Антироссийский психоз, умело срежиссированный евроатлантической бюрократией, носит всеобъемлющий характер и распространяется на все сферы межгосударственных отношений, не стала исключением и киноиндустрия. Мировое киносообщество - очень конформный социум, и несмотря на то, что истерическая кампания против российских деятелей искусства и российского кино идет вразрез прежде всего с интересами кинозрителей из присоединившихся к бойкоту стран, нам придется в ближайшее время привыкнуть и к изменению репертуаров кинотеатров, и к переменам в географии мировых фестивалей, и к формированию совершенно иной, новой оптики наблюдения за миром средствами киноискусства.
Наступление нового мирового порядка и связанная с ним турбулентность во всём - вещь достаточно болезненная для тех, кто полагал, что уютно устроился в своём микромирке с пультом дистанционного управления в руках. Совершенно очевидно, что попытка евроамериканских элит стереть ластиком самую большую страну планеты, занимающую лидирующие позиции в мировой культуре, сколь беспрецедентна, столь же и обречена на провал, и рано или поздно мы будем вспоминать о «бойкоте» как о досадном недоразумении. Но это будет не завтра и не послезавтра, и сейчас к культурной «холодной войне» придётся приспосабливаться.
Конечно, мы сейчас в огромной степени пожинаем плоды ошибок и перекосов в собственной культурной политике: когда пять голливудских компаний — The Walt Disney Company, Warner Bros., Sony Pictures Entertainment, Paramount Pictures и Universal Pictures - формируют 70% российского кинопроката и кинорынка, отрасль становится крайне уязвима для скоординированной санкционной политики США и Европы. Если руководящие российской культурой оперативно не сманеврируют и не случится быстрой переориентации на другую кинопродукцию, то многие кинотеатры ожидает закрытие. Кино - не газ и не нефть, и в данном случае Запад не совершает болезненного выстрела себе в ногу, экономически почти никак не пострадает: голливудский прокат в России составляет от силы 2% в общей структуре киносборов. Лицемерная западная «новая этика» в данном случае актуальна ровно до тех пор, пока она не мешает экономике. Доля же российских фильмов в прокате стран-бойкотчиков и вовсе мизерна. Пострадает не только кинопрокат, но и сотрудничество на стриминговых платформах - Netflix, например, уже заморозил четыре проекта, которые реализовывал совместно с российскими киностудиями, и это только первые сигналы.
Не разделяю я и лучезарного оптимизма многих экспертов, пророчащих небывалый расцвет отечественному кинопроизводству, которое, по их мнению, должно расцвести лишь по принципу «свято место пусто не бывает»: авторское кино у нас по традиции ориентировано на зарубежные фестивальные кинопоказы, а господдержка кино мейнстримного вряд ли вырастет в разы в условиях экономического кризиса. Разумеется, отнюдь не всё измеряется деньгами, но расцвету киноискусства может способствовать только вдохновляющий общественный подъём, а вовсе не та фрустрированность и не та подавленность, которая сейчас царит в российской кинематографической среде. Многие кинодеятели сейчас высказываются за введение квотирования для национального кино по образцу целого ряда отнюдь не последних в мировом кинематографе стран, но сами по себе квоты не стимулируют к творчеству и не влияют на качество национального кинорепертуара. Более того, снижение конкуренции с зарубежным кино, путь которого к российскому зрителю теперь будет крайне тернистым, - единственный, кто сегодня потирает руки в предвкушении, это представители пиратского рынка, - неизбежно скажется на уровне и качестве отечественного кинематографа, вынужденного «вариться в собственном соку».
