Вчера в Петербурге скоропостижно скончался бывший командир дивизии атомных подводных лодок, участник первых советских морских ядерных испытаний, 79-летний контр-адмирал Иван Николаевич Паргамон. В последний день своей жизни он отстоял километровую очередь в военкомате, в который в последнее время ходил, как на работу. Это была очередь на получение компенсации к военной пенсии за период 1995-1998 года - 30 тысяч рублей.
В 1955-м И.Н. Паргамон командовал средней подлодкой С-19 Северного флота. В апреле он получил приказ: «прибыть в Молотовск для переоборудования». Цель «переоборудования» не объяснялась. В июне лодка перешла в Молотовск и стала у причала завода № 402. По словам И.Н. Паргамона, ее встретила группа инженеров под руководством Н.К. Шипунова.
За год до этого на Новой Земле был создан испытательный полигон. Для изучения «факторов воздействия» атомного оружия на боевую технику требовались корабли-цели. Поэтому приказом командования в Молотовске организовали 241-ю бригаду опытовых кораблей. В состав бригады с Балтийского и Северного флотов отрядили разнородные корабли, в том числе гвардейский эсминец «Гремящий», эсминцы «Урицкий», «Куйбышев» и «Карл Либкнехт» - все участники Великой Отечественной. К слову, к таким ветеранам относилась и С-19 - подлодка И.Н. Паргамона. Все они попеременно швартовались то у причалов завода № 402, то на Яграх для специального «переоборудования». На кораблях главным образом монтировались приборы: для регистрации воздействия ударной волны, дозиметрические - для замеров проникающей и остаточной радиации, а также измерители светового излучения. Уже в конце июля первая группа кораблей прибыла к Новой Земле...
Корабли расставили на бочках по разработанному плану - дальше или ближе к эпицентру запланированного взрыва. В «эпицентр» поставили минный тральщик-стотонник. На мачте его смонтировали ядерный боезаряд, который подрывался по радиосигналу.
Подлодку С-19 расположили на якорных бочках в надводном положении в 1400 метрах от тральщика.
Адмирал И.Н. Паргамон описывал свои впечатления так: «Мне в числе нескольких командиров на защищенном наблюдательном пункте «посчастливилось» увидеть и услышать жуткое зрелище, наблюдая его в специальное оптическое устройство. Вырос огненный купол грибовидного облака, в его районе взметнулись вверх раскаленные обломки корабля - «смертника», выполнившего историческую роль на первом этапе флотских испытаний. Я был поражен увиденным и тем, как может грохотать и гудеть земля под ногами, как неведомая сила ударной волны сметает все на своем пути, а световое излучение сжигает объекты и корабли цели... Грибовидное облако удалялось на восток, в сторону Карского моря, распространяя на своем пути радиоактивные осадки, разрушение, гибель опытовых объектов и всего созданного природой. Вскоре оно исчезло из виду, и наступила мертвая тишина...»
Очередным этапом испытаний стал подводный атомный взрыв. Его решили произвести уже в 1957-м с помощью торпеды, ее обозначали кодом «Т-5».
Пуск торпеды производился в губе Черной 10 сентября с перископной глубины из кормового аппарата по пеленгу на эсминец. Лодка стреляла кормой, потому что сразу же после выхода торпеды должна была, не теряя времени на разворот, полным ходом в подводном положении выходить из района стрельбы в открытое море. Как свидетельствуют моряки, свою задачу экипаж С-144 выполнил блестяще...
Когда адмирал достоял свою очередь, выяснилось, что в компенсации ему отказано. Он вышел из военкомата, дошел до Театральной площади, где ему стало плохо. «Скорая» ничего сделать не смогла.
|
|
