Кинематографический римейк - интересный и давно себя зарекомендовавший жанр: перенося фабулу и героев в другое историческое время, художник стремится доказать, что природа человеческая универсальна, история повторяется, а поведение индивидов типично. Мало кто сомневается в существовании вечных сюжетов и вечных ценностей, но только недюжинный талант позволит римейку не стать бледной пародией или тусклым подражанием оригиналу.
Недлинная история российского постсоветского кино изобилием римейков нас не баловала - крушение страны, привычного уклада жизни, зарождение и утверждение абсолютно новой реальности, появление новых типажей и образов, новых норм поведения и человеческих взаимоотношений практически не оставляли места воспоминаниям и рефлексии.
Новая жизнь стремительно врывалась и заполоняла собой всё время и пространство: «живи настоящим!», «возьми от жизни всё!», «и пусть весь мир подождёт…» Изобилие новых сюжетов, к слову, отнюдь не стало предпосылкой расцвета российского кино, переживавшего в 90-е годы минувшего столетия и идейный, и художественный кризис - сотни фильмов-однодневок вошли в историю кинематографа исключительно как «документ эпохи»: какое время, такое и кино.
Были, разумеется, и примечательные исключения, созданные, как правило, уже зрелыми, признанными киномастерами. Отнюдь не все зрители фильма «Настя», снятого Георгием Данелией в переломном для России 1993-м году, знали, что перед их глазами образцовый римейк - переосмысленная и осовремененная лента 1967-го года «Происшествие, которого никто не заметил» другого классика советского кино, Александра Володина, приглашенного Данелией и Александром Адабашьяном в качестве третьего соавтора сценария. Наверно, можно сказать, что для Володина это был авторимейк. Сквозная мораль обеих лент - «не родись красивой, а родись счастливой» - относится к разряду вечных этических максим, а вот приметы времени поменялись за четверть века кардинально (в «Насте» с историческим временем вообще большие проблемы, хронотоп размыт), да и эстетические идеалы изменились до неузнаваемости (Жанна Прохоренко и Полина Кутепова как женский символ эпохи).
Другой пример удачного римейка 90-х - картина «Ретро втроём» Петра Тодоровского, навеянная раннесоветской мелодрамой киноклассика, лауреата двух Сталинских премий Абрама Роома «Третья Мещанская» на весьма нетривиальный для советской кинотрадиции сюжет. Не любовный треугольник с муками выбора, ревности и моральными испытаниями (этого в советском кино предостаточно), а именно любовь втроём, самые что ни на есть нетрадиционные семейные отношения, в которых, в конечном итоге, последнее слово всегда остается за женщиной.
Последней, наверно, серьёзной попыткой переосмысления классического оригинала стала снятая на заре 2000-х Верой Сторожевой «Небо. Самолёт. Девушка» - претензия на парафраз культовой, объехавшей весь мир мелодрамы Георгия Натансона по пьесе Эдварда Радзинского «Ещё раз про любовь». Претензия, на мой взгляд, неудавшаяся - сюжетные параллели никак не уравновешивают искажённой, перефокусированной системы образов. У Натансона творческий диалог Татьяны Дорониной и Александра Лазарева - это именно дуэт, любовная баллада на два голоса, где женщина растворяется в любимом, а мужчина - в любимой, лирическое единство двоих, не могущих жить друг без друга. Картина Сторожевой - это фактически моноспектакль, сольная партия Ренаты Литвиновой, заполняющей собой всё экранное пространство. Там, где Литвинова, невозможен диалог, её героиня никого не видит и не слышит, будучи сконцентрированной на собственной личности и собственных переживаниях, тогда как любовь - это всегда про двоих. Литвинова сама написала сценарий и спродюсировала картину, а на вопросы многочисленных интервью, насколько бережно она обошлась с литературным и кинематографическим первоисточником, обычно отрезАла, закрывая дальнейшие дискуссии: «Мы купили права».