Растерянность российского киносообщества объяснима - попытка вычеркнуть Россию из глобального культурного пространства абсолютно беспрецедентна, ни одна страна мира не переживала подобное, и в выработке защитных механизмов нам предстоит быть пионерами. Обычно в качестве примеров подсанкционного кино приводят иранский кинематограф, но это совсем другая история: в шахском Иране кинотворчество находилось под жёстким прессингом внутриполитической цензуры, и в этом было отнюдь не одиноко - трудно назвать страну на карте мира с абсолютной свободой высказывания. Знаменитый фильм иранской “новой волны” режиссёра Дариуша Мехрджуи “Корова” (1969) дважды сыграл судьбоносную роль в истории, став первым иранским фильмом, получившим мировое признание. «Корова» собрала целый ворох наград, от премии кинокритиков на Венецианском кинофестивале до призов в США. Будучи запрещённым к показу за границей иранской политической цензурой, попал на Запад окольными путями. А после Исламской революции 1979 года та же самая «Корова» буквально спасла иранское кино от полного запрета - аятолла Хомейни намеревался запретить кинопроизводство в принципе, но кто-то показал ему фильм Мехрджуи, Великий Рахбар прослезился и сменил гнев на милость. В постреволюционном Иране кинематографисты на короткое время попали под двойные санкции, внутренние и внешние, но затем прекрасно научились монетизировать страдальческий ореол инакомыслящих, и иранское кино вернулось во все мировые топы. Ограничения к показу на Родине щедро окупались успехами на международных кинофестивалях, и постепенно такая модель существования стала вполне конвенциональной - в Иране в открытую говорят, что она устраивает и аятолл, и режиссёров. В качестве самого яркого примера «запрещённого иранского кинорежиссёра» обычно приводят Джафара Панахи, которому официально запретили заниматься профессиональной деятельностью в течение 20 лет, но санкции были наложены не за невосторженный образ мыслей и не за «крамольные» фильмы, а за личное участие режиссёра в протестных акциях во время попытки госпереворота 2009 года - фактически запрет на профессию стал для обладающего мировой известностью Панахи заменой смертной казни, которой были подвергнуты многие другие осуждённые участники волнений. «Забаненный» государством Панахи за 12 лет опалы снял 4 фильма, причем, если «Такси», в котором режиссёр хлёстко проехался по многим социальным иранским болячкам, снят буквально из-под полы, на мобильный телефон, то последняя картина, «Три лица», снималась уже без всяких конспиративных ухищрений. Ну а фильм Мани Хагиги «Свинья», снятый в 2018 году, знаменует собой практически полное исчезновение внутреннеиранской цензуры для кинохудожников.
Говоря о ренессансе отечественного патриотического кино, обычно приводят в пример Китай: китайские исторические блокбастеры по размаху и художественным достоинствам не уступают голливудскому кино, но китайцы к завоеванию иностранных кинорынков относятся спокойно - имея такой внутренний рынок, как в КНР, можно и не особо стремиться к внешней культурной экспансии. В этом отношении России стоит у Китая поучиться - масштабные кинопроекты на военные и другие социально значимые темы способны становиться лидерами проката, а начавшаяся «третья мировая» гибридная война будет служить источником творческого вдохновения для режиссёров любой идеологической и эстетической ориентации. Но не стоит забывать и о проверенной временем классике, как советской, так и зарубежной. Киноконцерн «Мосфильм» предлагает кинотеатрам выпустить в повторный прокат фильмы, созданные на студии в разные годы и пользующиеся неизменной зрительской любовью. Уже прошли цифровую реставрацию изображения и звука 12 фильмов, в том числе "Мы из джаза" 1983 года выпуска, "Вий" 1967 года, "Илья Муромец" 1956 года, - по какому принципу составлялся список, непонятно, но Мосфильм обещает дополнять перечень фильмов с учетом пожеланий аудитории. Планируется запустить в повторный прокат и шедевры мировой киноклассики - практика показывает, что многие предпочитают смотреть любимые фильмы не на планшете или ноутбуке, а на большом экране.
Но главный, на мой взгляд, рецепт спасения отечественного проката и заполнения кинотеатров - в другом. Как ни парадоксально, но у временного «размежевания» евроатлантического кинематографа с Россией есть одно, но большое преимущество - это возможность вспомнить о том, что мир огромен и никак не ограничивается Европой и Северной Америкой. Привлечь в российский прокат богатейший и интереснейший кинематограф Латинской Америки, Ближнего Востока, Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии, познакомить россиян с кинодостижениями африканского континента - всё это было невозможно в условиях тотального и монопольного господства «голливудской картины мира». В отличие от «золотого миллиарда», семь восьмых населения Земли России никакого бойкота не объявляло, и если раньше с кинематографом этих семи восьмых можно было познакомиться в основном на международных кинофестивалях и специализированных страновых кинонеделях, проходящих в столице и нескольких российских мегаполисах, то теперь появляется возможность открыть окно в большой мир массовому российскому кинозрителю. «Россия является рынком №1 в Европе по посещаемости, и мы видим большой интерес со стороны стран Азии и Латинской Америки к тому, чтобы их фильмы были представлены в наших кинотеатрах», — сообщает в интервью РИА Новости президент сети кинотеатров Каро Ольга Зинякова. Что-то мне подсказывает, что такой разворот прокатной политики будет иметь не только культурно-познавательное значение, но и экономический эффект - на те деньги, что раньше тратились на закупку одной голливудской стрелялки, можно будет приобрести право на показ десятка высококачественных лент из самых разных уголков мира.
|
|
