Впервые идею победы социализма в отдельно взятой стране высказал в 1878 году председатель баварского отделения Социал-демократической партии Германии Георг Фольмар.
Энгельс в «Принципах коммунизма» объясняет:
19-й вопрос: Может ли… революция произойти в одной какой-нибудь стране?
Ответ: Нет. Крупная промышленность уже тем, что она создала мировой рынок, так связала между собой все народы земного шара, в особенности цивилизованные народы, что каждый из них зависит от того, что происходит у другого. Затем крупная промышленность так уравняла общественное развитие во всех цивилизованных странах, что всюду буржуазия и пролетариат стали двумя решающими классами общества и борьба между ними - главной борьбой нашего времени. Поэтому коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, то есть, по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии. В каждой из этих стран она будет развиваться быстрее или медленнее, в зависимости от того, в какой из этих стран более развита промышленность, больше накоплено богатств и имеется более значительное количество производительных сил».
Социалистическая революция в отдельно взятой стране по Ленину (вспоминает переводчик «Капитала» Скворцов-Степанов) – мелкобуржуазный идеал. С этим был полностью согласен и Сталин, который даже после смерти Ленина в «Вопросах ленинизма» не мог не написать следующее:
«Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране — еще не значит обеспечить полную победу социализма. Упрочив свою власть и поведя за собой крестьянство, пролетариат победившей страны может и Должен построить социалистическое общество. Но значит ли это, что он тем самым достигнет полной, окончательной победы социализма, т. е. значит ли это, что он может силами лишь одной страны закрепить окончательно социализм и вполне гарантировать страну от интервенции, а значит, и от реставрации? Нет, не значит. Для этого необходима победа революции по крайней мере в нескольких странах (выделено мной, Б. И.). Поэтому развитие и поддержка революции в других странах является существенной задачей победившей революции. Поэтому революция победившей страны должна рассматривать себя не, как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы пролетариата в других странах».
В статье «Ответ товарищу Иванову, Ивану Филипповичу» Сталин постарался запутать тему, он разделил вопрос о победе социализма в одной стране на две части. В первой рассматривалась проблема внутренних отношений, решение которой возможно лишь посредством организации сотрудничества партии с крестьянством. Вторая часть делала различие между «неполным» построением социализма в СССР и «полной» победы социализма, которая возможна только после осуществления социалистических революций в одной или нескольких передовых капиталистических странах; только тогда можно говорить о «полном» построении социализма («Правда», 14.2.1938).
Ответ Сталина полон нелепостей. Социализм – это не договор с крестьянством. Социализм – это начало процесса уничтожения классов, уничтожения рабочего класса, уничтожения старого общественного разделения труда на умственный и физический, которое делит общество на классы. Ничего подобного в СССР не было.
Что касается нескольких передовых стран – Сталин запутывает, чтобы сделать вид соответствия марксизму, он прибегает к примитивному софизму, в слове «полное построение» подменяет интенсивное содержание слова «полное» экстенсивным содержанием: полное построение в одной стране неполно, если в трех странах – то полное. Но в письме Ермаковскому Сталин напрямую лжет, что концепция о возможности построения социализма в отдельно взятой стране открыта Лениным на основе закона неравномерности развития капитализма (Соч., Т. 7).
Троцкий указывает Бухарину, что мировая революция нужна в виду наличия экспорта и импорта товаров.
Однако дело вовсе не в экспорте-импорте, здесь Троцкий сильно ошибается! Представим, что на планете вообще одна Россия, армия не нужна, экспорт-импорт не нужен, страна большая, отчего бы не победить социализму?
«Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все силы, для которых она даст достаточный простор, и новые высшие производственные отношения никогда не появляются на свет раньше, чем созреют материальные условия в недрах старого общества», - пишет Маркс.
Россия к 1917 году – аграрная полуфеодальная страна, капитализм в ней едва начал развиваться. Поэтому он никак не мог быть повержен. Напомню, что революционная ситуация – это когда верхи не могут управлять по-старому.
Победить в отдельной России социализм не мог. Потому что Россия – отсталая страна. Отсталая Россия требует революции в развитых странах! Нельзя при полуфеодальном строе пытаться совершить социалистическую революцию. Потому что общественное разделение труда неминуемо влечет деление общества на классы. Отсюда – наличие буржуазного государства. Значит, никакого переходного периода, социализма, к бесклассовому обществу, коммунизму, не ожидается. Рабочий класс к 1917 году в России только нарождался, ему предстояло еще расти, а вовсе не исчезать – с грубым, отупляющим физическим трудом. А вместе с классами состоялось и государство, которое не отмирало, а усиливалось, и было орудием подавления одним, ВКПб-шно-КПСС-овским, капиталистическим классом других классов – рабочих, крестьян, естественно-научной интеллигенции.
