Президент уже "принял" закон "О полиции", не дожидаясь его рассмотрения в парламенте

"Дело не в названии, а в дополнительных полномочиях для полицаев (и соответственно для власти). Перемена названия просто отвлекающий маневр". И эти "дополнительные полноМочия" станут легализацией "мочения", о чем так любит вспоминать "пролетариат в сортирах". Торопятся. Спешат. Сказка про доброго царя и злых поллиюцаев только начинается.

Медведев взялся за Ментозавров и решил что уничтожит этот класс переименовав его. Он знает, что за это ставшее бесполезным образование(МВД) никто ему по рукам не даст, зато какая видимость работы! Разворошил бы Минфин, вот где поле не паханое, сам ведь говорит, что воруют выделяемые средства и ничего не делает как будто так и должно быть. Наверно сам замазан.

Это к сожалению только в мультике так так бывает, "как его вы назовете, так оно и поплывет". У нас же с переименованием ничего не меняется, ну переименовали улицы Ленина в доворециольные, что оничище стали ? ГАИ в ГИБДД - меньше стали брать ? Давайте введем на улицах жандармов,царскую, вернее их так назовем, но впору вводить и тогда имя царь, князь, боярин, помешик, челядь, холоп,крепостной, а чего стесняться, надо называть вещи своими именами. Ваше высокопревосходительство царь всея Руси великий князь Дмитрий Анатольевич. А почему бы и нет. Да, нет. Потому, что князь - это имеющий коня, а боярин - воин в старой Руси. А полицай - это прислужник фашистов.

Переименование милиции и полицию - есть акт не только абсолютно логичный, но и очень полезный и своевременный. Действие это полностью соответствует конфуцианской концепции "исправления имен". И, раз уж мы помянули учение Кун-цзы, то следует также вспомнить, что первым шагом к правильному поведению является правильное понимание. Ну, скажите, какое отношение имеет к "народной милиции", созданной социалистическим государством для защиты трудящихся, нынешняя правоохранительная система, выполняющая прямо противоположные функции? И что полезного в том, что называя ее ложным именем, мы будем переносить на нее отношение, ей никак не предназначенное? К примеру, зачем называть своего врага другом? Станет ли он таковым, если даже вы его возлюбите, как себя? Нет, вы лишь добровольно разоружитесь и облегчите ему достижение его корыстных целей. Смотрите на мир без розовых очков, учитесь видеть врага и понимать смысл его намерений, не позволяйте своим прекрасным иллюзиям или воспоминаниям затуманить ваше сознание и притупить вашу волю. Из всех действий наших мудрых руководителей ни одно я не готов столь всецело поддержать. Спасибо, уважаемый Д.А. за Вашу неустанную заботу о нас! Да здравствует наш президент и его верная полиция!

Фотка как на бакс,и закон срисован у пендосов с Русским шиком.Диме надо не олигархию слушать сшашников и нашников.

