Далее различные специалисты выражают либо недоумение, либо пытаются объяснить сей парадокс. Так, Росстат дает слишком благостную картину, считает экономист ЦМАКП Игорь Поляков: собственные оценки ЦМАКП уровня бедности в стране были всегда на 5-6 п. п. выше официальных. «На карте мира нет развивающихся стран, где уровень бедности - 13%; с таким показателем Россию надо причислить к сильным экономикам, но что-то до сих пор этого не произошло», - полемизирует Поляков. В 2009 г. прожиточный минимум вырос на 12,2%, а среднегодовая инфляция составила 11,7%, в 2008 г. темпы роста цен тоже опережали рост минимальной потребительской корзины более чем на 5 п. п., продолжает он: «Это должно означать, что доходы малообеспеченных не успевают за инфляцией».
Сокращение бедности произошло на фоне самого глубокого за полтора десятилетия спада экономики, сокращения производства, кредита, денег в экономике, доходов бюджета, зарплат работников и роста безработицы. Никакого парадокса в этом нет, считает директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Владимир Гимпельсон: «Государство компенсировало снижение зарплат через ускоренное повышение пенсий». Еще в начале 2009 г. бедных было 24,5 млн человек (17,4%), их число стремительно сократилось во втором полугодии.
Весной прошлого года государство осуществило мощные вливания в доходы населения, проведя индексацию зарплат бюджетников и пенсий, напоминает директор Независимого института социальной политики Татьяна Малева. Без этого уровень бедности в России мог бы за год вырасти почти до 17%, отмечал Всемирный банк.
В 2007 г. рост реальных зарплат в 3,6 раза опережал рост пенсий, в 2009 г. реальные зарплаты упали на 2,8%, а пенсии выросли на 10,7%. Доходы граждан стали больше зависеть от госбюджета, а не от работы: доля социальных выплат в доходах выросла до 14,6% (с 11,6% в 2007 г.), а в I квартале 2010 г., после валоризации пенсионных прав, - и вовсе до 17,1%. Номинальный размер пенсий в марте был на 50% выше, чем годом ранее.
Пенсионеры составляют почти треть населения России, бюджетники - еще около 20%; получается, почти каждому второму государство повысило доходы, говорит Малева: «Доходы теряли работающие на рынке. В кризисный год численность бедных сократилась, но к антикризисным мерам это не имело никакого отношения». Не эти группы населения создают стране ВВП, а средний класс, который в кризис был переведен на неполное рабочее время, терял зарплаты, а антикризисные меры и его не касались, продолжает Малева: на максимальное пособие по безработице (оно было повышено почти до 5000 руб., т. е. почти сравнялось с прожиточным минимумом) имели право претендовать не более 3% работающих.
Бедность на уровне 10-15% - это не проблема, это фоновый показатель для развитых стран, знает Малева, но не в цифре дело: «Экономика, которая борется с бедностью, бесперспективна. Источников экономического роста - т. е. роста ВВП и производительности труда - в борьбе с бедностью нет». Целью социального развития должен быть рост среднего класса, уверена она, но пока это лишь 20% населения, 10% - это хронически бедные, оставшимся 70% государство пытается не дать стать беднее, вместо того чтобы помочь стать богаче.
Страны, где основные налогоплательщики - люди, развивают средний класс, а страны, где основа налогообложения иная, например нефть, заинтересованы в сокращении бедности, замечает Юлия Цепляева из BNP Paribas: «Чтобы развивать средний класс, нужны структурные изменения, либеральная экономика с сильной конкуренцией, децентрализацией: похоже на Россию?» Но лучше тратить на пенсии - деньги доходят по назначению, чем увлекаться проектами с сомнительной эффективностью, думает она.
- Я иногда думаю, что наших экономистов учат считать, но не учат думать, - полагает главный редактор ФОРУМа.мск Анатолий Баранов. - И видимо это сознательный тренд - ведь если человек, умеющий считать, начнет думать, то он придет к таким выводам, к каким пришел полтораста лет назад экономист Карл Маркс, как раз-таки сочетавший в себе эти два качества - считать и думать. А ведь все очень просто - чертой бедности, определяемой как прожиточный минимум, считается цифра 5153 рублей в среднем за год. А если бы чертой бедности считалось 500 рублей, то бедных в РФ вообще бы не было. Но были бы остальные богатыми? Нет, конечно! Я вчера посетил магазин "Ашан", сделал необходимые покупки - обычные, без роскоши, и как раз на такую сумму, чуть больше 5 тысяч рублей. В месяц, чтобы просто поддерживать обычный образ жизни мне надо посещать этот магазин раза 3-4 в месяц. А ведь есть еще необходимая квартплата, расходы на общественный транспорт, связь, надо что-то на себя одевать, платить налоги, в конце концов. Все это в 5 тысяч рублей никак не вписывается. То есть пять тысяч - это не бедность, это крайняя нищета, уровень физического выживания, а для Москвы, пожалуй, и ниже уровня выживания. То есть государство сначала безбожно занижает прожиточный минимум, сводя его к уровню примерно Освенцима, а потом с гордостью рапортует о том, что бедных у нас меньше, чем в некоторых развитых странах. Но давайте сравним уровень бедности в России и, скажем, Германии или Франции. А ведь цены у них и у нас уже очень даже сблизились - почему же их бедность по нашим меркам уже почти средний класс? Почему у них тысяча долларов - пособие по бедности, а у нас - зарплата, которую далеко не всякий получает, у нас и 500 долларов считается зарплатой?.. Зато миллиардеров у нас больше, чем в Германии и Франции вместе взятых. И в средней продуктовой корзине, помимо лапши "Доширак" для среднего пенсионера, есть и ужин Романа Абрамовича за 50 тысяч долларов.
|
|
