Правительство Польши в эмиграции
Ещё об истории, а то время уходит.
Стремясь успеть сделать сериал о Второй мировой войне к 1 сентября – к 80-летию её начала, я упустил другой юбилей – 75-летие начала Варшавского восстания (не восстания евреев-коммунистов Варшавского гетто в 1943 году, а восстание собственно поляков при приближении к Варшаве Красной Армии.)
А вот на днях наткнулся на юбилейную статью историка Олега Назарова «Правда и вымысел о Варшавском восстании», а в статье на упоминание о подлости тогдашнего премьер-министра правительства Польши в изгнании Миколайчика, о которой я до сих пор не знал, и с цитат о которой и начну свою статью.
«75 лет назад неудачей завершилось антинацистское Варшавское восстание. Армия Крайова потерпела поражение. Вокруг этой трагической вехи не утихают споры. Часто приходится слышать об ответственности Советского Союза за поражения антифашистов в Польше...
Всем тем, кто перекладывает ответственность за неудачу восстания на Красную Армию, стоит знать, что в конце июля, накануне начала восстания, польский премьер находился не где-нибудь, а в Москве. Отправляясь туда 26 июля, он знал, что 1 августа Варшава восстанет. Однако в ходе начавшихся 31 июля переговоров с наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым не счёл нужным проинформировать его о грядущих событиях. Только 3 августа на встрече с Иосифом Сталиным Станислав Миколайчик сообщил о том, что столица Польши восстала, там находятся несколько министров эмигрантского правительства и он сам собирается лететь в Варшаву. На замечание удивлённого Сталина, что там немцы, самонадеянный польский лидер заявил, что Варшава будет свободна со дня на день. Просить Красную Армию о помощи он не стал.
…За первые четыре дня, когда повстанцам противостояли лишь тыловые и полицейские части, они захватили большую часть города. Но противник сохранил под своим контролем транспортные артерии, мосты, вокзалы, телефонные станции, казармы и ключевые правительственные здания. Вскоре германское командование подтянуло танки, орудия и бронепоезда. Подошли охранные части СС и полиции, коллаборационисты из 29-й гренадерской дивизии СС».
Как известно, Черчилль тогдашнюю «элиту Польши» назвал «гнуснейшими из гнусных», и есть достаточно оснований полагать, что глава правительства Польши в изгнании генерал Сикорский настолько достал своей подлостью Черчилля и Рузвельта, что это они его и убили летом 1943 года. Однако, оставшись без Сикорского, «гнуснейшие из гнусных» лучше не стали, и эмигрантское правительство втайне от СССР дало команду подчинённым себе партизанским отрядам, Армии Крайовой, поднять восстание в Варшаве 1 августа 1944 года.
Но дело в том, что к этому моменту в своем наступлении советские войска уже 40 дней вели бои, прошли с ними от 600 до 700 км и в районе Варшавы были контратакованы крупными силами немцев, снятыми с юга советско-германского фронта. Узнав, что в Варшаве бои, обессиленные советские войска, не успевая перешить узкую колею железных дорог на широкую и не имея подвоза боеприпасов и снаряжения, напрягли последние силы и заняли на правом берегу Вислы Прагу – пригород Варшавы, а части Войска Польского даже зацепились за левый берег, но Армия Крайова в Варшаве не оказала им помощь, и немцы сбросили эти части в Вислу.
В итоге немцы утопили это восстание в крови, 200 тысяч варшавян было убито, Варшава разрушена. Никакой реальной помощи это восстание союзникам не оказало, а немцам не нанесло сколь-нибудь существенного ущерба.
Существует официальное и общепринятое всеми историками объяснение того, почему правительство Польши в Лондоне дало приказ на это восстание. Это, дескать, было сделано для того, чтобы при входе Красной Армии в Польшу власть в ней уже находилась в руках сторонников лондонских поляков, и таким образом, дескать, Польша должна была возродиться как «свободное» государство, т.е. без коммунистов. Эта версия как будто легко подтверждается враждой Запада к коммунистам и легко разделяется всеми, в том числе и я до написания этой книги считал ее правильной. Но при ближайшем рассмотрении у этой версии появляется несколько неустранимых «но».