Наши жалкие Паханы стараются во всем подражать США. Поэтому закон "О полиции" сильно смахивает на аналогичные положения о полиции в США. Но в США народ имеет право на ношение и сипользование оружия, шерифы и прокуроры народом выбираются, полиция полностью подчиняется местной власти, а не делится на федеральную, штатовскую или США-товскую. Кроме того в США институт частной и личной собственности развит достаточно сильно. В итоге в США огромные полномочия полицейских, которые работают по контракту, получают высокую зарплату, имеют широкие социальные льготы, уравновешиваются правами граждан, сильным судом, механизмом защиты собственности, контролем со стороны местной власти.
В России граждане безправны, лишены права наношение оружия, у нас нет независимого суда, вся собственность в руках силовых структур, в России всегда прав тот, у кого больше прав и аргументов в виде оружия и близости к власти.
Поэтому закон "О полиции", даже, если Медведев надеется из полиции создать для себя апричников, работать не будет. А будет очередная буза. В конце концов махновщина - это одна из форм социалистического сознания, поэтому российские семьи, посылая в милицию своих чад, решают таким образом вопрос о власти и собственности, так иным другим способом решить эти вопросы, без гражданской войны, не получается. Милицейский беспредел - это попытка жить по понятиям, так как понимают эти понятия граждане России, которых уже 20 лет не учат, что такое добро, что такое зло. Люди видят, как кое-кто в Лондоне шикарно живет только потому, что его очень любит Путин. Красиво жить не запретишь. Поэтому, чтобы не нарываться на 282 статью, менты предпочитают добиваться того,что и "наши" олигархи, но теми способами, которые есть в их распоряжении. Тот же Медведев или Путин сами подают им хороший пример, так как рыба гниет с головы.
Короче, народ в России выживает сейчас как может. Одни жируют за счет того, что Правительство и Президент назначили их акционерами крупных компаний, которые для них же и были созданы. Другие используют власть для того, чтобы деньги сами липли к ладоням. Третьи используют свое право на ношение оружия. Четвертые используют свое право судять, да рядить. И т.д. и т.п. Как сказал один артист еще во времена СССР, каждый где сидит, то там и имеет. Кормление во всей красе, только уже узаконненное законом и традицией.
Решение проблемы только в уравнивании всех в правах на национальную собственность, запрет на наемный труд, ссудный процент, подчинение чиновников вооруженному народу. Т.е. не полицию надо создавать, а надо народ превращать в милицию вооруженный народ. Мил - военный, ция - народ.
Но на это последнее российский Великий Паханат никогда не пойдет. Поэтому махновщина для народа будет единственным способом оказывать власти хотя бы какое-нибудь вынужденное сопротивление или саботаж.

Хороший ты парень, Советский, но с головкой у тебя что-то не так.
Какого хрена статьи копируешь на форум, только мусор разводишь, которого и без тебя полно. Дай ссылку и достаточно. Если кому "Новая газета" интересно он сам туда зайдет и прочитает.

Так что,как я и писал,г-н Медведев подкорректирует в юридическом плане ГАЙКИ,а потом снова придет отец-благодетель г-н Путин править на долгие года.
А ГАЙКИ нужно будет закрутить,так как народ УВИДЕЛ,что либерасты-это гавно и "работа" их гавно,воровство и преступление.
Что очень четко было продемонстрировано рукотворным "кризисом" и пожарами в лесах,-благодаря воровству питерских и их "Лесного Кодекса".
Вот собственно и все предназначение г-на Медведева-отлакировать и усилить
суверенную дерьмократию.

О понимании Медведевым роли суда свидетельствовали не только постоянные его встречи с руководством высших судов, где эти проблемы обсуждались пока на уровне разговоров, но и первые и очень точные действия. Самое яркое из них — это поправка в Уголовно-процессуальный кодекс, существенно ограничивающая (для судей, а не для ментов!) возможность применения предварительного заключения под стражу по делам, связанным с предпринимательской деятельностью. Пусть это даже вышло кривовато с точки зрения равенства всех перед законом (почему такая привилегия именно для предпринимателей?), зато точно попало в цель, подрывая основу ментовского бизнеса. Судебная система, легшая под ментов, естественно, начала с саботажа поправки, но потихоньку какие-то предприниматели то здесь, то там в самом деле стали выходить из-под стражи, прецедентов было уже немало.
Да, как в игре: атака, атака, но… мяч влетает в другие ворота. И это — проект закона «О полиции», который будет воспринят ментами как индульгенция на внесудебные бесчинства и грабежи. Во многих статьях (если уж обсуждать его постатейно) этот проект и поощряет ментовское усмотрение: нельзя, но «при наличии достаточных оснований полагать» — можно. Это и есть, по Нургалиеву, «презумпция законности действия милиции», а по правде — возведение в «закон презумпции правоты мента».
Мне кажется, Медведев до поры мог осторожно подбираться к сердцу или к уязвимой пяте ментовского государства лишь в силу всеобщего непонимания того, что суд — это не обязательно менты, что вообще-то может быть и по-другому, а не «как у нас». Но как только, со скрипом повернувшись, какие-то первые судьи добросовестно отпустили из СИЗО первых бизнесменов, вся ментовская рать встрепенулась и с тихим криком: «Ведь так и до Ходорковского может дойти!» — ударилась в ноги единому царю ментовского государства. Дальше, если говорить о судьбе Медведева, то по анекдоту: «Съесть-то он съесть, да кто ж ему дасть!».
Леонид Никитинский, обозреватель «Новой»
www.civitas.ru

