Даже не читая биографии плодовитого режиссёра Сарика Андреасяна, нетрудно догадаться, что изначально основной его специализацией в кино были реклама и видеоклипы - каждый фильм у него как один большой, протяжённый во времени рекламный ролик: ролики снимаются быстро, так же быстро забываются и не должны, по идее, вызывать у зрителя никаких драматических эмоций. Вот они и не вызывают, хотя режиссёр Андреасян очень старается. В принципе, в этом нет ничего страшного, если бы не неуёмное стремление режиссёра реагировать на яркие события из нашей реальности, экранизация которых обеспечит «зрелище». Со «зрелищем» обычно всё нормально, а вот со всем остальным - сценарием, кастингом, моралью, месседжем, художественным вкусом - всё хуже некуда.
Хейтеры Андреасяна зубоскалят, мол, замахнулся на Клинта нашего Иствуда, - да и больно уж схожие обстоятельства показаны в культовом «Чуде на Гудзоне», разве что в американском фильме - приводнение, а в нашем - приземление…. Берясь за экранную версию реальной истории трехлетней давности, - успешной аварийной посадки пассажирского самолёта А321 на кукурузное поле под Жуковским - режиссёр должен был понимать, что в этот раз будут проблемы и со зрелищем: весь хронометраж аварии от взлёта до чудесного спасения составил 93 секунды, и чем наполнять полтора часа экранного времени, было решительно непонятно. Поэтому фильм «На солнце, вдоль рядов кукурузы» состоит, как это чаще всего у Андреасяна, из несвежих киноштампов, выдуманных карамельных историй выдуманных героев, пластмассовых типажей, картонных диалогов и банальных мизансцен. Казалось бы, такая необычная история (до сих пор не утихают споры, чего в ней больше, профессионального мастерства пилотов или счастливой случайности, - режиссёр, кстати, и тут совершенно невнятен, ситуацию не проясняет и своей версии не даёт) просто обречена на удачное экранное воплощение, но, увы, не спасают ни нарисованный компьютере авиаполёт, ни похожий как две капли воды на своего прототипа Егор Бероев в роли пилота Дамира Юсупова (для Бероева это не первая роль лётчика, в 2013 году он уже сыграл командира экипажа в украинской картине «Полярный рейс»), ни наспех слепленные лав-стори «пассажиров». Самыми интересными кадрами в итоге становятся документальные вкрапления в финале, вставленные ради наполнения хронометража - снятые на мобильный телефон кем-то из пассажиров люди, бредущие по кукурузному полю под уже ставшую мемом команду бортпроводника Дмитрия Ивлицкого «Идем правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы!», а также чествования реального экипажа и прямая речь смущённого внезапно свалившейся на него славой пилота Дамира Юсупова.
Режиссёр Сарик Андреасян верен себе: практически все его картины снимаются на крайне слабой драматургической основе, тогда как для экшн-драмы (до фильма-катастрофы показанное явно не дотягивает) крепкий сценарий - всегда главное условие успеха. Увы, несколько флэшбеков из жизни главного героя и пунктирно намеченные, слабо прописанные диалоги пассажиров, состоящие из наборов клише, карикатурный армянин с персиками, ходячий анекдот с армянского радио (видимо, задумывался некий оммаж великому Фрунзику Мкртчяну, но не вышло и бледной пародии) и толстый великовозрастный маменькин сынок - всё это не отнесёшь к сценарным удачам. Снятый рапидом пафосный проход экипажа - ну чистый рекламный ролик любой авиакомпании, наигранные перебранки героев, которым в один момент предстоит стать пассажирами рокового А321, по глубине и масштабу тоже напоминают сюжеты рекламных клипов сока «Добрый». Пара удачных моментов, способных вызвать хоть какую-то натужную улыбку - объявленная кем-то из спасшихся пассажиров благодарность Хрущёву за культивирование кукурузы и бабка, продающая втридорога «кукурузу с того самого поля», хотя в реале кукуруза на нём была кормовой.
Справедливости ради, нельзя не отметить, что профессиональные пилоты, видевшие картину, признают, что техническая сторона аварии воспроизведена вполне сносно - недаром Дамира Юсупова привлекли консультантом. Но, тем не менее, дотошный зритель, превыше всего ценящий достоверность, будет разочарован ненатуральной целлулоидностью персонажей - во время авиакатастрофы у членов экипажа, мгновенно принимающих решение и сажающих падающий самолёт на брюхо, ни капли испарины на лбу, изъясняются они исключительно литературно, да и у пассажиров ни пятнышка на отглаженной одежде, а куда делись 74 получивших травмы различной степени тяжести - вообще загадка: спасшиеся обнимаются, целуются, испытывают просветление и катарсис и красиво вышагивают по зелёному полю. И если уж решил снимать красивую сказку, то изволь забыть обо всём, способном помешать лучезарному восприятию сюжета - и о судебных исках, посыпавшихся к авиакомпании от спасшихся пассажиров, и об уголовном деле, возбуждённом по статье «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта» (тут как раз с «Чудом на Гудзоне» самая прямая параллель), и о самой первопричине трагедии - скоплении птиц в районе нелегальных свалок бытовых отходов.