Невозможность социалистической революции в аграрной России прекрасно осознавали не только меньшевики, но и большевики. Вплоть до 1917 года они, как и меньшевики, как и Троцкий, говорили только о буржуазно-демократической революции, призванной устранить монархию. Однако Ленин, видя, что в США крайне сильна коммунистическая партия, что революционное брожение наблюдается не только в Азии, но и во Франции, Англии, Германии, заговорил о социалистической революции в России. Как вспоминают старые большевики, это было для них как гром среди ясного неба. Курс на социалистическую революцию Ленин обозначил в «Апрельских тезисах», которые Плеханов назвал бредом сумасшедшего.
В силу аграрности России Ленин выдвинул лозунг политического союза рабочего класса и крестьянства. Очевидно, этот лозунг – долговременный, еще в 1950-м году большинство населения СССР было сельским. Однако Сталин ускоренной коллективизацией по Троцкому и раскулачиванием середняка разрушил этот союз.
Есть еще один момент: в силу того, что капитализм в России едва начал восхождение, российская буржуазия была слаба, перевязана с самодержавием и помещичьим землевладением и политически, и экономически, она не могла возглавить демократическую революцию.
Сегодня сталинисты приписывают идею победы социализма в отдельно взятой стране Ленину, ссылаясь на его статью «О лозунге Соединенных Штатов Европы». В ней Ленин НЕ говорит о победе социализма отдельно от всего мира, он говорит, что в виду неравномерности развития революция произойдет в одной или нескольких странах. Россия – отсталая, следовательно, это слабое звено в цепи империализма, это звено может быть разорвано, поскольку центр протестного движения переместился в Россию.
Монархисты, государственники и пр. утверждают, что Ленин рассматривал Россию утилитарно, исключительно в качестве запала мировой революции. Мы видим, что так рассматривал Россию не Ленин, а Сталин. Ленин же, наоборот, рассматривал мировую революцию утилитарно, ему был необходим победивший пролетариат развитых стран – для помощи отсталому российскому пролетариату.
Сталинисты подменяют вопрос о возможности победы революции в отдельной стране темой полемики Ленина с меньшевиками по поводу взятия власти.
Ленин объясняет: «Россия - крестьянская страна, одна из самых отсталых европейских стран. Непосредственно в ней не может победить тотчас социализм. Но крестьянский характер страны, при громадном сохранившемся земельном фонде дворян-помещиков, на основе опыта 1905 года, может придать громадный размах буржуазно демократической революции в России и сделать из нашей революции пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней» (ПСС, Т.31, С.91-92).
И далее: «Русский пролетариат не может одними своими силами победоносно завершить социалистической революции. Но он может придать русской революции такой размах, который создаст наилучшие условия для нее, который в известном смысле начнет ее. Он может облегчить обстановку для вступления в решительные битвы своего главного, самого верного, самого надежного сотрудника, европейского и американского социалистического пролетариата» (там же, С. 93).
Статья «О лозунге Соединенных Штатов Европы» написана в 1915 году.
26.3(8.4)1917: в «Прощальном письме к швейцарским рабочим» Ленин объясняет непонятливым, что без европейского пролетариата социализму в России не бывать.
24.4.1917, на открытии первой легальной VII (Апрельской) конференции РСДРПб:
«На долю российского пролетариата выпала великая честь начать, но он не должен забывать, что его движение и революция составляют лишь часть всемирного революционного пролетарского движения, которое, например, в Германии нарастает изо дня в день все сильнее и сильнее. Только под этим углом зрения мы и можем определять наши задачи” (ПСС, Т.31. С. 341).
24.4.1917, в «Докладе о текущем моменте»:
«… мы связаны сейчас со всеми другими странами, и вырваться из этого клубка нельзя: либо пролетариат вырвется весь в целом, либо его задушат” (там же, стр.354).
Март 1918, VII экстренный съезд РКПб: «Если смотреть во всемирно-историческом масштабе, то не подлежит никакому сомнению, что конечная победа революции, если бы она осталась одинокой, если бы не было революционного движения в других странах, была бы безнадежной... Наше спасение от всех этих трудностей – повторяю - во всеевропейской революции» (ПСС, Т. 36, С. 11).
23.4.2018, на заседании московского Совета:
«Наша отсталость двинула нас вперед, и мы погибнем, если не сумеем удержаться до тех пор, пока мы не встретим мощную поддержку со стороны восставших рабочих других стран” (там же, С. 235).