Вступил в свои права век 21-й, а вот с киноримейками как-то не задалось, хотя стало их кратно больше, чем раньше. Эстетический эксперимент с киновременем стал, казалось бы, чем-то вроде модного поветрия, хотя при ближайшем рассмотрении приходишь к выводам вовсе неутешительным.
Выстреливавшие, как грибы после дождя, киноримейки были в основном новыми версиями культовых советских комедий, которые, к слову, не утрачивают зрительской любви, давно разобраны на цитаты и постоянно демонстрируются на телеканалах, собирая у экранов многомиллионную аудиторию. Что же до новых, перелицованных на современный лад киноисторий, ни одна из них не запомнилась и не полюбилась зрителю. На любое художественное высказывание неизбежно накладывает свой отпечаток время, и пропущенные через машину времени истории про добрых, открытых, слегка наивных, бескорыстных, увлечённых, одержимых идеями и живущих полной грудью людей приобретали совершенно иной смысл, другие акценты и неожиданное послевкусие.
«Королева бензоколонки-2» Александра Кириенко снималась на Украине, но половину творческого коллектива составляли наши сограждане. В отличие от героини Надежды Румянцевой из снимавшейся на советской Украине комедии начала 60-х, обаятельной простушки и души компании, героиня Ольги Сидоровой - настоящая бизнес-вумен в духе времени, ставшая не работницей бензоколонки, а её владелицей, - почувствуйте разницу.
Оглушительно провалились в прокате и «Бриллиантовая рука-2» (реж. Сергей Иванов), и «Кавказская пленница-2» (реж. Максим Воронков): в первом случае утомительно долгое и безнадёжно пошлое, перенасыщенное юмором ниже пояса издевательство над гайдаевским шедевром, во втором - попытка практически покадровой реконструкции, обернувшаяся полным фиаско, очевидным даже съёмочной группе, рассказывающей о работе над картиной скороговоркой и как бы извиняясь. Пожалуй, единственным коммерчески успешным киноримейком стала «Ирония судьбы. Продолжение» (2007), но тогда, с одной стороны, зритель ещё не был перекормлен подобным жанром, а с другой стороны, фамилия Тимура Бекмамбетова после «Ночного…» и «Дневного дозора» была способна заманить в кинозал кого угодно.
Главная «фишка» новой версии культовой рязановской комедии «Служебный роман. Наше время» хваткого и плодовитого молодого комедиографа Сарика Андреасяна - нынешний Президент Украины Владимир Зеленский в роли недотёпы Новосельцева и половина президентской Администрации нынешней Незалежной в составе съёмочной группы. Правда, в 2011 году зритель и представить себе не мог, какая планида уготована исполнителю роли скромного финансового аналитика (эталон советского директора Калугина, разумеется, в перекроенной на современный лад истории трансформировалась в акулу бизнеса, что обессмысливает, на мой взгляд, основной посыл и пафос советской картины).
А как обстоит дело с авторимейками? Наверно, когда Эльдар Рязанов через 50 (!!!!) лет после выхода на экраны «Карнавальной ночи» (1956 г.) снимает «Карнавальную ночь-2», посвященную полувековому юбилею первой, с ослепительно звёздным составом исполнителей, где каждая вторая роль - камео, это само по себе достойно того, чтобы с почтительным придыханием снять шляпу. Тем не менее, воспитанный на яркой советской киноклассике, разборчивый и постоянный во вкусах российский кинозритель в юбилейном кинопродукте увидел лишь капустник, «Голубой огонёк», набор вокальных и танцевальных номеров, а не самостоятельное кинопроизведение.
Если отвлечься на минуту от созерцания мира прекрасного и проанализировать законы мира материального, то нельзя не удивиться тому, как в нашей российской реальности универсальные экономические законы почему-то отказываются работать. «Спрос рождает предложение» - это совсем не про наш кинобизнес. Ну не заходят нашему зрителю халтурные поделки, презентуемые римейками, а на деле являющиеся лишь свидетельством скудости фантазии современных сценаристов. Ни низкие рейтинги подобного «кина», ни скромные кассовые сборы, не покрывающие расходы на создание таких «шедевров», - ничто не наталкивает акул нашей киноиндустрии на объективные выводы и правдивые оценки.