Да и поразить отечественного зрителя очередной кинолентой «про лётчиков» крайне трудно - наверно, нет в мире стран, уделивших такое кинематографическое внимание авиации и профессии пилота, как наша Родина и её традиционный соперник Соединённые Штаты, - кому, как не пионерам и лидерам авиации, снимать о ней кино?... Дух соперничества, технологического и идеологического, пронизывавший всё ХХ-е столетие, сформировал совершенно особые кинематографические типажи как американских, так и советских лётчиков - полубоги, которым покоряется небо, моральные камертоны, рыцари без страха и упрёка. В Советском Союзе кинообраз покорителя неба сформировался в предвоенные годы благодаря Юлию Райзману - до него на экране летальные аппараты были, а пилота как такового не было. Одним из лучших советских фильмов того времени назвал райзмановских «Лётчиков» (1935) Максим Горький.
Именно предвоенные и военные годы породили целую линейку кинокартин о покорении неба как о заветной мечте - миллионы советских детей, подростков, молодых людей бредили полётами, занимались авиамоделированием, тренировались в аэроклубах, многие из них и не подозревали, что очень скоро их знания и навыки окажутся востребованы на войне. Такие фильмы, как «Пятый океан» (1940) Исидора Анненского с красавцем Андреем Абрикосовым в главной роли, сподвигали сотни тысяч юношей становиться курсантами авиационных училищ.
Одна из центральных тем предвоенных кинолент об авиации - беспосадочный кругосветный перелёт - трансатлантический, трансарктический: подвигом Валерия Чкалова тогда восхищался весь мир, а многие, повторившие его достижение, оказывались в тени общественного внимания. Отчасти справедливость восстановили Всеволод Пудовкин и Михаил Доллер, воспев троих лётчиков-испытателей, совершивших беспосадочную кругосветку, подобно Чкалову и Громову, в своей героико-романтической ленте «Победа» (1938). Кинематографическая ода самому Чкалову была снята уже перед самой Великой Отечественной Михаилом Калатозовым («Валерий Чкалов», 1941) и стала в СССР культовой не только потому, что была создана гением мирового кино, но и потому, что сыгравший Чкалова Владимир Белокуров внешне был просто копией своего знаменитого прототипа. При Хрущёве картину не то, чтобы изуродовали, но существенно выхолостили, изъяв все изображения Сталина и упоминания о нём (вплоть до того, что в ущерб документальной достоверности замазали надпись «Сталинский маршрут» на фюзеляже самолёта), а также вымарав все диалоги о врагах народа, саботирующих развитие советской авиации, погрешив тем самым против исторической достоверности. Фильм не просто стал короче на 14 минут, но и абсолютно утратил историческую атмосферность.
Во время Великой Отечественной абсолютным киногероем становится лётчик-истребитель. «Небо Москвы» (1944) Юлия Райзмана - классический пример высокохудожественной героизации советских лётчиков, зачастую едва окончивших лётные школы, войной «мобилизованных и призванных». Они не только сбивают вражеские самолёты, получают звёзды Героев Советского Союза, но и покоряют женские сердца, по справедливости добиваясь успеха у не менее достойных девушек, невзирая на то, что «первым делом, первым делом - самолёты», а те - уже потом. И играть их должны бесспорные народные любимцы, вроде Петра Алейникова у того же Райзмана или Николай Крючков и Василий Меркурьев у Семёна Тимошенко в «Небесном тихоходе» (1945). «Небесный тихоход», наверно, главная советская кинематографическая иконография авиации - достаточно сказать, что оба песенных гимна советских лётчиков - те самые «Первым делом, первым делом самолеты…» и «Пора в путь-дорогу» Соловьёва-Седого - были написаны специально для этого фильма. Сегодня, наверно, трудно себе представить, что культовый, обожаемый советским зрителем «…..тихоход» на выходе получил поистине разгромную критику - мол, пошлость, фальшь, легковесность, безыдейность, песенки, «заимствованные из старой оперетки и худших американских ревю….. О чём говорят „Небесный тихоход“ и подобные ему фильмы? О том, что воевать приятно и просто? О том, что мы победили легко?» (Р. Юренев). Годы понадобились для того, чтобы высоколобая критика осознала, что «Фильм пролил настоящий чудодейственный бальзам на израненные войной души людей….» (А. Ермолаева).