У этого монстра есть одна уязвимая пята: это логика Конституции, из которой никакие собственные полномочия «силовых структур» по ограничению прав и свобод граждан не вытекают. Это исключительная прерогатива судебной власти. К счастью, например, возможность лишения свободы только по суду закреплена здесь в такой категорической форме, что обойти ее легально нет возможности. Впрочем, и такие попытки тоже делаются, и проект «О полиции» в той части, в которой он, например, пытается перевести в легальную сферу «проникновение в помещения» без санкции суда, — яркий тому пример.
Но все же главная дубина ментов в виде угрозы лишения свободы юридически принадлежит вовсе не им, а суду. Если надоело говорить о том, что количество оправдательных приговоров (при известном всем качестве работы следствия) уже многие годы остается на уровне статистической погрешности, можно посмотреть статистику удовлетворения судами обращений следователей о взятии под стражу до рассмотрения уголовного дела по существу: это 90-95% в пользу ментов.
Ментовское государство как строй нашло выход в полном подчинении суда ментам. Это достигается контролем ментов за назначением судей, и в особенности за лишением их полномочий. За внешним фасадом уголовного суда менты изнутри как бы выгрызли самую суть правосудия: принципы состязательности и равенства сторон и презумпцию невиновности. Если суд — только продолжение «органов», симулирующих борьбу с преступностью, то уголовного и административного суда просто не существует. Гражданский суд поражен коррупцией, но и туда проникли ментовские механизмы: из гражданского права менты выгрызли свободную волю сторон, считая, что усмотрение может быть только у одного субъекта — у мента, и только он хозяйским глазом может отличить гражданскую сделку от преступления.
Это явление было названо мной в прошлогоднем докладе (может, и излишне публицистично, но вполне научно с юридической точки зрения) «презумпцией правоты мента». Не знаю, читал ли доклад Нургалиев, но открывая со своей стороны обсуждение проекта «О полиции», он предложил формулу «презумпции законности» действий милиции (полиции?). По праву автора идеи презумпции у меня только один вопрос к министру: это говорит человек, хорошо знающий реальную практику работы в подразделениях МВД?
Реформа МВД не то что не нужна, но она невозможна без судебной реформы, без того, чтобы даже не ослабить, а полностью исключить контроль над судьями со стороны любых «силовых структур». В отличие от большинства критиков проекта, это хорошо понимает университетский юрист Медведев, возможно, он даже сумел убедить в этом и наполовину юриста Путина, но в конечном итоге в экс-президенте взяла верх другая половина, на которую он «силовик», сиречь мент.

