Всегда прозёвываю этот день, когда разведывательно-диверсионный батальон Басаева вошел в Буденновск. Вот уже 30 лет зеваю.
Удивительно, что этот теракт помнят столько лет. Все же столько всего произошло потом, и терактов в том числе... Наверно потому что первый такой, масштабный. Обалдели с непривычки. Потом попривыкли, конечно.
Я не рвался в герои. Просто так вышло, что в отделе новостей "Правды", которым я тогда руководил, весь личный состав поразъехался - событий много было, землетрясение на Сахалине, еще хрень какая-то... В общем, остался я один с секретаршей. А тут начали развиваться события, в общем, хрен знает где, если по-честному и ничего не понятно. Какие-то чеченцы захватили какой-то город Буденновск, о существовании которого, понятное дело, и знать никто не знал.
Ну что поделать? Оформил командировку и поехал домой собираться. Рейс из Внуково какой-то очень ранний был, вот на него и следовало успеть.
В это время в Буденновске тоже никто ничего не понимал еще, чеченцы заехали на пост ГАИ, где их развернули в самый центр, где находился райотдел милиции. Они вылезли из своих грузовиков и начали его штурмовать. Местные менты, конечно, опешили, никто не ждал никакой войны с доставкой на дом, местный ОМОН куда-то отбыл выполнять какую-то важную задачу, но обычные сотрудники отбились - не взял Басаев ментовку, и, строго по учебнику разведвывательно-диверсионной работы направился всем кагалом в местную больницу, по пути захватывая всех, кто попадал под руку - чем больше заложников, тем лучше.
Больница, надо сказать, для обороны располагалась очень удобно, на отшибе и на высотке, по краям овраги, а в самой середке старорежимный главный корпус из отличного старого кирпича. Современный патрон его, конечно, прошивает, но не везде.
В общем, зашли, взяли заложников и начали ждать атаки. Вели себя, надо сказать, культурно. Но вполне безжалостно - любое невыполнение приказа влекло за собой единственное наказание - расстрел.
Все это по рассказам, хотя и непосредственно принимавших участие людей, но меня в тот момент там еще не было.
Я прощался с женой, собирал немудрящий репортерский скарб в сумку и слушал радио, на тот момент единственный мониторящий ситуацию источник. Отмечу, что это было далеко не первое мое приключение с пальбой - уже была гражданская война в Таджикистане, а до этого войны в Абхазии и Армении. Да и войны как таковой не предполагалось - сказано же было, теракт...
А рано утром во Внуково уже весь цвет отечественного репортажа собрался в очереди у касс, равно и некоторые из депутатов.
Хотя не весь, конечно. Кто был поближе к начальству, улетели еще вечером бортом МЧС, а у НТВ был собственный самолет - я уже сразу увидал по приземлении в аэропорту Ставрополя.
Там же, во Внуково случился казус, который привел позже к трагическим событиям. По радио передали, что в Буденновске все закончилось, больницу взяли штурмом, террористов всех убили - в общем, делать там нечего... И германский репортер Гисберт Мрозек со своей русской женой Натальей Алякиной пошли сдавать билеты.
Но позже, когда мы уже были в воздухе, выяснилось, что это была "утка", и Гисберт с Натальей полетели позже, через Кавминводы. Там взяли такси, на въезде в город их остановил армейский пикет с БТРом, проверили ьдокументы, все было в порядке, они сели в машину, и тут из пулемета на бронетранспортере раздалась очередь... Наталья, сидевшая на заднем сиденье, погибла сразу, пуля попала ей в голову. Остальным, таксисту и мужу повезло.
По всему, выстрел был случайный. Внутренним войскам только-только передали тяжелую технику, и личный состав с ней еще не освоился. А пулемет КПВТ довольно сложен в обращении.
Позже, когда Гисберт вошел в спортзал буденновской школы, где временно разместили прессу, он был весь в крови и мозгах своей погибшей жены. Говорить он особо ничего не мог. В него влили сколько-то водки и на этом день кончился...
Я буду рассказывать, как оно было, постепенно, по ходу дней. Я практически ничего не писал в мемуарном жанре, только отписался по приезде для "Правды", дал пару интервью и всё. И что-то кратенько через пять, десять, двадцать лет. Но тридцать лет прошло, можно и рассказать подробней...
|
|
