Обладатель двух «Оскаров», британский режиссёр-классик Малкольм Кларк снял эпического масштаба портрет Гонконга во время массовых антикитайских протестов 2019 года - «Расёмон. Гонконг». Вопреки установкам самого автора, твёрдо отстаивающего принцип строгой документальности, в этот раз фильм получился документально-игровым, и не от хорошей жизни - во время драматических событий люди отказывались говорить на камеру, просили сохранять их анонимность, а это разрушало авторский замысел. Вместо серии интервью участников и очевидцев событий пришлось ввести художественную линию взаимоотношений внутри одной семьи, на примере которой наглядно показывалось то состояние раскола и разлада, в которое погрузился город. Режиссёр был вынужден заверстать реальную кинохронику в сценарий, но в достоверности повествование никак не проиграло, - именно этим поверяется мастерство автора.
Аннотация к фильму и его первые кадры поначалу создают ощущение, что перед нами классическая западная антикитайская агитка - насилие хунвейбинов во время Великой культурной революции, гонконгские «пловцы за свободу», вплавь преодолевающие 3-хкилометровую Глубокую бухту, презрение и антипатия «везунчиков»-гонконгцев к «бедным китайским родственникам», актуальные ещё каких-то 30 лет назад. Но впечатление это совершенно обманчиво - после фрагментов транслировавшейся на весь мир церемонии возврата Гонконга в родную гавань, скреплённого рукопожатием Цзян Цзэминя и принца Чарльза, интонация повествования резко меняется. Кларк обращает наше внимание на то. как лозунги миллионных демонстраций июня 2019 года «за свободу и независимость Гонконга» противоречат британским флагам, поднимаемым протестующими (грандиозные съёмки с коптера позволяют оценить масштабы демонстраций и их состав), - «свободу» и «независимость» значительная часть гонконгского общества понимает просто как пролонгирование 156-летнего британского протектората.
По ходу повествования, перемежая хроникальные видеосвидетельства с игровой семейной историей, автор опрокидывает целую линейку фейков, штампов и стереотипов, доминирующих в западной прессе и общественном мнении - первый погибший в ходе протестов против нового закона об экстрадиции в Китай и введении китайского Уголовного кодекса оказывается не жертвой жестоких китайских полицейских, а спрыгнувшим с высоты суицидником, китайские полицейские при задержании не стреляют на поражение, как это случается на Родине режиссёра, а многословно предупреждают: «К вам применена разумная физическая сила, сопротивление чревато переломом руки», а растиражированные на весь мир обвинения полицейских в убийствах демонстрантов оказываются ложными. Кларку удаётся уломать на интервью реальных боевиков - ударную силу протестующих. В отличие от простых участников событий, они соглашаются поговорить лишь целиком, до глаз замотанными в чёрные ткани, и сказанное ими опять роковым образом не вписывается во внушаемые мировыми медиа схемы и версии - они подтверждают и обильное финансирование демонстрантов и их лидеров из-за рубежа, и иностранное происхождение раздаваемого оружия и специалистов-взрывников (везут с Тайваня), и инструктаж со стороны англоговорящих «кураторов», и визиты ораторов из Вашингтона «с печеньками», и саботаж государства со стороны прозападных университетов. Ничего не напоминает?...
Противостояние «Жёлтых» и «Синих» перетекает с улиц на кухни и в спальни, ломает семьи, разрушает браки. Постановочные семейные диалоги органично сочетаются с уличной съёмкой, дополняя картину расколотого, разделённого, воюющего с самим собой города. Кадры уличного насилия, расчеловечивания оппонента («Для вас, китайских псин, самолёты не летают!»), коллективных внесудебных расправ с сжиганием заживо, демонстративной «отмены» целых социальных слоёв и групп до боли напоминают наблюдаемое нами сегодня на европейских просторах - мир наш глобален и развивается по универсальным законам. Как и везде, мировое общественное мнение становится на сторону тех, кто больше преуспел в овладении благами цифровизации - симпатии обывателя зачастую принадлежат не тому, кто прав, а тому, кто снял ролик круче. Малкольм Кларк фиксирует призывы к молчаливому большинству объединиться и защитить суверенитет страны, ведь зло всегда лучше организовано, и у него всегда больше денег. Как ни старается режиссёр встать над схваткой, уже к середине киноленты становится чётко понятно, кого в данном случае он считает злом, а за кем признаёт историческую правоту, а причины противостояния озвучивает через закадровый голос: «Гонконг стал просто инструментом эскалации между США и Китаем». Мировая кинокритика сочла фильм прокитайским, и с ней трудно поспорить, а позицию автора легко объясняют перипетии его биографии - британец Кларк, большую часть жизни проведший в Штатах, вот уже 7 лет живёт в Шанхае и продвигает китайское экономическое и политическое чудо, продолжая линию Оливера Стоуна и Майкла Мура на критику глобального вашингтонского миропорядка.
|
|