Во-первых. А что мешало начать это восстание не тогда, когда советские войска обессилили в своем наступлении, а чуть позже – тогда, когда они форсировали бы Вислу, нависли с запада над Варшавой и заставили бы немцев из Варшавы бежать? Что мешало полякам поступить так, как французы в Париже или чехи в Праге? У которых, подчеркнем, восстания прекрасно удались. Зачем надо было поднимать восстание так, чтобы оно непременно было разгромлено?
Во-вторых. А что мешало заранее предупредить советское командование об этом восстании и согласовать с ним сроки? Восставшая Варшава все равно была бы в руках Армии Крайовой, но в случае неудачи вся вина падала на голову Советского Союза – дескать, знал, но не оказал помощи. Не потому ли не предупредили СССР, что разгром восставших и был целью этого восстания?
Это вопрос? Да, вопрос, хотя и ответ на него не видится простым.
Предатели
Думаю, что ошибка всех исследователей в том, что они рассматривают это событие исключительно с точки зрения лондонских поляков. Одни считают их идиотами, другие – романтиками европейской цивилизации, третьи – «гнуснейшими из гнусных», но все полагают, что правительство Польши в эмиграции преследовало какие-то свои интересы, и ищут эти интересы. Вот в этом ошибка. Не было у них в это время своих интересов – они послушно делали то, что приказывали немцы – они служили немцам! И в восстании Варшавы надо рассматривать не интересы поляков, а интересы нацистов! Вот давайте и посмотрим на Варшавское восстание 1944 г. с позиции немецких интересов.
Вспомним, что Белорусскую операцию, приведшую к разгрому немецкой группы армий «Центр» и выходу советских войск к пригородам Варшавы, начали белорусские партизаны за три дня до удара по немцам соединений регулярной Красной Армии. Немецкий историк Пауль Карелл пишет:
«Начало было положено партизанами. В ночь на 20 июня на территории за линией фронта партизаны провели широкие диверсионные операции. К рассвету 10 500 взрывов полностью вывели из строя железнодорожные коммуникации в районе между Днепром и Минском и к западу от этого города. Стратегически важные мосты были взорваны. Подвоз снабжения был приостановлен во многих случаях больше чем на сутки.
Парализованными оказались не только железные дороги: сеть телеграфной и телефонной связи, тянувшаяся вдоль дорог, также была выведена из строя. Движение железнодорожного транспорта почти полностью прекратилось, что сыграло существенную роль в трагических событиях последующих 48 часов.
Когда начальник транспортного управления группы армий «Центр» полковник Теске облетел подведомственную территорию на своем самолете, он воочию убедился в масштабах катастрофы. Все железнодорожные станции и разъезды были забиты составами. Паровозы передвигались со скоростью улиток. В тех немногих местах, где поезда еще ходили, вагоны и даже паровозы были облеплены людьми – по большей части беглецами из районов, оказавшихся под угрозой партизан».
Белорусы свою работу по уничтожению гитлеровцев исполнили.
Теперь пришла очередь поляков. А у них, как известно, основные силы партизан были объединены Армией Крайовой (АК) под руководством правительства Польши в Лондоне и незначительные силы прокоммунистических партизан – Гвардия Людова (ГЛ). И, как вы понимаете, при последующем наступлении советских войск правительство поляков в Лондоне не могло не дать приказ АК ударить по тылам немцев. Иначе это было бы уже явным предательством союзников, да и отряды АК могли вступить в бой даже без приказа, иначе ведь им не объяснить, чего это они, такие боевые, всю войну от немцев прятались.
А немцы не способны были собрать войска, чтобы занять ими всю Западную Польшу и этим предотвратить удары многочисленных отрядов АК по своим тылам. Поэтому немцы были и в Польше обречены подвергнуться такому же разгрому, как и в Белоруссии, и советские войска с помощью АК могли в одном броске ворваться в Берлин.
Что делать немцам, что для них было бы наиболее выгодным?
Только одно – если бы правительство Польши в Лондоне сдало им Армию Крайову – стянуло все отряды АК в одно место и дало бы немцам их разгромить. И «гнуснейшие из гнусных» скрупулезно исполняют то, что требуется немцам: они дают команду АК, и та стягивает в Варшаву 40 тысяч бойцов, чрезвычайно слабо вооруженных.
