Сахавуд держит марку

Одно из моих главных потрясений киногода 2021   -   набирающее размах и ежегодно выстреливающее десятками мощных киноснарядов якутское кино, феномен которого дискутируется уже не первый год, но никто так и не приблизился к объяснению того, каким образом республика с населением менее миллиона человек генерирует самобытную и самостоятельную национальную школу без какой-либо поддержки извне. С самого начала якутский кинематограф формировался не на потребу европейскому фестивальному зрителю, не как этнографическая экзотика, удел которой   -  спецпоказ на периферии большого кинофорума, а именно для национального проката, для зрителя, понимающего якутский язык и погружённого в местный культурный контекст,   -   тем и был ценен.

Четыре главных приза фестиваля «Киношок» в 2021 году получила картина якутского режиссёра Михаила Лукачевского «Вертолёт»   -    остросюжетная драма, перерастающая в survival-триллер, по масштабу и сложности съёмок выглядящая как настоящий голливудский блокбастер, в реальности создававшаяся в течение шести лет по принципу «с миру по нитке», снятая по меркам кинематографа за смехотворные копейки, но при этом ставшая примером «кино большого стиля». Сценарий фильма драматург и продюсер Лэгэнтэй написал на основе реальных историй своих односельчан, жителей деревушки в Верхоянском районе Якутии, подчеркнув при этом, что показанные на экране события могли бы произойти в любой точке республики. Фабула фильма болезненно узнаваема и для самих якутов, и для обитателей любого труднодоступного района страны: молодая семья с грудным ребенком (снимались актеры национального театра «Олонхо» Гаврил Менкяров и Инга Леонова) приезжает к пожилым родителям, живущим в далеком северном поселке. Внезапно ребенок заболевает, в поселке нет ни врачей, ни лекарств, телефонную линию оборвало, дороги размыло весенним половодьем. Путь молодого отца до райцентра, чтобы вызвать в поселок санитарный авиарейс   -    настоящий экзамен на выживание. Экстремальные съёмки на холоде в ледяной воде    -    актерский и режиссёрский подвиг, размах ландшафтных съёмок, сложности с задействованием необходимой авиационной техники,    -     всё это ставит «Вертолёт» в один ряд, например, с оскароносным «Выжившим» Алехандро Гонсалеса Иньярриту, который вышел в мировой прокат уже после начала долгих шестилетних съёмок картины Лукачевского.

Из перспективных якутских мастеров, наверно, самым универсальным и понятным киноязыком обладает Дмитрий Давыдов, и его работы более адаптированы для неякутского любителя кино, чем фильмы, например, безвременно ушедшего шесть лет назад Аркадия Новикова или Сергея Потапова. По основной своей профессии он школьный учитель из Амги, малобюджетное кино снимает на свои деньги, задействуя своих же земляков в качестве и актёров, и съёмочной команды (бюджет триумфального «Пугала» (2021), например, полтора миллиона рублей), не связываясь с питчингами, квотами, отчётами и прочей головной болью государственного финансирования.

«Пугало»    -    жутковатого вида нечёсаная сильно пьющая тётка без возраста в разномастных валенках, которой пугают детей, но если любой ребёнок заболеет, все сразу бегут к ней за помощью. Односельчане могут огреть её лопатой или вытолкать взашей из магазина, не давая купить буханку хлеба, но в любой острой ситуации неизбежно плетутся в её убогое жилище со своей последней надеждой. То ли знахарка и целительница-самоучка, то ли наделённая сверхъестественным даром и общающаяся с духами и божествами жрица, Пугало, чьего имени мы так и не узнаем,    -    пария, изгой и одновременно соломинка, за которую хватается каждый в минуту жизни трудную. Блестящая роль Валентины Романовой-Чыскыырай, знаменитой якутской этнопевицы,    -    её яркий дебют в кино. Пугало в её исполнении внушает одновременно и первобытный страх, и пронзительную жалость, сострадание смешивается с отвращением, эмпатия с брезгливостью. Каждый сеанс того жутковатого целительства, в котором Пугало пытается, но не может отказать своим землякам, забирает часть жизненных сил самой женщины, всё глубже и глубже впуская в её нутро чёрную гибельную хворь, которую она изгоняет литрами водки и диким шаманским камланием, входя в экстатическое состояние и транс. Единственный светлый персонаж, не только регулярно пользующийся её экзотическим даром, но и пытающийся как-то ей сострадать    -    местный участковый, которого она упрашивает помочь найти кого-то очень ей нужного. Участковый, безусловно, знает страшную разгадку личной драмы Пугала, но всячески стремится оттянуть горький момент её ознакомления с трагической реальностью    -    её родная дочь, которую она разыскивает, зарабатывает проституцией в городе.

