После выборов мы уже будем точно никому не нужны

Дьёдо Хамади   -  плодовитый и уже прославленный молодой конголезский документалист, снимающий на остросоциальную и политическую тематику.  Страна, не оправившаяся от последствий одной из самых кровопролитных в мировой истории (5 с половиной миллионов погибших!) Второй конголезской войны (1998 – 2002 гг.)   -  исключительно богатый материал для драматической документалистики, особенно если ты не заезжий режиссёр с камерой, а патриот и воспринимаешь трагедию своего народа как личную.  Герои ленты «Вниз по течению к Киншасе»   -  конголезцы, пострадавшие в ходе боевых действий в городе Кисангани летом 2000 года, когда на конголезской территории бесчинствовали угандийские и руандийские интервенты.

Оригинальное название фильма  -  «Une route pour le Milliard»  -  «Дорога к миллиарду»: именно столько, по мнению героев картины, задолжали правительства стран-интервентов инвалидам той страшной войны.  Прошло двадцать лет, но никаких компенсаций никто так и не увидел.  На чёрном фоне   -  снято в стилистике «Догвилля»  -  фигуры пострадавших: однорукие девушки, безногие мужчины в колясках, старухи без обеих рук, многие лица изуродованы шрамами.  Но жертвы войны не производят впечатления убогих калек, они одержимы гневом, произносят страстные, обличительные речи, поют, танцуют, скандируют речёвки.  «Где наши деньги, оплаченные кровью?»  -  в жутковатом вихре танца крутится безрукий и безногий обрубок   -  этакий человеческий  волчок, широко улыбающийся от уха до уха:  «Ничего, ноги как зубы, если их выдернуть, то отрастут новые, не в эти 20 лет, так в следующие!»

Режиссёр Хамади показывает уличное шествие инвалидов с костылями и колясками к братской могиле на окраине Кисангани, где захоронено  более тысячи жертв,  -  это безымянная братская могила:  если за 20 лет не разобрались с выжившими, то уж увековечения памяти погибших и вовсе наивно ожидать. «Почему наше правительство помогает всем, кроме нас?  -  кипятятся демонстранты.  -  Почему жертвам наводнения на Гаити отправили 2 миллиона долларов, а нам не на что купить костыли?»

После столь обстоятельной экспозиции мы видим настоящее роуд-муви   -  несколько десятков самых активных инвалидов снаряжаются в рискованную экспедицию по реке Конго   -  в Киншасу, ведь из столицы бороться за свои права будет легче.  Но будет ли?...

Эмоциональная кульминация картины   -  сплав по реке Конго утлой посудины, вместившей добрую сотню активистов  (неформальный лидер экспедиции  -  тот самый обрубок-волчок, витальный и энергичный персонаж, убеждённый в успехе предприятия и заражающий оптимизмом и надеждой других, куда более здоровых людей).    На борт не берут только совсем безнадёжных нытиков и нетранспортабельных.  Качающаяся на волне лодка с сотней поющих и зажигательно танцующих конголезцев вызывает ассоциации с головокружительными цыганскими плясками на паратовской «Ласточке», разве что Конго шире Волги раза в два.

В камере оператора  -  предвыборная Киншаса, в самом разгаре президентская кампания, везде портреты основных кандидатов, Феликса Чисекеди и Мартина Файюлю, звуковым фоном   -  радиопередачи, в которых кандидаты требуют от Уганды 10-миллиардов компенсационных выплат.  У делегатов-инвалидов своё видение ситуации:  «Среди кандидатов  -  пособники руандийцев и угандийцев!  Конголезцы, будьте бдительны!»  Добравшиеся до Киншасы инвалиды (с каждым кадром их ряды редеют, видимо, нестойкие отваливаются по дороге, и в финальной сцене из первоначальной сотни останется пять человек) составляют одновременно петицию депутатам Национальной Ассамблеи и воззвание к своим соотечественникам, которые индифферентны к судьбе пострадавших: «Пока мы тут сражаемся, вы храпите как свиньи!»

Самые драматичный эпизод эпопеи борьбы   -  не за миллиард, а за человеческое достоинство   -  душераздирающая сцена у парламента, куда демонстрантов не пускает охрана, вырывая камеру и плакаты.  «Если вы такие смелые, то где вы были, когда надо было воевать с руандийцами?»  -  кричат калеки  полицейским.  -  «Если бы мы воевали, мы бы точно на своих ногах ходили»,  - отвечают стражи порядка.  Впервые оптимистичных инвалидов охватывает чувство безысходности   -  опекавшая их до сего времени депутесса неожиданно слилась, не желая портить себе избирательную кампанию, а толстопузые народные избранники с непроницаемыми лицами фланируют мимо кричащих людей к своим лимузинам.

Последний бросок отчаяния   -  к представительству ООН  («Ведь после выборов мы уже будем точно никому не нужны!»).  Там белые господа, десятилетиями развязывавшие все войны в Африке и науськивавшие друг на друга африканские народы, лицемерно разводят руками:  «Эта война не касается ООН».  Самым злобным хамом оказывается сотрудник офиса по правам человека  -  «И почему никто не удивлён?»,  -  горько усмехается делегация из Кисангани.

Панорамные картины массового народного ликования   -  победил оппозиционер Феликс Чисекеди   -  ожидаемо сменяются планом крохотного пикета у парламента из пяти участников:  пять борцов за справедливость, вышедших отстаивать интересы тысяч жертв войны, такая привычная  и в то же время такая горькая история.