Предыдущий печальный рекорд был установлен совсем недавно, в 2007 году: 67 убитых журналистов, но держался он совсем не долго, в частности, потому, что в 2009-м на Филиппинах была устроена резня, в которой погиб сразу 31 представитель прессы, комментирует новость ВВС.
Россия, по данным Комитета, находится на четвертом месте в мире по количеству убитых журналистов и на девятом по числу нераскрытых убийств журналистов. С 2000 года, говорится в докладе организации, в России 19 журналистов были убиты "в отместку за их профессиональную деятельность. Только в одном случае убийцы были осуждены".
"В июле 2009 года президент Дмитрий Медведев заявил, что убийц журналистов необходимо привлечь к ответу, - напоминает Комитет по защите журналистов. - Однако ни на московских улицах, ни в неспокойных республиках Чечни и Дагестана грубая действительность не менялась. В 2009 году как минимум троих журналистов убили в связи с их профессиональной деятельностью".
Особое внимание авторы документа обращают на тяжелейшие условия, в которых работают представители прессы, критикующей Кремль.
- Я бы отметил существенную роль в судьбе прессы отношений между СМИ и государством, в первую очередь репрессивными органами государства - МВД, ФСБ, прокуратурой и судами, - отметил главный редактор ФОРУМа.мск Анатолий Баранов. - Эти отношения за последние 20 лет прошли три важных этапа: советский, постсоветский и условно "путинский" - условно, потому что начался он еще при Ельцине, а при Медведеве не закончился. Советский период отличался включенностью журналиста, особенно партийного, в структуру государства - это был "государственный человек", наделенный определенными серьезными функциями и полномочиями. Советский журналист был несвободен в творческом плане, но он был востребован государством и государством же защищен. От его мнения часто очень много зависело - скажем, по протоколу спецкора "Правды" при прилете в союзную республику встречал секретарь ЦК, а заведующего отделом - первый секретарь, то есть сам глава республики. Это, по сути, был проверяющий из центра. Естественно, представители "органов" к такому человеку даже подойти боялись. Постсоветский период, можно сказать, начался с принятия первого Закона о печати, когда понятие "орган" чего-либо стало уходить в прошлое, СМИ стали принадлежать журналистским коллективам, а журналист перешел как бы с государственной службы - на службу обществу. И пока государство как-то считалось с обществом, статус журналиста продолжал оставаться высоким, репрессивные функции государства касались журналиста лишь в малой степени - хотя именно на тот период приходятся первые громкие убийства журналистов - Дмитрия Холодова, Влада Листьева и далее по списку. В принципе такие отношения государства и прессы могли бы считаться нормальными, и если бы с течением лет они стали бы устойчивыми, то гражданское общество получило бы реально действующую "четвертую власть".
"Третий период отношений государства и журналиста, характеризующийся сниженным статусом профессии и повышенным вниманием к ней репрессивных органов, формировался постепенно, в недрах постсоветского периода, - продолжил Анатолий Баранов. - "Первый звонок" прозвучал в октябре 1993 года, когда была восстановлена цензура и газеты стали выходить с "дырками" на полосах взамен снятых текстов. Потом прошло закрытие ряда газет, занявших позицию на стороне Верховного совета РСФСР или просто нелояльно освещавших те события, как принадлежавшая нам с коллегами газета "Ступени". Примерно через год начала сворачиваться "журналистская вольница", ельцинское государство приняло решение передать СМИ из собственности трудовых журналистских коллективов - разным олигархам. Березовский получил Первый канал и "Независимую газету", Потанин "Комсомольскую правду" и "Известия", Гусинский НТВ и газету "Сегодня" с журналом "Итоги" и так далее. Естественно, журналист переставал быть самостоятельной и просто сколь-нибудь значимой фигурой. У СМИ появились "хозяева", а журналист получил почетное право либо лаять по указке "хозяина", либо идти на улицу. Читатели это быстро поняли, тиражи газет и журналов упали примерно в 10 раз, а влияние журналиста на общество и государство стало условным - зато вырос статус "хозяина дискурса".
- С приходом же Путина государство вообще отгородилось от общества ОМОНом, управлением "Э" и прочими подобными структурами, - закончил Анатолий Баранов. - Его перестали волновать импульсы, идущие "снизу вверх", его интересовали только "центробежные" установки, которые государство намерено было давать обществу. Ведущие СМИ снова перекочевали под контроль государства, даже если формально еще и оставались "олигархическими", но роль журналиста как "государственного человека" не восстановилась - он продолжал оставаться мелкой сявкой в чужих руках. Независимая же журналистика вполне откровенно была объявлена аналогом антигосударственной деятельности и государство Путина повело с ней позиционную войну. Кремль сумел подмять под себя даже иностранные СМИ, такие как "Русская служба Би-би-си" и радио "Свобода", не говоря уже об оппозиционных "Завтра" и "Правде" или имитационно-оппозиционных "Новой газете" и "Эхе Москвы" - посмотрите на владельцев, и все станет ясно. Вся оппозиционная медиа перешла в Интернет, где продолжает существовать на грани выживания - как отмечает доклад КЗЖ, больше половины случаев давления на журналистов в РФ приходятся на интернет-журналистику. Остатки независимых печатных СМИ, как "Дуэль" Мухина или "Лимонка" запрещенной НБП находятся в стадии перманентной зачистки. Медведевское правление не дает никаких позитивных импульсов - журналистов как не считали за людей, так и не считают, а тех, кто хочет быть человеком, быстро ставят на место. Сегодня независимый журналист в России - это отщепенец, отброс общества, опасный маргинал и экстремист. Это - государственная политика, а не недоразумение.
|
|