Одним из самых ярких образов лётчика-истребителя стал Алексей Маресьев в исполнении Павла Кадочникова в «Повести о настоящем человеке» (1948) Александра Столпера, созданной по одноименной книге Бориса Полевого. Здесь советский лётчик, прошедший все тяготы войны, не просто парень с соседней улицы, а герой, победивший человеческую природу.
Трудно назвать советское десятилетие, наиболее благодарное к кино об авиации и ознаменованное его расцветом - лётчик был любимым киногероем всегда, на протяжении всей истории СССР. Шестидесятые хоть и стали символом космической эры, но на киноэкранах безраздельно господствовала гражданская и военная авиация - космос это пока непознанное, а пилот - неотъемлемая и очень важная часть жизни. Война стала пусть не таким далёким, но всё же прошлым, и лейтмотив множества кинопроизведений 1960-х - стремление множества «списанных на землю» вернуться в большую авиацию и преграды на пути к этому возвращению. Григорий Чухрай в «Чистом небе» (1961) показывает, как побывавшие в плену не могут при Сталине вернуться к любимой профессии, а при Хрущёве и награды недополученные обретают, и в авиаотряды возвращаются - кино, разумеется, служило инструментом идеологической десталинизации. Трудностям возвращения в профессию посвящена психологическая драма Владимира Краснопольского и Валерия Ускова «Неподсуден», лидер проката 1969 года: авария во время тренировочного полета послужила причиной гибели командира экипажа, но расплачивается за это не тот, кто смалодушничал и покинул борт, бросив товарищей на произвол судьбы, а невинный, чьи мытарства в поисках правды показаны с жизненной достоверностью. Самым поэтическим, щемящим киновоплощением утраченной мечты о небе стали «Крылья» Ларисы Шепитько (1966), прославившие Майю Булгакову, - её героиня, бывшая боевая лётчица, никак не может обрести душевный покой в послевоенной жизни без привычного штурвала самолета в руках. Уже в 1970-е тему продолжил Валерий Лонской в своем фильме «Небо со мной» (1974) - о том, что чувствует пилот, которому запретили летать на истребителях.
Настоящим оммажем советским лётчикам-испытателям, погибшим на боевом посту, становятся великолепные киноработы 60-х - «Им покоряется небо» (1963) Татьяны Лиозновой, «Хроники пикирующего бомбардировщика» (1967) Наума Бирмана. В фильме Лиозновой воспроизведена реальная история создания первого советского реактивного истребителя МиГ-9, а прототипом главного героя становится лётчик-испытатель Алексей Гринчик. Картина Бирмана снята по одноименной повести Владимира Кунина, чей сюжет имеет много совпадений с боевой биографией Героя Советского Союза, лётчика Бориса Быстрых.
Главный кинопоэт и киноромантик Советского Союза - Эмиль Лотяну в 1968 году снимает вдохновенную революционную поэму о простом бессарабском парне, приехавшем попытать счастья в испанской Гражданской войне, севшем за штурвал самолета, выбравшем свою сторону баррикад и сгоревшем в пламени войны, - «Это мгновение», одна из самых впечатляющих героико-романтических советских картин, прославившая Михая Волонтира.
В период брежневской разрядки 1970-х - 80-х антивоенный, антимилитаристский пафос в киноискусстве порождает целую россыпь киножемчужин, в которых переосмысливается самая страшная война, когда-либо переживавшаяся человечеством. Экранизируются военные романы, пишутся сценарии, основанные на подлинных событиях Великой Отечественной. Именно тогда появляется обаятельнейшая и преданно любимая советским и российским кинозрителем военная драма Леонида Быкова, который сам дважды поступал в авиационные училища, но с небом у него не сложилось, - «В бой идут одни старики» (1973). Даже боюсь узнавать, что сегодня стало с памятниками Титаренко и Макарыча в Киеве и Харькове, но, в любом случае, памятники у нас ставят только героям подлинно народных кинолент. В 1976 году Евгением Кареловым экранизируется великий роман Вениамина Каверина «Два капитана», в предвоенные годы сподвигнувший тысячи молодых ребят овладевать лётной профессией. В 1981 году выходит фильм «В небе ночные ведьмы», снятый лётчицей и режиссёром Евгенией Жигуленко, воевавшей в составе 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка. В 1983 году советский киноклассик Семён Аранович экранизирует повесть Юрия Германа «Здравствуйте, Мария Николаевна» - по сценарию Алексея Германа и Светланы Кармалиты получается военная драма «Торпедоносцы» о военных буднях авиаторов во время обороны советского Заполярья. Другой советский киноклассик - Геннадий Полока - экранизирует военные воспоминания лётчика-испытателя Марка Галлая («Три процента риска» (1984).
