Сам Арнольд Мери виновным себя не считает. Рассказывает, что его роль в событиях 49-го года заключалась в проверке составленных НКВД списков сотен человек, подлежащих выселению. Однако самих документов Мери так и не увидел, и поэтому сложил с себя ответственность за операцию.
Арнольд Мери тяжело болен, практически слеп и плохо слышит. Звание Героя он получил в 41-м году - после боев у станции Порхов в Псковской области. Мери командовал оборонявшимися, несмотря на четыре полученных ранения, но в современной Эстонии это не считается подвигом. Вот если бы он служил в Ваффен-СС...
"Местные националисты не хотят простить Арнольду Мери то, что он является живым опровержением многих антисоветских мифов, - считает главный редактор ФОРУМа.мск Анатолий Баранов. - К тому же он не молчит, а весьма активно выступает в СМИ. Вот и "достали".
Мы предлагаем некоторые выдержки из интервью Арнольда Мери "Известиям":
На прошлой неделе по "Первому каналу" показывали часовую программу "Судите сами", посвященную Бронзовому солдату и всему, что происходит вокруг него. Согнали кучу депутатов Думы, представителей интеллигенции. Пригласили и депутатов эстонского парламента, участвовала посол Эстонии в Москве. А мою фамилию из списка вычеркнули. Правда, при этом долго извинялись. А причина знаете в чем? Эстонские депутаты отказались участвовать в передаче, если я там появлюсь. Я ведь в их глазах - нежелательный элемент.
Когда мне было шесть лет, родители уехали в Югославию. Там я жил до восемнадцати. В 1938-м семья вернулась в Эстонию. В 1939-м я начал отбывать срочную военную службу в эстонской армии. Затем произошли известные события 1940-го. Любители заниматься политическими спекуляциями называют их оккупацией. Я лично их оккупацией не считаю. Равно как и не считаю, что весь эстонский народ мечтал войти в СССР. Обе эти точки зрения - в равной степени политические спекуляции. Тогда, в 1940-м, было очевидно: идет мировая война, остаться в стороне не удастся. Значит, выбор только один - быть в лапах у Гитлера или быть в лапах у Сталина. В то время эстонцы считали: лучше сам черт, чем Гитлер. Поэтому значительная часть эстонского народа приветствовала союз с СССР, а не с Гитлером. В этом вся суть. После того как в Эстонии была объявлена советская власть, эстонскую армию преобразовали в территориальный корпус Красной Армии. В составе этого корпуса я и участвовал в боях 1941 года. Тяжелейшие были бои.
Когда эстонскую армию преобразовали в 22-й территориальный корпус, сохранился не только рядовой, но и офицерский состав буржуазного времени. Отчислили только тех, кто участвовал в военных судах, расстрелах... Политсостав же сформировали из других частей Красной Армии - то есть русских. Рядовые на русском не говорили, политруки не знали эстонского. Поэтому из эстонцев, из рядовых, подобрали ребят, которые владели русским. Их назначали замполитруками. И меня в том числе.
Рассказы о том, что немедленно эти красные варвары начали сажать в тюрьмы женщин и детей, а 40 тысяч выслали умирать в Сибирь. Такие сказочки я слышал не раз. Я прибыл в Таллин на следующее утро после того, как туда ворвался передовой отряд. Что происходило на самом деле, мне рассказывали очевидцы - ребята, которые первыми вошли в город. Да, немцы отступали. Но отступали они с боями. А наша задача была преследовать противника, не дать ему ни дня передышки. Потому что этот день мог быть использован для подрыва заводов. И башню Германа тоже заминировали. Вечером немцы начали эвакуацию. И когда наши передовые отряды ворвались в Таллин на следующее утро, последние немцы в порту грузились на теплоходы. Завязался бой. В это время на Длинном Германе действительно вывесили эстонский буржуазный флаг. Потом башню разминировали - и ребята тут же бросились наверх, сорвали флаг, повесели на его место красное знамя Победы. И сделали это не красные варвары из России, а самые что ни на есть эстонцы.
В июне 1945-го я уволился из армии. Четыре года был первым секретарем ЦК комсомола, два с половиной года учился в Высшей партийной школе. Затем в 1951-м был исключен из партии по политическим мотивам. Была реальная опасность, что в Эстонии меня расстреляют. И я вместе с семьей уехал в Горно-Алтайск. После XX съезда меня полностью реабилитировали. Я вернулся в Таллин. Был назначен первым замминистра просвещения Эстонии, на этой должности проработал 20 лет. Когда началась вакханалия конца восьмидесятых, ушел на пенсию.
|
|
