Депутат от КПРФ Михаил Матвеев предложил освободить от мобилизации кандидатов и докторов наук. Ему, естественно, отказали. Тем более, что Матвеев оказался одним из немногих законодателей, решившихся высказать сомнения по поводу СВО.
К несчастью, даже если бы инициатива Матвеева получила поддержку, это не гарантировало бы соблюдение соответствующих правил на практике, в чем мы могли убедиться прошлой осенью. Однако в данном случае речь идет о чем-то большем, чем о правилах мобилизации. На протяжении уже многих лет правящие круги нашей страны демонстрируют подчеркнутое пренебрежение интересами отечественной науки. Ученым отводится примерно такая же роль, как и некоторым представителям официальной культуры, которые должны развлекать представителей власти и убеждать «простой народ» в правильности избранного курса. Конкретно, в случае ученых, это означает, что надо время от времени предъявлять публике некие впечатляющие проекты (не важно, реализованные или только придуманные), осваивать гранты, обеспечивая, по возможности, откаты распределяющим их чиновникам, и отчитываться перед начальством о выполнении определенных показателей. Всё это позволяет создавать более или менее презентабельную картинку, как для населения, так и для самой бюрократии. Содержание, системность и комплексность научных исследований, формирование благоприятной интеллектуальной среды и академических репутаций не только никого не волнует, такие темы просто не приходят в голову людям, принимающим решения.
Сколько бы бюрократических и экономических критериев ни придумали в министерствах, эффективное распределение ресурсов в науке невозможно без учета репутации исследователей, которая складывается внутри самого же научного сообщества. Внешний контроль над этим сообществом заведомо обречен превращаться в фактор, тормозящий его развитие. Автономия университетов и самостоятельность Академии Наук — не чья-то выдумка, а доказанное на протяжении веков необходимое условие успеха. Показательно, что даже Сталин не пошел по пути полного подчинения Академии наук СССР партийному контролю. Тем более бесполезен контроль формально бюрократический.
Нынешняя власть смотрит на всё, что не приносит денег немедленно и в конкретный карман, как на нечто принципиально бесполезное, а на то, что невозможно контролировать административными методами, как на нечто опасное и вредное. Ликвидация университетской автономии уже является свершившимся фактом по крайней мере на уровне формального управления (что происходит в аудиториях и на кафедрах — вопрос другой, люди находят способы заниматься любимым делом вопреки любым идиотским требованиям). Исследовательские центры по большей части находятся в упадке и за редкими исключениями скорее выживают, чем развиваются. И всё же накопленный за многие десятилетия (а в некоторых сферах и за столетие с лишним) научный потенциал не так легко полностью уничтожить. Ученые продолжают что-то изучать, обсуждать свои проблемы, находить решения.
Российская наука стала международной, по сути дела, не от хорошей жизни. Хотя открытость и участие во всемирной «республике ученых» всегда было важным условием научного поиска, в нынешней ситуации международные связи оказались не только фактором, работающим на обогащение знаний и обмен идеями, но и условием выживания и развития целых исследовательских направлений. Это окно возможностей тоже закрывается, причем заколачивают его, порой, не только изнутри, но и снаружи.
Тем не менее, пока есть люди, пока они здоровы, могут работать, передавать свои знания ученикам и обмениваться мыслями, научное сообщество будет существовать. Те, кто решили отправлять ученых на фронты СВО, не просто заботятся о том, чтобы получить побольше бойцов. Они решают ещё одну важную задачу — окончательного решения научного вопроса.
|
|
