Как ранее уже сообщалось, в мае 2008 года в Химкинскую городскую прокуратуру и одновременно в Следственный комитет при прокуратуре РФ мною поданы заявления, касающиеся нарушений законности сотрудниками местной администрации и милиции и прочими должностными лицами во время массовых мероприятий, а именно по эпизодам декабря 2006 г., февраля 2008 г. и апреля 2008 г. (подробнее см. по указанным ссылкам).
На понедельник 19 мая на 14-00 меня пригласили в химкинскую городскую прокуратуру (точнее, в ее подразделение следственного комитета) для дачи более подробных показаний по этим заявлениям. Дача объяснений продолжалась почти 4 часа (пригласили к 14-00, реально дача объяснений началась в 15-00 и закончилась около 19-00). Такая задержка вызвана тем, что следователь Е.А.Булычева, явно желая защитить позиции власти, постоянно после моих ответов затевала дискуссии по поводу толкования известного закона о митингах №54-ФЗ от 2004 года.
Общеизвестно, например, что, согласно данному закону, орган власти вправе «довести до сведения организатора публичного мероприятия в течение трех дней со дня получения уведомления … обоснованное предложение об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия» (ст. 12 п. 1 подпункт 2 Закона), и «если с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления не было согласовано изменение по их мотивированному предложению места и (или) времени проведения публичного мероприятия», то «организатор публичного мероприятия не вправе проводить его» (ст. 5 п.5 Закона), во всех же иных случаях «организатор публичного мероприятия имеет право … проводить митинги, демонстрации, шествия и пикетирования в местах и во время, которые указаны в уведомлении о проведении публичного мероприятия либо изменены в результате согласования с органом исполнительной власти» (ст. 5 п.3 Закона). Следователь пыталась меня убедить, что якобы орган власти вправе «не согласовывать» не только изменение места или времени мероприятия, но и само это место и время, и очень удивилась, когда узнала от меня, что, оказывается, в РФ уведомительное право проведения мероприятия (кто бы мог подумать, а?).
Или, например, пункт 3 статьи 8 указанного закона говорит, что «Порядок проведения публичного мероприятия на территориях объектов, являющихся памятниками истории и культуры, определяется органом исполнительной власти соответствующего субъекта Российской Федерации». Несомненно, этот пункт создает широкий простор для злоупотреблений со стороны властей – известны случаи, например, в Кировской области и в Алтайском крае, когда власти соответствующих субъектов федерации площадь у здания местной администрации объявляли «историческим памятником» и на это основании запрещали на этой площади проведение массовых акций.
Но, однако, про существование подобного «Порядка проведения публичного мероприятия на территориях объектов, являющихся памятниками истории и культуры» на уровне Московской области ничего не известно. Следователь несколько раз пыталась меня убеждать, что, поскольку памятник Ленину, у которого проводилось собрание 24 февраля этого года – это памятник, то на проведение любых мероприятий у этого памятника надо получать разрешение администрации Московской области. Давала ли администрация Московской области разрешение на проведение митингов у этого памятника (официальных, КПРФных и прочих, проводившихся там раньше) – вопрос остался открытым.
Зато как несомненный прогресс следует отметить то, что следователь не подвергала сомнению то, что мероприятие, проводившееся 24 февраля, было именно собранием, а не митингом.Тоже неспроста – мол, поскольку собрания могут проводиться без уведомления, то отвечает за безопасность на них не милиция, как на митингах, а сам организатор, а вы, мол, эту безопасность обеспечить были не в состоянии, поэтому за это вас надо привлекать к ответственности. Ради этого власти готовы были приписать нашим митингам численность собравшихся больше, чем была в реальности. Ну и привлекайте – всё равно двухмесячный срок давности уже истек и тут будет бессилен даже сам судья Яцык. Хотя вообще-то милиция обязана обеспечивать общественный порядок не только на заявленных митингах, а в любых местах скопления народа. Но интересно, что тут власть загоняет себя в ловушку. Если вы признаете, что акция 24 февраля проводилась в форме собрания – тогда надо автоматом привлечь к уголовной ответственности сотрудников милиции, утверждавших, что это был митинг, за дачу ложных показаний. Если же вы настаиваете на том, что это был митинг – тогда не несите бред про безопасность собравшихся.
При подписании протокола объяснения я обратил внимание на большое количество грамматических ошибок в нём – запомнились, например, такие слова, как «идиалогия» (имелось в виду – «идеология») и «ни ограниченно» (имелось в виду - «неограниченно»). Конечно, для содержания дела эти ошибки значения не имеют, однако для ослабления позиций власти это может быть использовано.
Дальнейшие события показали, что вести хоть сколь-нибудь объективное расследование следователь не собирается. Так, 19 мая она обещала опросить иных свидетелей из числа участников митинга, а затем еще раз меня вызвать. Однако, когда вызывала более чем через месяц (сначала на 10 июня, затем на 14 июля), то оказалось, что никаких свидетелей она не опрашивала. И при этом зачем-то требовала мой паспорт. Хотя всем известно, что во время поездок в Химки я паспорт с собой не ношу – были случаи, когда сотрудники химкинской милиции воровали у людей документы. Кроме того, капитан милиции Очнев, когда вручал мне повестку, сопровождал это провокационными действиями, напоминающими попытку незаконного задержания. Так что здесь ждать справедливого решения от химкинской прокуратуры бесполезно – на действительно объективное расследование они не настроены.
Определенные надежды были на заявление в следственный комитет при прокуратуре РФ (СКП). Ибо известно, что руководство СКП РФ относится к политической группировке, которая конфликтует со Стрельченко. Однако в СКП предпочли переслать мое заявление в Московскую областную прокуратуру, а те... опять в Химки! Думаю, однако, что сотрудникам СКП таки придется рассмотреть мои заявления - в форме жалобы на ненадлежащее исполнение сотрудниками химкинского следственного комитета своих должностных обязанностей.
|
|
