В Ростоке это было уже не смешно. Нашим: "Переходим на свою личную посуду, мыть каждому с чистящими, чужой не пользоваться". Немцам: "Давайте "общаковскую" споласкивать каким-нибудь дезинфицирующим средством". Что тут началось! Собрали целое совещание по этому поводу - приняли решение: "Употребление моющих средств недопустимо по идеологическим соображениям". И тут у меня закрались первые сомнения. Вегетарианство - это понятно, за этим есть "идея и пафос", как говорил по аналогичному поводу Венечка Ерофеев.
Ходить оборванным и босым - круто, совершенно в стиле ранних христиан, дервишей и юродивых. Не мыться с мылом и шампунем и вообще не мыться - только близко не подходи, козлом воняет, а так ничего, терпимо, твое личное дело. Но отказаться хорошо мыть общую посуду, рисковать чужим здоровьем - что-то это мне не понравилось. Первый звоночек прозвенел. Выходит, я их принципы уважаю, а им на мое здоровье наплевать? Бедных животных жалко, а меня нет? Так я не понял - босиком по бетону - это вроде как "пропади оно все пропадом!". Тогда как с мылом и порошком, опять же еда "экологичная", причем в самых жестких проявлениях - вроде как наоборот, очень даже не наплевать им на себя, любимых. Противоречие какое-то, понимаешь. Что-то я стал путаться.
Совещания
У местных это называется "пленум". Первое время я вздрагивал при этом слове, сразу родная КПРФ вспоминалась, а потом ничего, привык. Пленум, он длинный. Начинается часов в одиннадцать - но о-о-чень с большим трудом, потому что "анархи" к этому времени еще недееспособны.
По конечному результату это должна быть рабочая планерка, или наряд на работы, если хотите, а по форме и содержанию - это коллективное радение и ежедневное подтверждение верности анархическим принципам. Ритуал: садятся в круг, выбирают модератора, им может быть в принципе любой - в теме, не в теме - неважно. Последний, на котором я сломался - была жизнерадостного вида носатая тощая тетка-англичанка. Приехала только вчера, кто, что, зачем - не знает, но бодро взяла бразды правления в свои руки: кивает разрешительно головой, а мы бубним о починке канализации и необходимости приобретения пластиковой арматуры и т.д. и т.п. и вообще, о разных прочих вещах. Она слушала, слушала - а потом как заорет! Натурально, в полный голос. Мы сначала испугались, а потом оказалось, это она так внимание привлекает. В ладоши хлопает, улыбается приветливо. Теперь, говорит, давайте немного поиграем - становитесь в круг, левая рука вот так, правая рука вот так, нет не так, а вот так, и все в тройном переводе. Меня аж замутило - сразу вспомнил тренинги клубов успешных бизнесменов, командообразование на американский манер и прочие соросовские и лохотронские штучки-дрючки. Ушел я и больше на пленумы не ходил.
Последний живой участник пленума, которого я видел - это была симпатичная и достаточно чистая финка, которая зачем-то приехала в Росток и забрела в наш кубрик - увидела, что мы в кружок сидим и ходу. Мы - стой, куда! А это, говорит, не пленум? Нет, а что? Я, говорит, вчера была на пленуме, он больше четырех часов шел и все сошли с ума. Не может такого быть, показалось ей. Дважды с ума не сходят, это во-первых, а во-вторых, она путает причину и следствие.
Собственно, на этом рабочий день и заканчивается.
Как знак "приобщенности к таинствам" разработана система жестов, как я понимаю, международная и универсальная, употребляемая в международных масштабах на таких пленумах - в принципе, полезная вещь. Палец вверх поднять, рукой повертеть и прочее - но это так, для продвинутых.
Потом очень важно, кто сколько говорит. Надо чтобы все приблизительно поровну. За нами даже специальный хронометраж вели на огромном листе бумаги длиной метра в два, и оказалось, что мужчины у нас говорят больше, чем женщины аж на 80%, а Алтай подавляет Киров в два с половиной раза. Стыдили нас и требовали исправить такую ситуацию немедленно. А как ее исправишь, если хорошо работать руками может один Василий, а руководить и говорить в основном люблю я?
