Европейско-континентальная политическая система, вершиной которой стал Европейский союз, подвергается серьезной эрозии, а главный скрепляющий стержень в виде либеральной идеологии перестает ее удерживать. В результате мы видим значительный рост правого радикализма и стремление неонацистов использовать эту волну, чтобы инициировать массовое движение.
В конце 1970-х годов на смену «славного тридцатилетия» 1946–1975 гг. с его бурным экономическим и демографическим ростом, формированием обширного среднего класса, приходит нынешняя эпоха неолиберализма. Тэтчер и Рейган становятся олицетворением нового курса, который был ориентирован на максимальную либерализацию рынков, и рынка труда, сокращение социальных расходов.
Распад СССР и социалистического лагеря политически ускорил процесс разрушения системы «государства социального благоденствия», созданного ранее при участии социал-демократии и профсоюзов в ряде стран Западной Европы, как противовес коммунистической угрозе.
Экономические последствия глобализации и переноса производства, установления жестких экономических норм для стран внутри ЕС, ликвидация дублирующих производств внутри ЕС привели к частичной деиндустриализации ряда стран Союза, и, в особенности, Восточной Европы.
Как итог был нанесен удар по трудящимся, что привело к росту безработицы, а затем и к обнищанию среднего класса, традиционной социальной базы левоцентристских, центристских и даже правых политических сил. Данная неолиберальная политика приводит к недовольству избирателей и к отказу от поддержки традиционных партий.
Как результат мы становимся свидетелями роста поддержки правого популизма и радикализма. Этот феномен уже назвали «правой волной» и все больше экспертов пророчат европейско-континентальной политической системе неминуемое разрушение, высшим достижением которой стал Европейский Союз. Примером может служить пандемия коронавируса, показавшая полное отсутствие пресловутой солидарности между членами этого объединения, когда ту же Италию бросили ее же союзники.
Деградация традиционных партий
Затяжной социально-экономический кризис в Греции, приводит в 2012-15 годах к падению уровня поддержки социал-демократической ПАСОК и к последующему его разрушению. Последние парламентские выборы 2019 года приводят и к поражению левой социал-демократической партии «Сириза».
Выборы в Бундестаг в Германии несколько раз подряд приводят к значительному снижению поддержки СДПГ, из-за предыдущей деятельности, а также всех других традиционных центристских и правых партий и выводят вперед малые партии и правых национал популистов.
Аналогичный кризис поддержки затронул и ведущие французские политические партии — «Республиканцев» и Французскую социалистическую партию. Яркий пример тому – восхождение либерала-популиста Эмманюэля Макрона, который во время своей избирательной кампании, чтобы не проиграть, демонстративно дистанцировался от них и сделал ставку на созданное им движение «Вперед, Республика!» («La République en marche!»).
Возможно, что данная тактика в партийном строительстве будет использоваться правящим классом и в других странах, чтобы заменить на политической арене дискредитированные партии с целью создания новых подпорок политической системы.
В Великобритании, Испании, Португалии и других странах отмечаются такие же процессы размывания центристских и левоцентристских партий. В ряде стран идут попытки выстраивания широких коалиций с участием разных сил, но стабилизации не происходит.
Данный кризис традиционных партий приведет к существенному изменению расклада сил в партийной политической системе. Кроме этого, под сомнение поставлен сам политический спектр, доставшийся нам от Великой Французской революции, то есть, традиционное деление на левых и правых, так как многие системные партии, в том числе социал-демократические, оказались по своей сути неолиберальными и отказались от своей прежней идеологии.
Ослабление института политических партий
Как результат мы наблюдаем как появление малых партий, так и укрепление позиций евроскептиков и воинствующих несистемных политических групп. Причем, на одном полюсе происходит резкий скачок правопопулистских партий, а на другом фланге усиление радикальных левых, которые порой сходятся все вместе в оценке процессов и в своем неприятии нынешней политической системы и неолиберальной правящей элиты.
Формирование массовых протестных движений, снижение явки избирателей на выборах всех уровней, является проявлением недоверия к традиционным партиям, исповедующим неолиберализм. В свою очередь происходит рост виляния уличных группировок и анархистов, а также постепенное ослабление в обществе позиций партий как таковых.
