Меня попросили рассказать о самых ярких киновпечатлениях 2021 года, включив в обзор кино российское и кино постсоветского пространства. Получился большой материал, который я сейчас порежу на кусочки. Про якутское кино я вам на днях уже рассказала, теперь - про кино неякутское:).
Не претендуя на исчерпывающий обзор, напишу о собственном киногоде-2021, самых ярких впечатлениях от российских киноновинок и связанных с ними разочарованиях, о лидерах российского проката и авторском кино «не для всех», о фестивальных сюрпризах и несбывшихся ожиданиях - исключительно субъективный взгляд.
Прокатная политика в России такова, что для массового зрителя современное отечественное кино, увы, по-прежнему не в приоритете. Тем не менее, определять российское кино туда, куда его определил в своё время герой нашумевшего фильма Кирилла Серебренникова («Российское кино в жопе») уже давно неактуально, именно с ним связаны глубокие психологические и эстетические потрясения 2021-го.
О главной российской киноудаче года - фильме Киры Коваленко «Разжимая кулаки» - казалось бы, всё уже сказано, не так часто отечественные киноленты получают гран-при в номинации «Особый взгляд» на Каннском кинофестивале. Коваленко своей камерной, лиричной, очень тактильной картиной разбила одним махом массу стереотипов: о том, что кино на национальных языках малых народов не может быть интересно кому-то за пределами ареала обитания этих народов; о том, что напоминать о национальной трагедии нельзя без слов, одними намёками; о том, что показать конфликт, тяжёлую человеческую драму нельзя без единого отрицательного героя в кадре; о том, что непрофессиональные актёры пригодны лишь для документального кино, а с трудностями игрового лучше справятся профессионалы. И действительно, осетинский язык в фильме Коваленко воспринимается не как экзотическая этнографическая особенность, а как провозвестник складывания новой региональной киношколы, а универсальность киноязыка делает историю девушки Ады и её семьи общемировым сюжетом. О причине болезни и страданий Ады, её непохожести на других не говорится напрямую, но зритель прекрасно понимает, какое событие недавней североосетинской истории так и не было названо ни одним из героев. Драматургия выстроена таким образом, что конфликту, вроде бы, на первый взгляд и неоткуда взяться: все персонажи картины - родственники, сугубо положительные персонажи и очень друг друга любят. Тем не менее, главной героине и её терзаниям сопереживаешь, как говорится, на разрыв аорты. Наконец, особая режиссёрская удача - подбор исполнителей на главные роли: профессиональный актёр в фильме ровно один (Алик Караев в роли отца). Хетаг Бибилов и Сослан Хугаев в ролях младшего и старшего брата - несомненная находка, просто попадание в яблочко, а о мегаталантливой и фактурной Милане Агузаровой, для которой роль Ады стала дебютом, мы, несомненно ещё услышим.
Головокружительный и макабрический жанровый микс вышеупомянутого Кирилла Серебренникова «Петровы в гриппе» - более чем вольная экранизация романа Алексея Сальникова - зрелище одновременно и упоительное, и утомительное: сюжетные линии причудливо наползают одна на другую, перемешаны и исторические времена, и локации, сны сменяются явью, галлюцинаторный мистический триллер - социалистическим реализмом, действо идёт как бы в ускоренной перемотке, вызывая у зрителя эффект крутящегося калейдоскопа с разбитым стеклом - оптика сбивается, превращая советский и постсоветский, реальный и потусторонний мир в глобальный сумасшедший дом. Зритель не успевает сосредоточиться на определенном нарративе или системе образов - тут же чья-то невидимая рука как будто щёлкает переключателем и уносит нас в иную историческую эпоху, перебрасывает с собрания поэтического кружка в морг, из типовой свердловской квартиры на школьный утренник, превращает клушу-библиотекаршу в инфернального убийцу-маньяка, автослесаря в мятущегося художника, а алкоголика–водилу городской труповозки в Харона, переправляющего души на тот свет. Вся эта пляска смерти в эпидемической, гриппозной то ли России, то ли Вселенной разыграна блестящим созвездием актёров - попробуй отдели, где тут протагонист, где главный злодей, а где камео. Наверно, если бы во времена Льюиса Кэрролла уже был кинематограф, то обессмертивший маленькую Алису писатель, любивший экспериментировать с путешествиями во времени, обязательно бы пригласил оператором на экранизацию собственных фантазий Вадима Опельянца, виртуозно перебрасывающего нас по разным измерениям, казалось бы, единым кадром, без монтажных склеек. Отдельное браво - сценарию: наиболее сильная сторона кинематографиста Серебренникова, на мой взгляд, именно драматургия. Кажущееся поначалу хаотическим нагромождение планов и фрагментов постепенно вырисовывается в причудливую мозаику, где каждый кусочек обретает смысловую и символическую законченность.
В отличие от импрессионистской картины Киры Коваленко, на примере маленького кавказского горного села рассказавшей общечеловеческую историю, фильм Серебренникова не имеет многообещающих международных фестивальных перспектив, потому что его многослойные смыслы могут быть поняты, прочувствованы, считаны именно и только нашими согражданами, погружёнными в советский, постсоветский, российский контекст, - это фильм, снятый для нас, для российского зрителя. Кто знает, может это такой современный, модернизированный вариант российского почвенничества?....
Фильм Ангелины Никоновой «Кто-нибудь видел мою девчонку?» по одноимённой книге бизнес-вуменши и медиа-менеджерши Карины Добротворской (Закс), бывшей жены одного из главных и культовых российских кинокритиков Сергея Добротворского, умершего в 38 лет от передоза в 1997 году - классический пример того, как из ничего сделать нечто. После выхода фильма высоколобая кинобогемная публика устроила Никоновой настоящую обструкцию, демонстративно уходя с показов, срывая их, публикуя нецензурные рецензии, - видите ли, Никонова надругалась над светлым образом Добротворского, сняв в его роли сладенького Сашу Горчилина с одним и тем же выражением лица весь фильм, и вообще, мол, главная богемная пара Питера получилась какими-то инфантильными прожигателями жизни, а не хозяевами тогдашнего дискурса. Выступлю диссонансом с критическим хором - могу лишь сказать, что Никоновой удалось сделать невозможное: с протагонистом ей при его жизни пообщаться не довелось, а сама литературная основа настолько слаба, что вымучить на её основе хоть какой-то сценарий было настоящим подвигом: в книге действительно одни пошлые карамельные страдания, экранизации не поддающиеся в принципе.
Продолжение следует, не переключайтесь:)
|
|
|
Рейтинг: 3.05, Голосов: 19
|
|
|