Снятый без специально подготовленного реквизита и павильонов, в родных режиссёру ландшафтах и интерьерах, лишь нарочито сделанный практически монохромным, обесцвеченным и за счёт того грубовато-графичным, фильм Давыдова смотрится почти как документальное кино, невзирая на яркую самобытность главной героини и её диссонанс с окружающей обыденностью. Её неприукрашенная, неприлизанная фактура на самом деле глубоко органична суровой якутской заснеженной природе. Реалистично показанное нелёгкое бытие современной якутской деревни, тем не менее, далеко от привычного нам упоения убожеством, свойственного столичным радетелям за глубинку, и не позволяет внести «Пугало» в реестр «чернушного» кино, ориентированного на фестивальный успех. Кроме главного приза Кинотавра лента получила приз Гильдии киноведов и кинокритиков России и приз в номинации «Лучшая женская роль».

Плюрализм жанров якутского кино указывает на «многовекторность» развития национальной киношколы: за несколько лет существования этого явления якутским режиссёрам (среди которых есть профессионалы, но больше энтузиастов, обучающихся в процессе)  удалось не замкнуться и не окуклиться в локальной тематике и эстетике, хотя это было бы самым простым и логичным путём развития, а влиться в российский и общемировой кинематограф на правах отдельного, стилистически и интонационно узнаваемого направления, вырасти самостоятельно, без денег Минкультуры и Фонда Кино, и поэтому не быть связанными никакими ограничениями и скрепами. И вот мы уже видим не только культивирование якутской «особости», но и замах на общенациональные ценности, на крупномасштабное военно-патриотическое кино. На фоне многочисленных картонно-плакатных мейнстримных поделок на тему Великой Отечественной войны экранизация повести якутского писателя-фронтовика Тимофея Сметанина «Рядовой Чээрин» дарит ощущение глотка свежего воздуха. Задуманные маститым якутским кинематографистом Аркадием Новиковым съемки картины после его неожиданной смерти довелось продолжать его ученику, дебютанту Дмитрию Кольцову, у которого получилась удивительно светлая, бесхитростная, добрая кинолента в лучших традициях социалистического реализма и советского интернационалистического кино. Молодой режиссёр без опыта каким-то чудодейственным путём доказал, что без поддержки государства можно не просто снимать масштабный и трудный с технической точки зрения батальный кинопроект, но и наследовать лучшим образцам отечественного кинематографа. Большинство ролей исполнены актёрами-любителями, «окопные» съёмки проходили на дачном участке художника-постановщика Гавриила Петрова, реквизит собирался всем миром, якутскую природу пришлось тщательно преображать в природу российской средней полосы, реальное оружие    -    заменять муляжами, но ни на достоверности визуального ряда, ни на доверии, которое зритель испытывает к увиденному, это не сказывается. Кому-то «Рядовой Чээрин» может показаться слишком лучезарным и приглаженным - слишком мы привыкли к российскому кино «с кукишем в кармане». Но славный сын якутского народа    -   меткий снайпер Егор Чээрин в блестящем исполнении актера национального театра Айтала Степанова   -   это, с одной стороны, воплощение судьбы реального фронтовика, автора книги, а с другой   -   преломление якутских народных легенд о великанах, героях, обладающих сверхъестественными способностями.

Наряду с героической балладой Дмитрия Кольцова, воспевающей советский интернационализм, разрабатывалась в 2021 году якутскими кинематографистами и тема избавления от колониального наследия, неизбежно выводящая на передний план проблему взаимоотношений исторических якутов со своими русскими соседями. Название драмы Владимира Мункуева «Нуучча» переводится как «Чужак»    -    для героев картины таким чужаком становится русский политкаторжанин, отправившийся на каторгу именно из-за того, что выступал за преодоление отчуждённости между народами, и с приходом которого в местном озере снова появится пропавшая незнамо куда рыба. Расчёсывание узконациональных болячек никогда не приводило ни к чему хорошему, равно как и нежелание принимать руку, искренне протянутую для помощи и взаимовыручки. Намеренное смешивание, уравнивание политзаключённого, вынужденного поселиться среди местного населения, и преследующих его казаков, олицетворяющих жестокую к любому своему подданному империю, на мой взгляд, формирует искажённый зрительский взгляд на историческую правду.

Несвободен от такого смещения исторических акцентов и «Тыгын Дархан» режиссёра Никиты Аржакова   -    снятый по мотивам якутского героического эпоса с циклопическим по якутским меркам бюджетом в 255 миллионов рублей при поддержке правительства Республики Саха. В историческом блокбастере, по размаху напоминающим пеплумы второй половины 20 века, рассказ об объединении якутских племён неизбежно выруливает на скользкую тему взаимоотношений якутов с Российской империей, и хотя создатели фильма пытаются тактично уйти от исторических обид и недоговоренностей (главный герой Тыгын Дархан изображен именно объединителем народа, а не борцом с соседями-тунгусами и русскими колонизаторами), авторский взгляд легко считывается по косвенным признакам и деталям, например, антагонист главного героя, правитель Легой, принявший русское покровительство, изображен однозначно отрицательным персонажем, без нюансов и полутонов.

Только в 2020-м году, на фоне пандемии и карантина, в Якутии было снято 28 полнометражных фильмов, и продолжались съёмки ещё 20    -     это где-то одна шестая    -     одна седьмая от российского национального кинопроизводства.