Представьте на мгновение ситуацию, когда в США, член, например, республиканской партии, после победы на выборах демократов, публично заявит, что он никогда не разделял идеи республиканцев, что долгие годы он держал «фигу в кармане» и тайком им вредил, а сейчас он готов присоединиться к демократом и занять подобающий его заслугам пост. С героическим видом он вытаскивает из кармана фигу и обязуется больше никому не лгать и новообретенным однопартийцам не пакостить. На вопрос, почему он обманывал своих бывших товарищей по партии, фигодержатель недоуменно пожимает плечами, дескать, иначе нельзя было сделать карьеру, добиться высокого положения в обществе. Таковы были правила игры!
Реакцию людей на подобные откровения предвидеть нетрудно. Понятно, что в буржуазном обществе так ведут себя многие политики, но всё же, у них хватает ума не бахвалиться подобным «геройством» и не стоить из себя «мученика» режима, вынужденного лгать «во благо». Не потому, что буржуазные политики руководствовались высокими нравственными принципами и соображениями совести, нет. Многовековые навыки карьерной борьбы в условиях политической конкуренции и непозволительной развязности СМИ, сформировали стереотипы поведения «элиты» прекрасно имитирующие наличие и высокой нравственности и совести. У советских людей такого опыта не было и перестроечная «фига в кармане» у важных товарищей была принята обществом с пониманием. Даже Горбачев, уже будучи политическим покойником, откровенничал про свою невидимую борьбу с коммунизмом, которую он вел едва ли не со школьной скамьи. Он скромно умолчал о формах своей борьбы, так что было непонятно, о чем речь - то ли о создании подпольных буржуазных кружков, то ли о диверсиях на железных дорогах, то ли о саботаже выполнений постановлений партии и правительства. Хотя у меня есть подозрение, что никакой борьбы, кроме карьерных, подковерных интриг незадачливый генсек не вел, а напраслину на себя возводил, дабы выглядеть пусть коварным злодеем, но только не заурядным глупцом и простофилей.
Смена философской ориентации наиболее болезненно происходила в области социальных дисциплин. Солидным профессорам, докторам наук, многочисленным преподавателям философии и научного коммунизма, чтобы сохранить свои должности, требовалось как-то вразумительно обосновать изменение своих представлений о марксизме и коммунизме согласно спускаемым сверху новым идеологическим установкам. Перед жрецами партийной науки встал нелегкий выбор между плохим и непорядочным.
Если человек признавался, что искренне верил в официальную догму и в силу своих возможностей честно просвещал студентов идеями бесклассового общества, что на поверку оказалось утопией, то это означает признание в своей глупости. Если же он сомневался в истинности «единственно верного учения», но долгие годы, согласно всем методичкам, преподавал его «как надо», то это было равносильно признанию себя лжецом. Невесёлая альтернатива – или глупец, или лжец. На единственно порядочный выход честного ученого марксиста, путем подачи в отставку, готовы оказались не все.
И вот тут в головах солидных мужей родилась спасительная мысль о карманном «фигодержании», позволявшая сохранить и лицо и должность. И это касалось не только доцентов с кандидатами, но и широких масс партийной руководящей «элиты», не готовой расстаться со своими карьерными завоеваниями. Особенно усердствовали бывшие члены КПСС, решавшие трудную задачу конвертации своих прошлых карьерных достижений в высокие места при новой буржуазной власти. Напрягаться сильно им не пришлось, поскольку никого, кроме горластых фриков митинговые толпы породить не могли. Так что дело свелось к смене названий партийных секретарей на президентов, «верных ленинцев» на убежденных «демократов» и «либералов», а потомственных в нескольких поколениях атеистов на «истово верующих». Те тоже фигу держали до поры до времени, гневно осуждая на собраниях своих товарищей по партии, в религиозный праздник замеченных неподалеку от храма.
Слегка оглядевшись и освоившись с новыми реалиями, фигодержатели осмелели и уже начали вставать в геройскую позу, представляясь едва ли не диссидентами, страдальцами и мучениками советской власти, которую сами некогда и представляли. И всё бы хорошо – у них почти получилось, но жизнь неумолимо и бесстрастно выносит им свой исторический приговор. Оказавшись у разбитого либерального корыта, нашим «товарищам» снова приходится выдумывать убедительные доводы, сочинять легенды на темы своего глубоко скрытого патриотизма и славянофильства
Вспоминается, как в давней полемике в интернете с одним известным экономистом, видным профессором -«рыночником», я приводил ему простые, очевидные политэкономические аргументы, известные каждому советскому студенту. О капиталистической монополизации, о преимуществах солидарности перед конкуренцией, о выгоде сложения усилий в общественном производстве, о противоестественности расчленении единого экономического пространства на неких «свободных» товаропроизводителей. Оборонялся он вяло, без куража, сразив меня в конце потрясающим оправданием – дескать, я уже один раз сменил научную ориентацию, что же мне теперь снова переворачиваться?
В таком серьезном деле как способ общественного производства ограничиться лишь разговорами о государственной идеологии, о единстве, «традиционных ценностях», нельзя. Нужна реальная трансформация производственных отношений на строго научных, марксистско-ленинских принципах, на началах солидарности, равенства, единства, сплоченности всего народа перед лицом внешних угроз, что несовместимо с капитализмом и частной собственностью абсолютно. Сегодня становится очевидной как несостоятельность иллюзий о всесильности «рынка», так и полная невежественность критиков социалистической плановой экономики. Увы, из горластых перестроечных «огоньков» никакой новой философии не получилось.
И, что характерно, все больше думающих людей хорошо это понимают. Всё чаще звучат цитаты основоположников марксизма, всё маргинальнее смотрятся «рыночники», а попыток высмеять известные ленинские слова о том, что учение Маркса всесильно, потому что оно верно – становится всё меньше и меньше. Не за горами новые прозрения и поворот еще на 180°, что в сумме составит 360° - полный оборот спирали на новом уровне исторического развития.
|
|