Свою незаконную и ненадежную власть менты конвертируют в собственность. Анализ (а он, наверное, есть) активов российского происхождения в зарубежных банках покажет, что их большая часть принадлежит людям из «силовых структур». Быстро и повсеместно выросшие роскошные особняки принадлежат ментам, лучшие лимузины — это тоже служебные и личные тачки ментов. Строй сложился, никто, кроме ментов, к переделу собственности не допущен, конкуренция между их видами слабее, чем защита всем ментовским классом их общих интересов.
Вновь отсылая за более подробной картиной к докладу о «диктатуре мента», здесь я хочу лишь подчеркнуть, что МВД — только одна из опор этого строя, хотя и очень важная и количественно доминирующая. Но вне монстра как целого ничего реформировать нельзя. А поскольку, в отличие от результата, который воплотился в проекте «О полиции», реформа задумывалась, видимо, всерьез и с достаточным пониманием сложности задачи, приходится задать вопрос: где же те силы, которые, обладая сравнимыми (с ментами) ресурсами, могли быть заинтересованы в этой реформе?
Ответ возможен один: в Кремле. Он же подтверждается и характером кампании по освещению коррупции и насилия в МВД, которая, с одной стороны, велась по делу и (без преувеличения) общенародно, но с другой стороны, без санкции кого-то из дуумвирата не смогла бы достичь ни телевидения, ни таких масштабов.
Причиной попытки той реформы (от которой Кремлю пришлось в конечном итоге все-таки отказаться) была, конечно, не забота о правах человека, хотя ропот относительно этих прав, справедливо раздуваемый со стороны Запада, сыграл тут какую-то роль. Стало слишком очевидно и то, что «правоохранительные органы» вообще бросили притворяться и заниматься поиском и поимкой преступников и выполнять функции по защите порядка и граждан (очевидный для всех пример — ГИБДД, которая, кроме обеспечения проезда кортежей VIP, порядком на дорогах уже вообще не интересуется, а только собирает взятки).
Однако главная с точки зрения политического руководства страны проблема все же заключается в том, что менты тупы и последовательны, как саранча: метут все под корень. При таком режиме невозможна не только политическая инициатива всяких там НКО, но и простая экономическая выживаемость бизнеса, не произнося уж модного слова «инновации». Исторически этот экономический строй, целиком основанный на силовом перераспределении при подавлении производства (чем оно сложнее, тем меньше шансов избежать грабежа ментов), ведет страну в тупик.
В этом причина в том числе не только слов, но и дел, которые уже можно было бы рассматривать как начало реформы: ограничений посадок по делам, связанным с бизнесом, и некоторой либерализации режима в СИЗО (насколько это достижимо с помощью внешнего контроля за соответствующим видом ментов). Две эти меры уже подрывали бы основу ментовского бизнеса и могли бы ограничить их власть. Но менты сразу показали «президентской вертикали», кто есть кто на самом деле. В отличие от команд по закручиванию гаек, команды либерального толка просто не проходят по системе, не вписываясь в базовые интересы ментов. Принципиальное отличие ментовского государства от «полицейского»: это махновщина, а вовсе не полицейская бюрократия западного образца и даже не советский тоталитаризм.
Само по себе то, что вещи нельзя было называть своими именами, иначе крах идей путинской «вертикали» стал бы сразу чересчур очевиден, уже связывало руки инициаторам реформы, даже если в их числе где-то в глубине был и сам Путин. Реформа силовых структур не могла быть проведена иначе, как в виде отказа от «ручного» администрирования в пользу нормативного регулирования, то есть придания праву и законам общеобязательной силы, а не видимости. Тут на первое место и должен был выйти тот самый суд, упоминания о котором так тщательно избегает проект закона «О полиции».