Размывание традиционных партий, которые уже трансформировались в одну неолиберальную, неизбежно ведет к общей дестабилизации буржуазной политической системы Европы и к появлению сепаратистских партий и движений внутри стран Союза на примере Каталонии, а также к развитию дезинтеграционных процессов внутри ЕС, что можно наблюдать на примере Брексита.
В этой ситуации мы и видим рост влияния радикальных левых и в особенности правых сил, которые сейчас заполняют образовавшийся вакуум.
Правая волна в Европе
Мы уже упомянули о том, что кризис неолиберализма и традиционных партий породил целую правую волну в Европе, которая немного стихла, но не потеряла своего потенциала и инерции. В ряде стран Западной Европы праворадикальные партии добились важных успехов, что является реакцией недовольных обедневших европейцев на проводимую политику правящей элиты.
Нарастающий разрыв между истеблишментом и обществом стремятся заполнить праворадикальные популистские партии, которые представляют себя в качестве единственной силы, выражающей интересы общества.
Бастионы свободы и либеральной демократии в последние несколько лет были повергнуты в настоящий шок. Многотысячные демонстрации «Пегиды» (Патриотические европейцы против исламизации Запада) в Дрездене в 2018 году выходили с требованием отставки канцлера Ангелы Меркель, а «Альтернатива для Германии» получила невероятную поддержку в немецких землях. Во Франции 34% голосов на втором туре президентских выборов достались руководителю французского Национального фронта Марин Ле Пен. И, наконец, Брексит и политика президента США Дональда Трампа, направленная против ВТО и принципов свободного рынка, нанесли удар ниже пояса прежней либеральной буржуазной партийной системе.
Идеологический багажом правопопулистских образований становится эклектичный набор идей, что, впрочем, можно считать скорее плюсом, чем минусом для самих «новых правых». В их идеологии происходит акцентирование внимания на тезисе «восстания элит» и предательства ими демократии и интересов собственного народа. «Элиты, определяющие повестку дня, утратили точку соприкосновения с народом», — утверждают лидеры правых популистов.
Три кита пропаганды правых радикалов: 1. Антиисламизм и расизм, замешанный на антииммигрантской риторике, 2. Евроскептицизм «да – союзу народов, нет – Евросоюзу», выход из НАТО, ЕС, отказ от евро. 3. Активное использование социального популизма и отрицание неолиберализма.
Эта деятельность сопровождается и обвинением традиционных правых, либералов, зеленых и левых в служении единой идеологии, которая привела к нынешней ситуации. Поэтому правые популисты и находят поддержку среди широких слоев европейского общества.
Социальная база праворадикального популизма
Еще в 90-е и в начале нулевых во Франции за радикальных правых из Национального фронта Жана-Мари Ле Пена стал голосовать электорат, который обычно поддерживал Компартию. Это было первым звонком о переходе электората левых партий в лице рабочего класса и безработных в руки радикальных правых популистов.
Целый пласт промышленных рабочих, фермеров, сельскохозяйственных рабочих, безработных становится социальной базой националистов и евроскептиков. Эти социальные категории на сегодняшний день составляют от 25 до 40% электората правых популистов и являются ядром их партий. По опросам 32% рабочих и 37% безработных поддерживают Национальный фронт во Франции, а «Альтернатива для Германии» получает на земельных выборах значительный прирост голосов за счет трудящихся.
Поддержка ультраправых увеличивается и со стороны беднеющих представителей среднего класса и разоряющихся мелких предпринимателей. Мы также видим покровительство и участие в формировании радикальных правых представителей части господствующей буржуазной элиты, недовольной открытием границ и неолиберальным курсом в экономике, и являющихся выразителями протекционизма.
Поэтому нельзя назвать нынешнюю правую волну в Европе лишь выражением недовольства разорившихся мелких лавочников, так как социальная база этого явления намного шире – от промышленных рабочих и безработных до представителей крупных капиталистов, рассчитывающих на ревизию и сворачивание прежнего курса.
Перспективы массовых фашистских движений
На этом фоне не исключено усиление крайне правого крыла праворадикальных партий, которые сейчас получают все более значительную поддержку европейцев. Небольшие и откровенные нацистские партии сейчас стараются влиться в ряды популярных объединений таких как «Альтернатива для Германии» и идеологически повлиять на дальнейший курс данных образований в сторону еще большего радикализма. То есть, они используют тактику «энтризма», внедряясь в широкие правопопулистские формации.