Дальше я обопрусь на донесение непосредственного участника подавления восстания губернатора Варшавского округа СА-группенфюрера Фишера генерал-губернатору Польши рейхсминистру Франку. Фишер гражданский администратор и плохо понимает, что делали военные власти, поэтому он, к примеру, с осуждением говорит о том, что военный комендант за неделю до начала восстания, 23 июля 1944 г., издал приказ, «в котором предлагалось всему женскому персоналу военных учреждений в тот же день покинуть Варшаву», что, по мнению Фишера, вызвало панику среди немцев. В то же время, когда восстание началось, все немецкие учреждения «немедленно заняли круговую оборону, как это было предусмотрено в случае нападения, и начали защищаться». В результате: «Только немногие немецкие учреждения сдались в результате круговых атак врага, как, например, гарнизон здания, где размещалось руководство Варшавского округа. В основном все немецкие учреждения продержались до подхода подкреплений».
Как видите, немцы были предупреждены и прекрасно подготовились – и лишних людей заблаговременно эвакуировали, и планы обороны своих кварталов разработали. В результате хотя численность АК в Варшаве вдвое превышала численность немцев, но взять Варшаву восставшие не смогли, правда, безоружных евреев и украинцев в Варшаве они вырезали. Но это само собой – как бы мы еще узнали, что это поляки восстали? Затем подошедшие немецкие подкрепления начали методично, огнем тяжелого оружия и авиации уничтожать всех и все подряд – дом за домом.
Какую помощь союзникам в борьбе с немцами оказали восставшие? Вырезали безоружных украинцев и евреев? А не мало ли этого?
И у меня нет сомнений – правительство Польши в Лондоне организовало на прощание бойню польских патриотов и варшавского обывателя. В результате во всех мемуарах и воспоминаниях, которые я читал, никто из советских ветеранов, освобождавших Польшу, не вспоминает, чтобы АК в этом деле хоть как-то помогла Красной Армии. Есть, правда, воспоминания, как аковцы стреляли в спины советских солдат. Польские подонки в Лондоне служили Германии до конца, а советскому народу за освобождение Польши пришлось отдать жизни свыше 600 тыс. своих сынов и дочерей.
Варшавское восстание – это не восстание в точном смысле этого слова. Это уничтожение польского партизанского движения в преддверии того, как оно обязано было помочь Красной Армии в освобождении Польши.
Причина предательства
Но почему правительство Польши в эмиграции предало и союзников, и восставших, и народ Польши?
У меня такая версия. В начале 1940 г. никто не был уверен в том, что немцев можно победить. Не уверены в этом были и поляки. А тут англичане начали в глубокой тайне готовить десантную операцию по захвату нейтральной Норвегии – операции, которая имела бы огромное значение и повернула бы ход войны решающим образом, - и сформированная в Англии из бежавших туда поляков бригада подгальских стрелков тоже должна была в этой операции участвовать. А это значит, что тогдашний глава правительства Польши в эмиграции генерал Сикорский был в курсе британских планов.
И он эти планы англичан передал немцам. Моя уверенность в этом базируется вот на чём.
Немецкие мемуаристы отмечают, что в немецком первоначальном плане войны на Западе, нападение на Норвегию не было предусмотрено вообще – распылять силы перед ударом по Франции немцы не собирались. И план захвата Норвегии и Дании созрел у Гитлера внезапно, в результате готовили этот план немецкие штабы в сверхпожарном порядке. В результате своей быстроты, немцы опередили англичан в захвате Норвегии чуть ли не на несколько часов. (Англичане, узнав, что немцы в Норвегии уже высаживаются, чтобы собрать свой флот для боя у берегов Норвегии с немецким флотом, в английском порту Росайт буквально согнали с крейсеров 1-й эскадры десант для высадки в Норвегии, даже не дав десанту сгрузить с крейсеров свое оружие.) А это значит, что Гитлер обладал даром гениального предвидения. Ну и или от кого-то узнал об этой операции Англичан и опередил их! От кого узнал?
Но ведь если этот захват немцами Норвегии был результатом предательства правительства Сикорского, то тогда безусловно немцы всю войну могли шантажировать лондонских поляков раскрытием этой измены и заставлять их делать все, что немцы прикажут.
Без этой гипотезы для поведения польского правительства в эмиграции невозможно найти мотивов даже в случае использования такого универсального для шляхты мотива, как идиотизм.