Итак, мент — явление преимущественно экономическое, это бизнес. Как явление мух обусловлено незакрытой помойкой, так явление ментов обусловлено даже не самим переделом собственности, а допуском к пирогу, вместо независимого суда, «силовых структур». Нарушение законов не является целью ментов: если законы дают возможность прихватить чужую собственность (на любом уровне), то они и применяются в той части, в какой позволяют это сделать, а в той части, в которой они этому мешают, наоборот, не применяются: таковы процессуальные нормы о правах обвиняемых (подозреваемых) и защиты. Нарушения прав человека, с этой точки зрения, — явление не основное, а сопутствующее, и говорить с ментами на таком языке — это то же самое, что агитировать волков за права зайцев.
Понятие «мент», как оно уже сложилось в общественном сознании, — отнюдь не тождественно понятию «милиционер». Не всякий милиционер — мент, хотя сегодня на практике уже почти всякий: если попавший в МВД новичок не участвует в грабеже, система его выталкивает. Но к этому классу (в смысле общности лиц, объединенных одинаковыми экономическими интересами) принадлежат не только сотрудники МВД, но также ФСБ, следствия, прокуратуры, различных инспекций — все, кто положил свою принадлежность к «силовым структурам» в основу личного обогащения. Часто менты и сами не понимают, кто есть кто, для них характерна работа в масках и намеренная неразбериха в полномочиях, хотя друг друга они опознают безошибочно, как насекомые — «усиками». Предложение в проекте «О полиции» оставить за нею дознание, передав следствие в ведение Следственного комитета, с этой точки зрения, ровно ничего не меняет: там и там — менты.
Власть ментов растет вместе с ростом спроса на финансовую и специальную информацию, поскольку она сосредотачивается в аналитических центрах ФСБ, МВД, налоговых органов и т.д. «Реализовать» информацию, то есть превратить ее в уголовное дело с возможностью посадки опять же могут только менты. В обмен на погоны и полномочия, поскольку их пока устраивает то, как те распределяются, менты демонстрируют на разных уровнях лояльность политической власти, власть же рассчитывает на них и в смысле поддержания видимости «выборной системы», и в запугивании «несогласных», что, однако, вовсе не интересно ментам с позиций их бизнеса. Собственные «экономические» интересы часто диктуют ментам не те решения, которые спускаются «по вертикали». Политической власти приходится смотреть сквозь пальцы и на запредельную коррупцию ментов. И если на все это поглядеть не из Кремля, а снизу, картина предстает не как «вертикаль власти», а как слабо связанные между собой ареалы «кормлений», администрация которых контролируются не «вертикалью», а ментами соответствующего ей уровня.

Подготовленный МВД проект закона "О полиции" оставляет много вопросов. Его авторы утверждают, что этот закон защитит простых граждан от злоупотреблений, что это закон прямого действия и подготовлен по принципу "Не общество для милиции, а милиция для общества". Официальные источники в бурном восторге от идеи обсуждения закона в интернете: считается, что это сделает закон "народным".
Вот только за этими красивыми и громкими фразами не спрятать настоящую суть полицейского закона. В этом проекте нет ничего плохого, но нет и ничего хорошего. Он просто отражает мировоззрение тех, кто его готовил в сжатые сроки, в обстановке повышенного общественного прессинга, на волне милицейской ксенофобии. Но это только в том случае, если проект останется проектом и не станет Законом.
Авторы проекта наступили на старые грабли. Они взяли за основу закон "О милиции" и попытались его отредактировать, по принципу: "закон не должен мешать работе милиции". Как следствие, этот проект фактически ничего не меняет, а только неоправданно расширяет и без того раздутые права, фактически открывая дорогу бесконтрольному полицейскому произволу.
По моему мнению, в существующем виде этот закон не должен быть принят. Прежде всего, у него очень неудачная компоновка - огромные статьи, содержащие по 30-40 пунктов. Такой закон очень сложен для понимания и практического применения. Предположим, сотрудник полиции что-то от вас требует, ссылаясь на права, предоставленные ему ст. 13 закона "О полиции", попробуйте, найдите эти конкретные права на 9-ти страницах, написанных мелким шрифтом. Самый простой способ - преобразовать главы в разделы, статьи в главы, а пункты в отдельные статьи.
В проекте огромное количество отсылок как к существующим законам, так и к неопределенному кругу, в том числе и не существующих, ведомственных нормативных актов. Это чревато тем, что сотрудники полиции будут ссылаться на некий секретный или служебный указ президента или приказ министра, увидеть который простые граждане не смогут.
В законе нет главного: четкой регламентации каждой полицейской процедуры. Необходимо подробно расписать каждое действие каждого должностного лица полиции, и любое отклонение от этой процедуры рассматривать как незаконные действия, со всеми вытекающими последствиями. Например, как это сделано в Уголовно-процессуальном кодексе.
Фактически, необходимо создать не закон "О полиции", а что-то типа "Кодекса о полицейском производстве". В этом кодексе должны быть прописаны не только общие права полиции, но вся структура МВД, перечислены права и полномочия каждого должностного лица - от министра, до рядового патрульного, жестко зафиксированы основания и процедурный порядок принятия любого решения, выполнения любого действия.
Необходимо запретить министру и иным руководителям принимать какие-либо нормативные акты, изменяющие или искажающие полицейские процедуры, предусмотренные законом, либо вводить новые процедуры, не предусмотренные законом.
И еще один момент. Закон или кодекс "О полиции" должен восполнить существующий в настоящее время пробел в процессуальном законодательстве, а именно определить содержание так называемой "доследственной проверки заявлений и сообщений о преступлении". То есть характер и порядок действий должностных лиц по проверке заявления или сообщения о преступлении в случаях, когда оснований для возбуждения уголовного дела недостаточно. Но в проекте этот пробел не рассмотрен вовсе.
http://slon.ru/blogs/shaposhnikov/post/440520/