Не знаю, как в Германии сейчас и как будет в будущем, но на моей памяти такие обсуждения у нас уже были и вы знаете, чем это закончилось. Перестройка и съезд народных депутатов СССР это называется. Выборность директоров мы тоже проходили. Владимир Владимирович... не-а, не Путин... Маяковский - еще к-о-огда свое произведение написал - "Прозаседавшиеся" называется.
Кухонная это демократия, бытовая, псевдоанархическая. Не приспособлена она для решения задач выше уровня "кому сегодня картошку чистить". Для государства и коллектива больше 15-20 человек не подходит. Хорошая демократия, правильная - но первичная. По сравнению с ульем - одна рабочая пчела.
А если всерьез, то яростное сопротивление и неприятие встретила наша озвученная позиция и стремление выступать на таких совещаниях и вообще в жизни сквота, как единое целое, одно, так сказать, физическое и юридическое лицо. Вы говорите, что надо, а мы сами разберемся, кем и как. Нет, так не пойдет! И каждый день методично насаждали правило - каждый говорит только за себя, никаких коллективных решений не принимается. Дробили, дробили и дробили разными способами. Фактически, по отношению к нам анархисты выступали формально как неорганизованные индивидуальности, а фактически - как идеологически единое целое, объединенное общей целью и задачей, а вот от нас требовали отказаться от коллективной обороны чуждому влиянию.
Тут как-то в обсуждении предыдущих частей моего опуса прозвучала мысль, что вегетарианство, как одно из проявлений анархизма, очень терпимо к мнению других и никому не навязывает своих принципов. Как бы не так, не навязывает! Это когда не может - не навязывает. А когда может - вполне в духе всех тоталитарных сект. Случай: наши несли наряд по столовой, приготовили борщ в двух вариантах - на мясном бульоне и вегетарианский. Один из авторитетных анархов - зачерпнул ложкой и ПОПРОБОВАЛ мясной - увидели, донесли, и началось! Собрали специальный пленум по этому поводу - уж его там драли-драли, стыдили-стыдили - в конце концов вопрос был поставлен об изгнании из Центра вообще. Во как! А вы говорите, белые и пушистые.
Мы все равны, когда на всех хватает
Еще одну брешь в таких красивых и правильных принципах анархической организации жизни коллектива суровая реальность пробила где-то на третий-пятый день нашей жизни в сквоте. В свое время Владимир Семенович Высоцкий отлил одну из чеканных фраз, подводящих итоги столетних теоретических дискуссий и заключающую в себе опыт строительства и гибели огромных государств - в частности, СССР. Он спел: "Мы все равны, когда на всех хватает..." Так оно и получилось - пока помойка могла прокормить всех с избытком - никакой организации, распределения - каждый берет сколько хочет, исходя из потребностей. Коммунизм называется. Как только народу стало больше 30-40 человек - о-о-п, и вот оно, родное социалистическое распределение появилось. Приняли решение: пищеблок на "клюшку", еда - если не пайками, то уж точно исходя из возможностей. Нам-то это было ясно с самого начала, но анархи с презрением на лице отвергли даже такой скромный вопрос: "а сколько человек сегодня кушать будет?" Нельзя считать людей, по идеологическим соображениям нельзя. Потому что это элемент тоталитарного контроля. В теории - да, пока отвечаешь за свои собственные драные штаны и за то, что под ними. А на практике - куда вы денетесь! И НКВД сформируете, как миленькие и Ежов с Берией свои будут, когда необходимость и потребность появится и теоретическую базу под это подведете... Причем в роли инквизиторов будут женщины, именно они сейчас в роли ревнителей веры и идеологического дискурса в немецкой левой анархии, окормляют, так сказать, паству. И деньги ЕСовские, между прочим, именно через женщину идут. Но это так, к слову.