Еще для пары первых поступков Сикорского идиотизм можно прибавить к психологии гиены – это когда Сикорский увел армию Андерса на Ближний Восток и дал команду АК прекратить войну с немцами. Упомянутый губернатор Варшавы Фишер о том времени написал: «Генерал-губернаторство и даже миллионный город Варшава до конца 1942 г., как это без преувеличения установлено, являлись вполне умиротворенными областями». В этом случае еще можно считать, что лондонские поляки забились в угол, ожидая, когда можно будет отхватить кусок от уже мертвой добычи.
Но дальше в поведении поляков нет и такого мотива. Повторю.
1. В 1941 г. они узнают, что пленные польские офицеры, находившиеся в СССР, убиты немцами осенью 1941 года, но не сообщают это правительству СССР. Идиоты?
2. В 1943 г. начинают вопить о смерти этих офицеров – об убийстве их русскими, - обеспечивая немцам главную пропагандистскую кампанию войны. Опять идиоты?
3. В 1944 г. узнают, что пленных всё же убили немцы, но об этом молчат. Снова идиоты?
4. Стягивают силы АК в Варшаву и отдают их на разгром немцев. Еще раз идиоты?
5. Рейхсфюрер Гиммлер в переписке с Риббентропом считает Сикорского своим послушным агентом. Гиммлер тоже идиот?
6. Риббентроп с Гитлером в этой переписке с помощью Сикорского собираются осуществить «основную установку» по польской проблеме. И Риббентроп сошёл с ума?
Знаете, тут я должен не поверить даже такому эксперту, как маршал Пилсудский, считавшего поляков идиотами, и заявить, что в истории освобождения Польши с идиотизмом перебор даже для шляхты, а уж идиотизм немцев совершенно невероятен.
После того как в преддверии войны поляки столько раз предали Францию и Англию, что же невероятного в том, что они продолжали предавать союзников? Наоборот. Если бы эти «гнуснейшие из гнусных» вели себя честно, то вот это и было бы невероятно!
Но если стать на эту точку зрения, то без малейшего покушения на природный идиотизм шляхты, ее предательство союзников логически связывает все события войны. Потеряв Польшу, правительство Польши в эмиграции (в Лондоне), хотело сохранить и хорошие отношения с будущим, как они полагали, победителем во Второй мировой войне – с Гитлером. Умные были «политики». И стали работать и на него. А попав к Гитлеру на крючок, уже не могли сорваться, – обязаны были исполнять команды немцев.
Подводя итог, должен остановиться еще на одном аспекте – на искусстве поляков в деле торжественной сдачи в плен. Советский Союз в этом плане был нецивилизованным – руки вверх и скажи спасибо, что живой!
А вот немцы понимали тонкую душу шляхтича.
Профессиональные сдающиеся в плен
А она всегда была очень тонкой. К примеру, если русского дворянина нельзя было ударить невооружённой рукой (это навсегда лишало его чести) и уж, тем более, русского дворянина нельзя было пороть, то польского шляхтича пороть было можно… но только на ковре!
Но, чтобы вы поняли, о чем я, предварю мысль цитатой С. Куняева: «Писатель и журналист Александр Кривицкий, друг Константина Симонова, бравший у Андерса интервью в декабре 1941 года в гостинице «Москва», вспоминает:
«Генерал Андерс стоял передо мной во весь рост уже во френче, застегивая поясной ремень и поправляя наплечный. Он пристегнул у левого бедра саблю с замысловато украшенным эфесом – наверное, собирался на какой-то прием. Его распирало самодовольство.
– Пока русский провозится с кобурой и вытащит пистолет, поляк вырвет из ножен клинок и… дж-и-ик! – Андерс картинно показал в воздухе, как легко и быстро он управится с саблей и противником.
– Но, господин генерал, – по возможности спокойно сказал я, – несмотря на такое ваше преимущество, мы давно воюем, а вы еще держите саблю в ножнах. – Он метнул на меня взгляд из серии тех, какие должны убивать».