Всякое лишение или ограничение прав в таком государстве, каким претендует на официальном (прежде всего международном) уровне быть Россия, возможно только по решению независимого суда. Если речь об основных правах, таких как свобода или собственность, то всякое их ограничение требует конкретного для данного случая судебного решения. Более скромное ограничение прав может быть делегировано и иным должностным лицам, не являющимся судьями, но все их решения, связанные с принуждением или запретом, могут быть обжалованы в суд в кратчайшие сроки и самым простым и удобным путем.
То есть в той степени и поскольку милиция (или полиция, один черт) применяет государственное принуждение против граждан, постольку она является не органом управления, а лишь частью судебной системы &#8212; разумеется, подчиненной, а не главенствующей. Это главный принцип построения &#171;полиции&#187;, раз уж она хочет так называться. Ничего подобного нет в концепции проекта. В самостоятельном значении слово &#171;суд&#187; возникает только в последней статье предпоследней главы и стоит там через запятую на последнем месте: &#171;Действия (бездействие) сотрудника полиции, нарушающие права и законные интересы гражданина <&#8230;> могут быть обжалованы в вышестоящий орган или вышестоящему должностному лицу, в органы прокуратуры Российской Федерации либо в суд&#187;. Спасибо, что вспомнили, но кто сказал, что этот суд будет скорым и независимым?
Такое впечатление, что слово &#171;суд&#187; тщательно вымарывалось из проекта: его нет даже там, где, казалось бы, не может не быть, например, в упоминании о лицах, &#171;в отношении которых было принято (кем?! &#8212; Л.Н.) решение о взятии под стражу&#187;. Но ведь этого слова нет и в критике проекта. Дело, наверное, в том, что в России (когда-то имперской, потом советской, теперь как бы демократической) даже у общественности, не говоря уж про государственных мужей, не возникает и мысли, что суд может рассматриваться не как часть репрессивного аппарата.
Так получилось, что мой &#171;неправительственный доклад&#187; о &#171;диктатуре мента&#187;, опубликованный в &#171;Новой&#187; весной прошлого года (см. &#8470;&#8470;44 и 45 за 2009 год), открыл обсуждение темы милицейских бесчинств в СМИ. Ровно между публикациями двух частей доклада майор Евсюков, словно бы иллюстрируя его основные тезисы, устроил стрельбу в московском универсаме &#8212; это и стало началом широкого наступления на МВД в публичном пространстве. На доклад я ссылаюсь в связи с тем, что его главные положения стали с тех пор лишь еще более актуальны, придется их повторить вкратце, а подробнее читатели могут ознакомиться с ними в указанных номерах &#171;Новой&#187;.

