Не удивляйтесь заголовку, потом объясню.
Открыли памятник Олегу Табакову на Малой Сухаревской площади. Автор — народный художник РФ Александр Рукавишников. Ничего не имею лично против скульптора, однако горячо возражаю против смеси пафоса с клоунадой, которую он, блин, подарил москвичам.
Желтый шар символизирует «атом солнца» — так, оказывается, когда-то определил талант Табакова Виктор Розов. Животное рядом с Табаковым — Матроскин. Ладно, это пусть, у Олега Павловича действительно Матроскин (тогде еще будущий) и в Шелленберге угадывался, и в Обломове. Но почему он здесь такой топорный и уродский, кот этот? И шарфики красные нелепые...
«Скульптура получилась веселенькой, отвечающей нашему искусству», — цитирует ТАСС слова Безрукова. Ну, ваше, Сергей Безруков, может, и веселенькое, а табаковское — настоящее: тонкое, глубокое, невероятно ироничное. Оттого — неотразимо обаятельное. И как это в памятнике передать? Не знаю, не знаю. Но точно — не так.
Я была на одном из последних спектаклей с его участием — «Юбилей ювелира». Табаков играл, по большому счету, самого себя: старика, которому осталось недолго. Пребывая по роли в какой-то момент в хорошем настроении, герой Табакова неожиданно запел (на мотив «от Москвы до самых до окраин»): «От яиц до самых до извилин...» Мне кажется, это была импровизация. Зал просто рухнул.
Чувствуете разницу между «веселенькое» и «ироничное»? Вооот, а автор памятника не чувствует.
А еще я один раз с ним разговаривала. Захожу в лифт (была в административной части МХТ по делам службы), а там — Та-ба-ков!!! Я, когда сильно смущена, становлюсь форменной нахалкой. «А я Ваша поклонница, Олег Павлович, — говорю, — очень-очень старинная!» «Это с когда?» — спрашивает меня Табаков. «С «Достояния республики», дяденька Макар!» — кричу я любимому артисту. «Оооо, так это больше сорокааа», — довольным матроскинским голосом отвечает Табаков и выходит из лифта.
Мы Вас обожали и обожаем, Олег Павлович. А памятник... да и хрен с ним.
|
|