От вышедшего недавно на российские экраны «Подкидыша» Сергея Васильева, перепевшего неувядающий хит 1939 года Татьяны Лукашевич по сценарию во многом определявших облик советского детства Рины Зелёной и Агнии Барто, ожидали светлой ностальгии по ещё не обретшей сталинских высоток Москве, по обаянию советского, пусть небогатого, но достойного жития, по забавным и запоминающимся на десятилетия типажам москвичей, по доброте, пронизывающей взаимоотношения знакомых и незнакомых друг другу людей, оказавшихся в фокусе камеры. По смешным и трогательным пионерам, называющим друг друга «товарищ» даже в ходе детских игр, по дружелюбному и гостеприимному городу, принимающему в себя и переваривающему любого, кто захотел стать москвичом, по взаимопомощи и взаимовыручке, помогающим в трудных жизненных ситуациях любому.
Стоит ли упрекать режиссёра за то, что девочка, потерявшаяся в Москве 1939-го, находится в безопасности, а девочка, разгуливающая одна по современной столице, подвергается всем возможным рискам и угрозам? Стоит ли осуждать авторов фильма за то, что в Москве 1939-го каждый готов помочь потерявшемуся ребёнку и содействовать его поискам, а в Москве сегодняшней единственный, в ком маленькая Наташа может быть уверена, это таджикский гастарбайтер?
Надо ли удивляться тому, что внешне ослепительный, технологичный, богатый, с велодорожками и подземными паркингами город, где все передвигаются на скейтбордах и сегвеях, оказывается враждебен и опасен для девочки, чья мама-телеведущая и папа-фрилансер слишком заняты, чтобы заниматься дочкой? В старом «Подкидыше» практически не было несимпатичных персонажей, - от замечательного холостяка-геолога (роль, давшая путёвку в большое кино Р.Я. Плятту) до вошедших в городской фольклор Ляли и Мули. «Подкидыш»-2 (авторы сценария Сергей Дяченко, Марина Дяченко, Андрей Галанов) поражает тем, что там вообще нет положительных героев, - все либо примитивные, эгоистичные мещане, либо затюканные обыватели, не желающие вылезти из скорлупы унылой повседневности. И уж совсем нелепой карикатурой выглядит злодей-таксидермист (Сергей Маковецкий), московская инкарнация Фредди Крюгера, готовый расчленять и набивать соломой хоть собачек, хоть потерявшихся маленьких девочек.
Допустим, мы соглашаемся с недвусмысленным и прямым, как расстояние от одной точки до другой, намёком авторов на то, что советская Москва при Сталине - совсем не то же самое, что капиталистическая Москва при Собянине. Однако подается эта мысль настолько лобово и дословно, что с первых кадров понимаешь - до финальных титров смотреть не обязательно. Исполнительница главной роли маленькая Малика Лапшина артистична и фактурна, но не вкладывают в уста младенца авторы ничего запоминающегося. Это вам не «Климент Ефремыч Ворошилов, всех врагов победил, ему за это лошадь подарили».
От обаятельной болтушки домработницы Ариши (Рина Зеленая) остались лишь имя и скороговорка (Юлия Топольницкая) и добавилась несусветная глупость. А Ляля (Фаина Раневская), как уже отмечалось выше, также превратилась в бизнесвумен Лелю (Инга Оболдина) с фразой «Коля, попридержи инициативу!»). Еще раз почувствуйте разницу...
Кто-то из критиков уже окрестил фильм промороликом «Москвы будущего». Только вот будущее какое-то вырисовывается совсем не радостное, в том будущем человек человеку волк.
Не то чтобы мы отрицали римейк как самостоятельный жанр киноискусства. Просто не нужно творческий эксперимент путать со скудостью фантазии и драматургической беспомощностью.
|
|
|
Рейтинг: 3.45, Голосов: 11
|
|
|