2.6.1918, на митинге в Сокольническом клубе:
«Задачей нашей партии является свержение ига капитала, это свержение может произойти лишь при международной революции» (там же, стр. 427).
8.11.1918, доклад о международном положении на VI съезде Советов:
«Товарищи, с самого начала Октябрьской революции вопрос о внешней политике и “международных отношениях” встал перед нами, как самый главный вопрос, не только потому, что империализм означает отныне сильное и прочное сцепление всех государств мира в одну систему... но и потому, что полная победа социалистической революции немыслима в одной стране, а потребует самого активного сотрудничества, по меньшей мере, нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем” (ПСС, Т.37. С.153).
1.5.1919, Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства:
«А разве кто-либо из большевиков отрицал когда-либо, что революция может в окончательной форме победить лишь тогда, когда она охватит все или, по крайней мере, некоторые из наиболее существенных передовых стран?» (ПСС, Т. 38, С.336-337).
6.11.1920, Речь. Посвященная 3-й годовщине Октября: «Мы тогда знали, что наша победа будет прочной победой только тогда, когда наше дело победит весь мир, потому что мы и начали наше дело исключительно в расчете на мировую революцию» (ПСС, Т.42. С.1).
Что же происходит, когда становится ясно, что мировой революции не состоится? Ленин поверх голов компартий начинает заключать договоры с капиталистическими правительствами, создает концессии (которые Сталин удушил), вводит, как он писал, рассчитанную на десятилетия НЭП (которую Сталин начал сворачивать уже в 1927-м). В 1919-м на съезде земледельческих коммун Ленин объясняет, что едва ли внуки увидят социализм.
«Ни один коммунист не отрицал, кажется, и того, что выражение социалистическая Советская республика означает решимость Советской власти осуществить переход к социализму, а вовсе не признание новых порядков социалистическими», - пишет Ленин (ПСС, Т.36, С.295).
Всё по Марксу: в условиях, когда мировой революции не случилось, отсталый российский базис привел надстройку в соответствие с собой. Что граждане СССР и увидели явно в 1991-м. Марксисты (реальные марксисты) увидели это намного раньше.
Всё по Марксу: общественное бытие определяет общественное сознание. Привилегированный, ставящий над обществом труд управленца, определил буржуазное сознание элиты ВКПб уже в 20-е. Потому элита КПСС так легко и перестроилась после 1991 года.
Сталин же в 1936 году объявил об окончательной победе социализма в СССР.
Идея растянуть период победы революции на долгие десятилетия оформилась в сочетание «построение социализма». Идея «отдельной страны» принадлежит Бухарину (см. Н. И. Бухарин. О характере нашей революции и о возможности победоносного социалистического строительства в СССР, 1926), Сталин, как помним, еще в 1924-м придерживался позиции Ленина о невозможности победы социализма в отдельно взятой стране, но затем, после XIV съезда ВКП(б) в 1925-м, принял идею Бухарина на вооружение.
Обратите внимание: Сталин протаскивает в ленинскую позицию слова «по крайней мере в нескольких странах». После II мировой войны, действительно, в ряде стран состоялись якобы социалистические революции. Казалось бы, можно строить социализм. К тому же, по Сталину, социализм уже окончательно победил в 1936 году (позже социализм будет окончательно построен у Хрущева; в конце концов, генсеки уже не будут знать, что делать с тем, что в СССР – прислуга, бурлацкие, бовины и пр., будут подсовывать им то «развитой социализм», то «социализм с человеческим лицом»). Но смысл мировой революции вовсе не в том, чтобы в отсталых Болгарии, Монголии, Румынии или Польше состоялись революции. А в том, чтобы они состоялись в развитых странах, США, Великобритании, Франции, чтобы эти страны помогли отсталой России. В отсутствие этого социалистическая революция в России была обречена на поражение. Что и видим сегодня явно, а произошло поражение – с сохранением бантика «социалистический» - давным-давно.
Означает ли это, что Октябрьская революция не была социалистической? Разумеется, нет. В Англии первая буржуазная революция названа славной, т.к. был достигнут компромисс с монархией, Вильгельм Оранский был провозглашен королем, далее началась реставрация Стюартов. По Франции буржуазная революция гуляла полтора столетия, и никому не пришло бы в голову дернуть Кромвеля или Робеспьера за рукав, дескать, не созрели объективные условия.
Понимали ли в Париже, Вашингтоне, Берлине, Токио, Лондоне, что СССР – капиталистическое государство? Без всякого сомнения. Образ врага был нужен Западу. Как был нужен образ врага и Сталину – чтобы держать рабочих в узде. И Москва с газетой «Правда» в руках хорошо подыгрывала Парижу, Вашингтону, Берлину, Токио, Лондону.
|
|