Рост поддержки подобных правопопулистских партий, получающих невероятную поддержку на фоне таяния сил центристских партий, неспособных за счет разношёрстных коалиций с социал-демократами и умеренными правыми долго удерживать власть, создает основу и для формирования снизу уличных движений и групп. В ситуации кризиса капитализма, падения жизненного уровня мы уже видели массовые уличные протестные движения в США, во Франции, Германии и Англии, но как реакция возможно появление аналогичных уличных форм, только организованных неонацистами. Феномен «Пегиды» в ФРГ показал воочию, что это вполне возможно.
Это еще раз подтверждает тезис о том, что в ситуации постепенного разрушения традиционных политических партий и неверие в существующую деградирующую буржуазную политическую систему политическая борьба может перетечь на улицы в виде борьбы массовых движений как радикальных левых с участием профсоюзов против урезания бюджета, сворачивания социальных льгот и прав, пенсионной реформы, так и правопопулистских формаций, где большее влияние будут приобретать неонацисты. Соответственно, есть все основания предполагать о возможности появления и развития типичных фашистских движений во Франции и Германии.
Примечательно, что те и другие борются с разных флангов против действующих кабинетов Макрона и Меркель, но цели, конечно, у них совершенно разные. Правящий класс в определенный момент может дать зелёный свет умеренным правым популистам, чтобы опереться на них ради сохранения политической системы в качестве противовеса уличным радикалам или даже для утверждения диктатуры.
Росту именно массового правопопулистского движения будет способствовать и приход к власти радикальных правых, что уже произошло в Австрии и частично в Италии. Нельзя исключать, что на повороте истории «Альтернатива для Германии» и Ле Пен могут также прийти к власти в тех или иных коалициях. Понятно, что они лишены сейчас того шарма классических наци 20-х 30-х годов, появившихся после первой мировой войны, и стараются выглядеть более респектабельно, пытаясь уловить и использовать протестные настроения европейцев и заигрывая даже с рабочим движением.
Апологеты нынешнего «фашизма 21 века» действует более изощренно, используя политические технологии и выступая в качестве «защитников» национальных традиций, семьи, культуры, а также рабочих мест против наплыва мигрантов, ругая при этом на чем свет стоит нынешние «космополитические элиты». Соответственно, с распространением широких и массовых праворадикальных партий в общественном сознании все больше насаждаются клерикальные и шовинистические идеи.
Нельзя исключать и усиление авторитарных тенденций внутри европейских государств, прокладывающих путь фашизму, которые на примере той же Греции, где победила праволиберальная «Новая Демократия», проводят антипрофсоюзные законы, запрещая фактически проводить забастовки и несогласованные митинги. Примечательно, что большинство антирабочих законов приняла до них правительство «Сиризы».
В том же русле надо рассматривать и принятие Европарламентом в 2019-м году резолюции, приравнивающей СССР к нацистской Германии с целью размыть разницу между фашизмом и коммунизмом, а также запрет коммунистической идеологии в ряде стран Восточной Европе и Украине. Героизация пособников нацизма в Прибалтике, Украине, в странах Закавказья и других республик бывшего Советского Союза играет такую же роль на фоне антисоциальной политики правящих классов.
Необходимость пересмотра терминологии и некоторых концепций определения фашизма
В нынешней ситуации надо отходить от прежней терминологии, которой мы и я лично грешным образом пользуемся, но уже перестающая отображать суть политических явлений. В частности, речь идет о традиционном спектре политических сил и разделении на левых и правых. Ведь после разрушения СССР она уже не соответствует действительности, так как те же социал-демократы в Германии при Шредере, в Великобритании при Тони Блэре, во Франции при Оланде, в Греции при Ципрасе провели такие радикальные праволиберальные реформы, которые не смоли себе позволить откровенно консервативные и правые правительства.
Это говорит об одном, что «левые» партии в Европе (не только классические социал-демократы) являются давно буржуазными и выразителями господствующей при капитализме неолиберальной идеологии. И между ними и правыми и центристскими традиционными такими же буржуазными партиями на деле нет никакой разницы. Такую же роль выполняют и бывшие коммунистические партии или сохранившие свои названия во Франции, Португалии и Испании, но давно скатившие в лоно еврокоммунизма, отказавшиеся от классового подхода и ставшие охвостьем правой социал-демократии.