20.08.2010 Новая газета
Менты &#8212; Медведев: 1:0
В стране нет силы, обладающей ресурсами ментовской системы. Реформа будет провалена
&#171;Революция, о которой так долго говорили большевики&#187;, снята с повестки дня. Предложение президента обсудить проект закона &#171;О полиции&#187; означает отказ от планов реформы МВД. В виде компенсации за моральный вред, который менты, стиснув зубы, терпели больше года, пока в широкой прессе шло нелицеприятное и искреннее обсуждение их подвигов и проблем, они получат хороший бонус.
Во-первых, немалые и легальные сливки, которые сулит печатанье новых бланков в ходе ребрендинга, снимут все те же менты, давно подобравшие под себя весь соответствующий бизнес. А главное &#8212; по тому же принципу, по которому команда, создавшая перевес, но не сумевшая забить гол, получает его в свои ворота, отказ от настоящей реформы усилит позиции &#171;силовых структур&#187;, и нас вместо укрепления законности ожидает дальнейшее усиление их беспредела.
Говорить об этом проекте всерьез было бы нелепо, если бы не кампания в СМИ, в том числе на государственном ТВ, несомненно, санкционированная из Кремля. То есть во власти были силы, допускавшие возможность возвращения в русло конституционного строя из фактически сложившегося ментовского государства, но они потерпели фиаско и вынуждены отступить. Появление проекта закона &#171;О полиции&#187; надо обсуждать в терминах имевшейся возможности возвращения к демократии и, увы, довершающегося разгрома правового государства в России.
Медведев призвал общественность, на глазах у которой это все и происходит, чтобы критика проекта была &#171;не общей, а конкретной, посвященной отдельным разделам, главам, параграфам и соответствующим статьям закона&#187;. Но обсуждение по статьям не имеет смысла, так как с правовой точки зрения неприемлема сама парадигма, в которой создан проект и в которой, увы, высказывается даже самая либеральная и компетентная критика против него.
Например, Георгий Сатаров пишет на сайте &#171;Ежедневного журнала&#187;: &#171;Работа милиции зависит не только от закона о ней, но и от работы суда, прокуратуры и т.п. Значит, реформируя милицию, надо менять работу и этих других, сопряженных с милицией, органов власти&#187;. Даже здесь милиция (полиция) рассматривается как самостоятельный властный орган, к которому должно приноровлять конфигурацию и полномочия &#171;сопряженных&#187; (по его терминологии) органов. И так, к сожалению, и делается в России, хотя это вовсе не должно быть так даже по той Конституции, по которой страна признает себя живущей с 1993 года.

Когда в публичном доме падают доходы, то не вывеску меняют, а блядей выгоняют (русская народная истина)

Ты меня с кем-то перепутал. Я в своем коменте не писал, что он "просто глуп". Да и думаю, что это изобретение (закон о полицаях) не медведевское, а как раньше писали, плод коллективного разума. Медведев марионетка, он проталкивает непопулярные мероприятия и расчищает политическое пространство для Путина. То есть "наше все" на фоне покимона выглядит "гигантом мысли и отцом русской демократии".
Бабушки-старушки плачут в платочки от умиления, погорельцы выстаиваются в очередь за пособиямиЮ а летчики ходатайствуют о присуждении ему звания "Почетный пилот-пожарный МЧС".
А медведь с его дурацким "полицейским законом" стоит в сторонке и нервно курит.

Медведев

Как механик могу сказать, что при закручивании гаек тоже ум нужен, т. к.
а) важно не перепутать резьбу - левую и правую.
б) затягивать можно на определенный момент, а дальше либо резьбу сорвешь, либо болт (шпильку)разорвешь.
Когда в Думе встанет вопрос о принятии этого закона, как он есть, большой цирк будет. Среди ЕР тоже не все идиоты, они же понимают, что это палка о двух концах - одним по народу, а другим по ним (и по бизнесу тоже).
То что закон продавят никто не сомневается, но у власти и так авторитет не большой, а тут и остатки отвалятся. А впереди выборы и придется выкручиваться. Так что не уходите из зала, спектакль не окончился.