Амстердам
Амстердам - он старый, очень старый и старый не по-нашему, не по-русски. У нас тоже есть старые дома и памятники - Кремль там, курганы какие-нибудь, каменные бабы скифские встречаются еще. Одним словом - или культовые сооружения, или государственные объекты. А в Амстердаме меня больше всего поразил дом 1627 года постройки. Старый, нелепый достаточно - в три этажа по два окошка, причем фасад прямо выходит на улицу - а за ним собственно сам дом на этаж ниже и куда-то вбок повернут - но обычный ЖИЛОЙ частный дом! Это ж выходит, как почти 400 с лишком лет назад построили эту халабуду - так больше и не возвращались к этой теме - где жить. Чем угодно могли десятками поколений заниматься - а с жильем вопрос был решен. Плавали, учились, воевали, торговали - только за квартиру по лимиту не работали и дом в деревне не бросали и в заводские бараки не шли. ОНИ НИКОГДА НЕ НАЧИНАЛИ С НУЛЯ!!!! Всей страной не начинали и конкретной человеческой жизнью не начинали!!! За что им такая милость от природы и истории? Почему мои деды после коллективизации начали с нуля, мои родители начали с пустого места после войны, я сам снова начал с нуля после перестройки и похоже на мне эта цепочка еще не заканчивается? Если каждое поколение, вот уже несколько столетий - то междоусобица, то татары, то смутное время, то Петр, то Наполеон и прочая и прочая до революции, гражданской резни и Великой войны - и все в пыль и в разруху и снова и снова от фундамента, от котлована - когда же прирастать умом, терпимостью, успокаиваться и умиротворяться?
Сидели мы с Авангардом на каком-то горбатом Амстердамском мосту, солнышко светило, пахло водой и ивами, облака плыли, и у меня было чувство, что сижу я на берегу протоки в Затоне, у себя дома, в Барнауле. Смешно было: где Затон с его покосившимися деревянными домишками, и где Амстердам с какой-то старинной башней сзади и диковинными баржами и лодками, покачивающими мачтами? А вот поди ж ты - ощущение не проходящее, вплоть до уверенности. Я тогда Петра понял и подумал, что, наверное, самый счастливый период его жизни был, когда он в Голландии плотничал, и не зря он в каком-то странном месте спал, то ли шкаф, то ли маленькая кровать с дверками - от мира хотел убежать, от своей ноши царской.
Самый гениальный памятник Петру - в Петропавловской крепости. Там Петр - уродец с огромным и тяжким, как бремя российской власти туловищем и человеческой, одинокой и жалкой головой на тонкой, отчаянно вытянутой шее. Не огромный мужчина в том шкафу спал, а маленький мальчик и хотел он остаться таким мальчиком. Не дали. Или не дано было.
Амстердам - он как "Солярис" Станислава Лемма на земле - он каждому показывает то, что живет в человеческой душе и мучает несбыточным или прошедшим, не изменяемым.
А потом Авангард говорит - у него тоже, наверное, свой "Солярис" в тот момент был - я говорит, чувствую себя среди них взрослым. Дети они какие-то и проблемы у них детские и вообще все детское, ненастоящее: и дома, и жизнь, и квартал их дурацкий "красных фонарей", и наркота повсюду, вроде как "понарошку", не страшная. Ненастоящая эта жизнь. Парню 19 лет. А потом добавляет неожиданно - если бы не американцы, здесь бы тоже следы социализма везде были, как в Германии. И я ему поверил и почувствовал - да, были бы. Они ж дети, куда им с нами тягаться. В общем, в свое время маленько мы до Амстердама не дошли.
Обидно мне было - чего так все мучительно? Почему я должен за них за всех тянуть эту добровольную ношу - как жить дальше, или не надо это вовсе никому? Выдумки это все и это Океан с нами так играет? Зачем я здесь душу рву за анархистов, за комсомол, за партию, за Россию? Вон девки в окнах призывно маячут, гоньджубасом тянет, люди на великах бесшумно ездят, даже полицейские на великах - детская страна Велосипендия. Старые мы, устали.