Так вот, как только немцы зажали АК в Варшаве, поляки предложили немцам взять себя в плен. Начался этап торговли, который главнокомандующий поляков Бур-Комаровский тянул три дня - с 29 сентября по 2 октября. Как непременное условие поляки уторговали у немцев право польских офицеров оставить себе холодное оружие (что же это за шляхтич без сабли?), а этих офицеров в Варшаве было 1200 человек. Представляете эту красочную картину: идут по улицам разрушенной Варшавы с поднятыми руками 1200 польских офицеров, а на боку у всех сабли! Тонкость!
Кстати, и в сентябре 1939 г., когда польский гарнизон численностью в 97 425 солдат и сержантов и 5031 офицера сдавал Варшаву немцам, поляки тоже так же долго и склочно торговались за свои сабли, пока не довели дело до самого Гитлера. Тот разрешил оставить. Понимал тонкую душу поляков.
Но не только о польской чести были у сдававшихся восставших заботы, но и о желудке. Прежде чем сдаться в плен, восставшие в Варшаве поляки послали делегацию осмотреть лагерь для военнопленных – есть ли удобства, как кормят, приходят ли продуктовые посылки из Красного Креста и т.д. И только после этого гордо и несломленно шляхта сдалась (Гвардия Людова пробилась из Варшавы в леса). Упомянутый губернатор Фишер докладывал генерал-губернатору Франку: «Представители генерала Бура, осматривавшие лагерь, как указано выше, 29 сентября 1944 года, установили то же, что и делегаты Международного Красного Креста. Неожиданно хорошее впечатление, которое произвел Прушковский лагерь на представителей генерала Бура, по-видимому, сильно повлияло на принятие восставшими решения о прекращении восстания, поскольку они стали уверены в том, что с каждым из них будут обращаться гуманно».
Кстати, Черчилль, в уме которому отказать невозможно, заметил как-то, что пленный – это враг, который хотел тебя убить, но у него это не получилось, поэтому он теперь требует, чтобы ты относился к нему гуманно. По сути, это точно, но на войне все же выгоднее брать в плен, нежели уничтожать. И польская армия в этом смысле просто подарок для любого противника. Главное – лагеря для военнопленных хорошо оборудовать.
Почти 20 лет назад, 2 сентября 2000 г. в Катыни выступил председатель Совета Министров Республики Польша Ежи Бузек по поводу открытия военного кладбища той части польских офицеров, сдавшихся в сентябре 1939 г., которую немцы перестреляли в Катынском лесу. Пан Бузек сказал: «Я обращаюсь еще раз к офицерам и солдатам Войска Польского. Вы – наследники тех, кто был убит. Поляки всегда относились к своей армии с величайшим уважением и почтением. И я убежден, что наследие, переданное вам погибшими здесь офицерами, для вас не утратило своего значения и вы всегда будете хранить его».
Я не имел на это ни малейшего права, тем не менее без колебаний это право взял и от имени всех народов бывшего СССР в книге «Антироссийская подлость» заявил:
Многоуважаемый пан Бузек! Вашими устами да мед пить! Поскольку Польша уже в НАТО, то ваши бывшие союзники, советские люди, ничего так искренне не желают, как того, чтобы нынешнее Войско Польское бережно хранило наследие польской армии образца 1939 года.
Многоуважаемый пан Бузек! Передайте, пожалуйста, Войску Польскому. Даже нынешняя хилая Россия, без сомнения, выполнит евроремонт во всех лагерях для военнопленных польских офицеров, продуктовые посылки Красного Креста будут приходить туда с точностью восхода солнца
А каждому пленному польскому офицеру будет выдано по сабле!
P.S.
Одним из первых об этой «странности поляков» начал писать В. Кожинов:
«К странам с мощным Сопротивлением причисляют еще и Польшу, но при ближайшем рассмотрении приходится признать, что и здесь (как и в отношении Франции) есть очень значительное преувеличение (подкрепленное, между прочим, целым рядом ставших широко известными блестящих польских кинофильмов о том времени). Так, по сведениям, собранным тем же Б.Ц. Урланисом, в ходе югославского Сопротивления погибло около 300 тысяч человек (из примерно 16 миллионов населения страны), албанского – почти 29 тысяч (из всего 1 миллиона населения), а польского – 33 тысячи (из 35 миллионов). Таким образом, доля населения, погибшего в реальной борьбе с германской властью, в Польше в 20 раз меньше, чем в Югославии, и почти в 30 раз меньше, чем в Албании!..».
|
|