По сути, разрушение левого фланга и открытое предательство бывших рабочих партий и открыло дорогу массовому правопопулистскому движению в Западной Европе, а также привело к деморализации части рабочего класса и к антипартийным настроениям в широких слоях трудящихся и молодежи, а также к переходу социальной базы в руки противников. И не достойно считаться левыми одновременно с теми, кто отказался от классового подхода и мыслит категориями постиндустриального общества или с теми, кто принял на вооружение буржуазный патриотизм, сдобренный религиозным клерикализмом и ставшими близкими по духу к черносотенцам.
Поэтому стоит именовать себя коммунистами или революционными марксистами, отличая себя от всех «левых», и называя все остальные партии буржуазными без всяких приставок «прогрессивных», «демократических», «патриотических». Так как понятно, что они являются нашими классовыми врагами пусть даже и в розовых или даже красных обёртках. Соответственно, необходимо переосмыслить и концепцию фашизма, данную Георгием Димитровым на седьмом конгрессе Коминтерна, где это явление определяется как «открытая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических элементов финансового капитала».
Ведь очевидно, что массовые фашистские движения, опираются сегодня не только на мелкую буржуазию и финансируются не только представителями наиболее шовинистических элементов финансового капитала. Сама правопопулистская волна, способная превратиться в фашистское движение, является прямым порождением капитализма и его противоречий и своеобразным политическим ответом масс разорившегося «среднего класса» и даже части трудящихся на социально-экономический кризис капитализма, с одной стороны, а, с другой стороны, на политику части крупной буржуазии, которая разрушила «государство социального благоденствия» и опускает вниз миллионы европейцев.
Прежняя формулировка Георгия Димитрова открывала в 1935-м двери для создания широких народных фронтов и альянсов для борьбы с фашизмом даже не столько с социал-демократами, сколько с либеральной частью буржуазии и даже с монархиями, что привело в итоге к ряду поражений в Испании, в конце и после Второй мировой войны в Италии, Франции и Греции. В нынешних условиях тем более не может быть никакого блокирования с «патриотическими» и «либеральными» буржуазными силами даже в оправдание борьбы с фашистской угрозой. Надо вспомнить, что до седьмого конгресса у Коминтерна были и другие оценки фашизма, в том числе даваемые Бела Куном, где определялись разные его формы.
Коммунистам и революционным марксистам надо также разоблачать попытки использования фашистами и радикальными правыми таких терминов как «забастовка», «создание независимых профсоюзов» и даже «национализация», которые ими употребляются для завладения массами и даже для оказания своего влияния на рабочее движение. Нам надо крепить в ответ на эту волну, которая может перерасти в фашизм, свои классовые организации и выстраивать собственную политическую партию.
Используемая литература
Федорова С.С. Успех «Альтернативы для Германии» на выборах в Бундестаг 2017 г.: вызов для немецкой партийно-политической системы? – М., 2017
Белинский А.В. «Восстание против элит»: Всплеск праворадикального популизма в Западной Европе. – М., Актуальные проблемы Европы №2 / 2018
Белов В.Б. Актуальные партийно-политические тенденции в Германии. – М., 2019
Федорова С.С. Региональные выборы в Германии: европеизация политических партий и последствий миграционного кризиса в европейском союзе. – М. 2016
Тимошенкова Е.П. Успех «Альтернативы для Германии» на выборах в Бундестаг 2017 г.: вызов для немецкой партийно-политической системы? – М., 2018
Нестеров А. Г. Движение пяти звезд как феномен «протестной партии» в Италии XXI века / А. Г. Нестеров, М. С. Джаяни // Научный диалог. — 2016. — № 11 (59).
Ле Пен М. Сквозь враждебные волны / Пер. с фр. О.Е. Ивановой. – М.: Кучково поле, 2016(б)
Миграционные процессы в Европе и феномен роста влияния правых политических партий
Funke H. Von Wutbürgern und Brandstiftern: AfD – Pegida – Gewaltnetze, Berlin: Verlag für Berlin-Brandenburg, 2016.
Le Pen J.-M. La France est de retour / Editions Carrere Michel Lafon. 1985.
Wulff Ch. Der Islam gehort zu Deutschland // Focus. URL: http://www.focus.de/politic/deutschland/20-jahre-wende/christian-wulff-derislam-gehoert- zu-deutschland _aid_558481.html
|
|
