Мособлсуд вчера вынес приговор бывшему научному сотруднику ФГУП "НИИ неорганических материалов имени Бочвара" Владимиру Власову и бывшему мастеру ГУП "Гормост" Михаилу Клевачеву, которые были признаны присяжными виновными в совершении в День независимости России подрыва поезда Грозный-Москва на участке Узуново-Боготищево в 153 км от столицы. В последнем слове подсудимый Власов не просто отрицал свою вину, но и выступил с прямым обвинением властей в фабрикации дела.
Процесс над Владимиром Власовым и Михаилом Клевачевым проходил в закрытом режиме. Судья не пустила журналистов даже на последнее слово обвиняемых. Тем не менее "Коммерсант" публикует, о чем они говорили. Это, помимо всего прочего, наглядно иллюстрирует от кого закрыты "закрытые" процессы - они закрыты от СМИ и общества, но никак не от тех, кто может получить в ходе слушания дела какие-либо сведения.
"Я, конечно, понимаю, что последнее слово - это чистая формальность, и знаю, что приговор давно отпечатан и даже подписан,- начал Владимир Власов.- 2 апреля, когда я услышал, что мне придется умереть за колючей проволокой за чью-то глупую шутку, я лишний раз убедился, что сатанинский материальный мир, конечно, силен, но сила его небезгранична - не все в жизни решают президенты и их генеральные прокуроры, а тем более мелкие 'шестерки' этой системы, возомнившие себя вершителями судеб".
Разоблачив спецслужбы, которые, по мнению господина Власова, "не предотвратили еще ни одной трагедии", он перешел к конкретике. "МВД, состоящее из кучи управлений и департаментов, пошло по самому простому пути - распечатки звонков почему-то только одной сотовой компании. И если посмотреть эту распечатку на первых страницах тома #4 в то злополучное утро (12 июня 2005 года - день подрыва поезда Грозный-Москва.-Ъ), то видно, что многие номера вообще не зарегистрированы, а многие зарегистрированы на подставных лиц. А взяли меня и Клевачева как более или менее подходящих честно зарегистрированных абонентов",- сказал подсудимый.
Причиной своего задержания Владимир Власов, занимавшийся в тот злополучный июньский день перевозкой домашнего скарба и холодильника из Москвы на дачу, считает "политинформацию Клевачева, которую он проводил со своими не очень адекватными подружками о боевиках и партизанских отрядах". "Но если нормальный человек послушал бы это, то все стало бы ясно - разговаривают какие-то нездоровые люди",- пояснил господин Власов.
"Пока мой адвокат Прилепский добивался встречи со мной, следователи мне говорили, что в поезде сотни трупов (на самом деле легкие травмы получили девять пассажиров.-Ъ), чеченцы жаждут кровной мести и уже охотятся за моими родственниками и поэтому я должен признаться в преступлении, иначе они не смогут меня защитить,- отметил Владимир Власов.- Мне ежедневно повторяли, что оправдать даже невиновных людей, оказавшихся в таком положении, невозможно - ты, парень, отсюда уже не выйдешь".
В заключение господин Власов сказал: "Наше уголовное дело - это 24 тома совершенно не связанных между собой фактов, из которых никак не вытекает, что мы с Клевачевым изготовили эту взрывчатку и подорвали поезд". "Даже проведенные экспертизы этого не утверждают",- добавил он.
Однако его выступление и слова подсудимого Клевачева, заявившего о своей невиновности, уже никак не могли повлиять на решение суда. Суд признал подсудимых Власова и Клевачева виновными в терроризме, совершенном организованной группой, повлекшем тяжкие последствия, и в покушении на убийство двух и более лиц общеопасным способом, организованной группой, по мотиву национальной и религиозной ненависти и вражды. Владимир Власов был приговорен к 18 годам строгого режима, а Михаил Клевачев к 19 годам.
Это уже повторный процесс по делу о подрыве поезда Грозный-Москва. Предыдущая коллегия присяжных оправдала подсудимых. После вынесения оправдательного вердикта Мособлсуд по ходатайству прокуратуры распустил присяжных и назначил повторные слушания.
По существу, суд так и не смог найти убедительных доказательств мотива совершенного преступления. Получается так, что Власов и Клевачев пошли на теракт, побуждаемые никак не мотивированной национальной и религиозной ненавистью. Были ли подсудимые религиозными фанатиками, и какая из общепринятых конфессий предполагает убийство мусульман проявлением веры? Суд считает такой конфессией Православие? Или подсудимые исповедовали какую-то неизвестную религию? Какие мотивы у подсудимых были ненавидеть именно чеченцев?
На эти вопросы общество так и не получило ответа из зала суда.
При отсутствии мотива преступления даже во времена массовых нарушений социалистической законности, по взглядам Вышинского "королевой доказательств" считалось признание подсудимым своей вины. Это спорное утверждение, поскольку "чистосердечное признание" можно получить под пыткой. Но признание не получено - несмотря на оказываемое на подсудимых психологическое давление, запугивание.
Даже в допетровские времена, если подозреваемый не признавался на дыбе, его оправдывали.
В данном случае мы имеем только косвенные доказательства, а также, скорее всего, оперативную информацию (проще говоря - доносы), которая в суде даже не может быть предъявлена открыто. И имеем достаточно суровый приговор людям, у которых, очевидно, не было никаких причин совершать это преступление.
Правда, была возможность сделать это - но у 99% мужчин есть возможность совершить изнасилование. Не сажать же всех их на этом основании...
|
|