Еще один случай там был занятный. Пошли по билетам прицениться и наткнулись на одного мэна, точнее он сам с нами заговорил - подсказал одну вещь, полезную. Мы обрадовались - то, се, давно ли из России. А он так важно отвечает - а я там и не был никогда, я эмигрировал в 95 году в Бельгию, а потом сюда перебрался. Мы, дескать, а как же по-русски так хорошо? А он - "Я не из России, я с Украины эмигрировал". Да ладно, какая разница - нет, говорит, большая разница. Мы спорить не стали - "западенец", судя по всему.
На следующий день на главной ихней площади стоял человек в странном блестящем костюме, с трезубцем бутафорским и в маске - тоже блестящей. Что уж там должна была символизировать сия аллегорическая фигура, я не знаю, но Авангард называет его ихтиандром. Работа этого ихтиандра - фотографироваться за деньги с туристами или не фотографироваться без денег, прикрываясь своим трезубцем и отворачиваясь от объективов. Авангард, он вообще не любит деньги платить, а уж по такому дурацкому поводу - тем более, ну и навел видеокамеру на ихтиандра. А чего? Раз стоишь на публичном месте - значит, ты есть часть публичного места, т.е. существо общедоступное. Так это земноводное как заорет на чистейшем русском - не снимай, морда коммунистическая! Понаехали тут! Авангард - в обморок. Дескать, откуда ты узнал, что я русский и тем более коммунист? А тот тоже зашелся - вас говорит, везде по вашим мордам узнать можно! Слово за слово, стал Авангард в ихтиандра мелкими деньгами метать, и все норовил в голову тому вцелить, а ихтиандр своим трезубцем прикрывался и матерился. Народ стал собираться, смеются, пальцами показывают.
Короче, пришли мы к выводу, что, судя по голосу и проницательности нечеловеческой, был это вчерашний хохол, который ЭМИГРИРОВАЛ из страны. Бля, политкаторжанин нашелся, эмигрировал он, видите ли. Чего ж ты на коммунистов-то взъелся? Ты ж теперь в свободном мире и цена тебе соответственно, свободная, рыночная. Мы-то здесь при чем? А при том, наверное, что хоть мы и коммунисты, а вот приехали в Амстердам ПРОСТО ТАК, поглазеть, по своей воле и за свои деньги, а он эмигрант и фигура живая, а был когда-то человеком. Он же думал, что именно коммунисты ему жить не дают, если бы не они, то он бы, талантливый и одаренный, достиг высот и жил бы припеваючи, как на Западе люди живут. Только тут ошибочка вышла - не талантливый он и не одаренный, а дерьмо интеллигентское, жадное и ленивое и живет так, как заслужил. Вот и не может простить.
Остальное вы про Амстердам и так знаете - по телику показывают и в книжках пишут. Только одно скажу напоследок - Затон, право слово, Затон.
Болельщики
Вот болельщики в Германии матерые! Это болельщики так болельщики! Это Вам не московские ПТУ-шники и не барнаульский Раппопорт - хотя он бы там за своего проканал, это точно. Гулять начали с субботы, с обеда - чего-то ревут по немецки, толпами ходят - лбы такие, я вам доложу - всех возрастов - вплоть до пенсионеров. Как взревут басами, как затянут песню, особенно на банхофах - это вокзалы такие, там же акустика, как в церкви - жуть берет. Какие такие болельщики-молельщики - орды тевтонские. Кто уж там у кого выиграл, я не знаю, но пива они вылакали немерено, морды красные и мужичары как на подбор - под два метра лбы, хоть сейчас в гвардию Фридриха II - традиции и генофонд, понимаешь. Авангард по такому случаю рассказы деда вспомнил: на фронте, говорит, наши таких втроем одного валили и то не факт, пока ножом не достанут. Поверишь тут.
К слову, тетки там небольшого роста, но, как бы это помягче выразиться... в общем фигуристые они, с хорошим нижним и верхним бюстом, как говорил в свое время один герой В.В. Маяковского.