В брежневский период «разрядки международной напряженности» лётчиков на экране можно увидеть в фильмах вполне себе легкомысленных жанров - например, в лирической комедии, где идеальный лётчик - предмет воздыхания сентиментальных барышень, испытывающих первые романтические чувства («Шла собака по роялю» (1978) Владимира Грамматикова), или в эксцентрической музыкальной комедии Юрия Горковенко «Пока безумствует мечта» (1978), снятой по сценарию Василия Аксёнова и после его эмиграции положенной «на полку».
Неоднократно приходилось читать, что киножанр фильма-катастрофы сформировался после 1968 года - после романа Артура Хейли «Аэропорт» и последующей его экранизации тема авиакатастроф стала популярной в Голливуде, в СССР их не особо показывали, и снимать их у нас стали, чтобы заполнить вакуум. Часто встречается утверждение сколь расхожее, сколь и неверное, что первым советским фильмом-катастрофой стал кинохит «Экипаж» (1979) Александра Митты. Более дотошные киноведы признают первенство в данном жанре за «713-й просит посадку» (1962) Григория Никулина. Однако, неправы и они - всё-таки первым советским фильмом-авиакатастрофой стал «Барьер неизвестности» (1961) Никиты Курихина о создателях и испытателях советского экспериментального пилотируемого гиперзвукового самолёта «Циклон» - именно тогда в СССР задумывались о летательном аппарате с ракетным двигателем на атомных радиоактивных ускорителях, способном совершить суборбитальный пилотируемый космический полёт. Психологическая драма Анатолия Вехотко и Натальи Троценко «Разрешите взлёт!» (1971), как и «Экипаж» Митты, наполовину психологическая драма и наполовину фильм-катастрофа - отличие советского нарратива от американского в том, что у нас всегда первичен человек, а технология вторична, тогда как у американцев человек лишь винтик, приводящий машину в движение. Один из ярких советских фильмов-катастроф - «Размах крыльев» (1986) Геннадия Глаголева, секрет успеха которого, как и в «Экипаже» Митты, филигранно подобранные типажи лётчиков и идеально точные актерские попадания в образ (в «Экипаже» Георгий Жжёнов - Анатолий Васильев - Леонид Филатов, в «Размахе крыльев» - Евгений Карельских - Сергей Сазонтьев - Владимир Заманский - Вячеслав Баранов). К сожалению, новый фильм Сарика Андреасяна лучшим советским образцам не наследует, да и американским тоже.
В перестроечное и постперестроечное время, в 90-е, нулевые и десятые возобладали другие ценности, и образ лётчика с отечественных экранов исчез. Последним всплеском стала экранизация режиссером Владимиром Лаптевым военной повести В. Туболева «Чужое небо» - «Охота на единорога» (1989) о пленении немцами советских лётчиков. Однако, время наложило свой отпечаток на стиль работы с литературным первоисточником - в фильме бежавшего из плена лётчика на Родине арестовывают свои, сажая его по 58-й статье, - ничего подобного в повести Туболева нет, но для постперестроечного времени такое волюнтаристское отношение к исторической правде стало обычным делом. Проехалась в свое время по фестивалям короткометражка Максима Пежемского «Переход товарища Чкалова через Северный полюс» (1989), высмеивающая подвиг советского героя, - неудивительно, что глумливые пародии на советское кино на излёте СССР были крайне востребованы гуманитарной интеллигенцией, коллективно копавшей могилу собственной стране.
Возвращение героических авиаторов на отечественные экраны начинается в 2020-х - только за один 2021-й год появляются «Лётчик» Рената Давлетьярова - наш ответ голливудскому «Выжившему» (реж. Алехандро Иньярриту), «Небо» Игоря Копылова о миссии лётчиков наших ВКС в Сирии, «Девятаев» Тимура Бекмамбетова и Сергея Трофимова, получивший крайне противоречивые оценки кинокритиков. Увы, по отношению к «На солнце, вдоль рядов кукурузы» Сарика Андреасяна критика на редкость единодушна, а в том, что линейка фильмов об отечественных лётчиках продолжится, сомневаться не приходится, - время сейчас такое.
|
|