Полиция поджалась: на всех банхофах, переходах, в брониках под куртками потеют - жара. В районе Кайзеркирхен массовая гулянка. Полиция стоит, бдит. Я со стороны посмотрел на этих быков, в смысле фанов - не-е, думаю, случись чего, не потянуть полицаям, должен где-то ОМОН в засаде сидеть. Но ничего, ОМОН мы не видели, для них это, наверное, привычное.
А Кайзеркирхен, доложу я вам, это символ немецкого милитаризма, возрождения тевтонского духа. Вильгельм II перед Первой мировой построил. В 1945 разбомбили и восстанавливать не стали до конца - в назидание потомкам, говорят. Вот эти потомки возле нее и собираются. ДО УТРА ВОСКРЕСЕНЬЯ гуляли! Во здоровья-то! Во проблемы! Наши мужики к этому возрасту уже умирать начинают по причине общей изношенности организма и душевной опустошенности, а эти сутками победу отмечают и явно им в кайф. У Мамонтова в Михайловке в позапрошлом году у знакомого мужика весной, в сезон заработка, на тракторе генератор полетел. Он к местному сельхозначальнику - дай в долг. Тот не дал. Мужик пришел домой и в сарае повесился. Не старый еще, в силе, трое детей и жена осталась.
В воскресенье иду по переходу - толпа человек 10-15. Утро, а они уже "под балдой", то ли с ночи еще, то ли с утра уже пиво лакают. Взрослые парняги, вроде как веселые, но нехорошо как-то веселые, опять же атрибутики - шарфов, там шапок дурацких нет. Я сразу почуял - чего-то здесь не то. Они вперед ушли - крикнули серьезно так, басами, как положено, потом "Динамо" крикнули - я обрадовался, тоже хотел стегануться. А они: "Дойчланд зольдаттен унд дойчланд официрен... шпацирен, шпацирен!" Э-э-э, такую песенку мы тоже знаем - нацисты! Про фюрера что-то, как я понял, хорошее поорали, негра какого-то по башке дружески так, многозначительно потрепали, в глаза ему заглянули - и дальше. А на нашей станции в тот день "антифа" местная стояла: девка - боты на платформе сантиметров в 15, в колготках черных, драных, как после группового изнасилования, с хаером цветным; парень в шотландской юбке, в пирсинге; собака, правда, еще с ними была, овчарка породная, они ее заставляли бутылку пластиковую жевать; и пара еще каких-то припанкованных - не помню точно. Я так прикинул - дадут бани нацисты антифе, ох и дадут! И выглядят они прилично, чисто, серьезные такие.
Да, чуть не забыл! Пизанская башня-то тут при чем. Дело тут такое. Я когда ночью в Амстердаме первый раз этот эффект заметил - думал, или дом от старости покосился или у меня самого крыша едет. У них фасады и стены домов вроде как наружу вываливаются, под углом кладка заведена. Не сильно так, но этажу к 4-5 от вертикали сантиметров на 20-30 отклоняются. Это на глаз. Может больше - но не сильно. Мы повспоминали-повспоминали книжки исторические - вроде как из-за налогов у них это произошло: налоги вроде по размеру фундамента брали, так они дома кувшинчиком строить начали. Может и не так - врать не буду. Но все равно - жиды они прищуренные, мелочные души - это ж сколько каменщику надо трахаться, чтобы по 5 сантиметров к этажу прирезать и чтоб стена не вывалилась по-настоящему? Чего для? Вроде как украли, но по мелочи, не докажешь. Вот в этих кривых стенах и выражается их голландский менталитет в главном и основном.
А Пизанская башня - она сама по себе, она кривая не от экономии, а от итальянского разгильдяйства. В Италию надо ехать - там наши братья по духу.
Вот собственно, пожалуй, и все, что я хотел вам поведать душещипательного и жалостного по поводу нашего путешествия на саммит. Надеюсь, было забавно. Самый главный вопрос - политическую сущность современных немецких анархистов - вынесем в отдельную статью. Так что до скорых встреч, уважаемые читатели! Естественно, если кому будет интересно.
|
|
