Недавно прочитал статью (хотя это "просто пост" в фейсбуке, но это полноценная статья, почему-то не опубликованная никем и нигде) вполне себе системного политолога и политтехнолога Андрея Перлы - сейчас помощника Володина, до того "идеологического" министра в правительстве Севастополя и так далее. То есть не просто лояльного власти человека, а человека из тех, кто призван формировать и поддерживать ее конструкцию.
А звучит как манифест.
"Про Усть-Илимск всерьез: почему это так важно? Потому что в этой истории отражается современная российская публичная политика, как в капле воды отражается мировой океан.
Проблема ведь не в том, что представитель правящей партии на муниципальных выборах где-то в провинции проигрывает представителю партии оппозиционной, к тому же «системной», старой и представленной в федеральном парламенте. Проблема в том, что кандидат-победитель выигрывать не должен был и даже не собирался. При всем уважении к моему fb-другу Анне Игоревне, ей была изначально уготована роль технического кандидата. Настоящим соперником спикера местной думы она стала «на безрыбье», когда выяснилось, что серьезных местных политиков удалось от участия в выборов отстранить. И вот тут оказалось, что желание избирателей проголосовать против начальства сильнее, чем желание голосовать за какого-то известного кандидата. И для удовлетворения этого желания вполне подходит юная помощница депутата Государственной Думы, только что открытым текстом писавшая, что голосовать за нее не надо, она выдвинулась из-за партийной дисциплины и проч.
Небольшой город Усть-Илимск продемонстрировал то же, что до него столь разные Владимирская область, Хакасия и Хабаровский край. Желание избирателей, достаточно активных, чтобы прийти на избирательные участки голосовать как угодно, но против начальства. Это желание - не флуктуация, а совершенно точно существующая тенденция. И опасна она не тем, что где-то когда-то могут победить несогласованные «наверху» преставители местных элит. Такое всегда возможно, в этом суть выборов, выборы - это соревнование тех, кто сегодня у власти и тех, кто хотел бы быть у власти и критикует нынешнюю власть. А тем, что при прочих равных условиях теперь люди стабильно, осознанно, последовательно голосуют против тех, кого считают представителями действующей власти. А за кого - это пятый по важности вопрос. За кого придется. Коммунист? Можно за коммуниста. Не нашлось коммуниста? Сгодится жириновец. И справоросс сгодится, и родинец. Кто угодно сгодится, лишь бы не этот, который уже сегодня начальник. Начальству веры больше нет.
А узнать начальника очень просто - на нем значок «Единой России».
Эта ситуация принципиально отличается от существовавшей несколько лет назад, в которой в том же Иркутске на выборах действующего губернатора победил представитель КПРФ. Потому что этот представитель КПРФ был серьезнейшим местным политиком и лидером мнений, за ним стояло больше половины местной элиты, по разным причинам недовольных губернатором. Эта ситуация отличается от победы коммуниста на выборах мэра Новосибирска - по той же самой причине. Тот коммунист был частью очень серьезных межэлитных отношений и договоренностей, ставленником полпреда президента, который не сошелся во мнениях с губернатором региона. Эта ситуация отличается даже от победы как бы совершенно несистемного Евгения Ройзмана на выборах мэра Екатеринбурга. Потому что Ройзман, патентованный борец за правду, шел на выборы как обладатель всероссийской славы и как представитель опять же, очень серьезных и влиятельных местных элит, по разным причинам сделавших на него ставку.
Новая ситуация - это вообще не ситуация публичной политики, в которой происходит соревнование власти и оппозиции. Потому что нету в новой ситуации никакой структурированной, сильной, организованной оппозиции. Ее-то удается зачистить. Ее нету, а протестное голосование, тем не менее, есть. И если способом выразить протест становится галочка в бюлютене за «технического» кандидата - избиратель согласен! Он не хочет разбираться в тонкостях, избиратель. Альтернатива начальству есть! Даешь Анну Игоревну на мэрство! Хуже чем «эти» она уж точно управлять не будет.
Да, но ведь это означает, что избиратель голосует не против конкретного мэра или губернатора, а против сложившейся политической системы. В том числе и против правил политической конкуренции, которые до сих пор существовали. Это ведь не правда, что конкуренции не было. Она очень даже была. Конкурировали, например, за право выдвинуться от «партии власти». И не только кулуарно, но и на праймериз, далеко не всегда формальных. Конкурируют сегодня за назначение исполняющими обязанности губернаторов. Опять-таки, не только кулуарно (хотя на 90% так) но и публично. Конкуренция межпартйиная существовала тоже - как и способы не допускать до голосования сильных, но недоговороспособных кандидатов. И вот эту-то систему избиратель, оказывается, не воспринимает. Не надо ему нормальной политической борьбы. «Кто сверху ни поставлен - бей любого!» И административный ресурс, столь ужасный ранее, этому любому не помогает - проигрывает единоросс и при низкой явке, значит, не удерживает за собой и бюджетников, и пенсионеров.
Еще раз. Это не про то, что оппозиция побеждает правящую партию. Это про недовольство избирателя властью вообще, которое пока еще, слава богу, удерживается в рамках, на которых написаны названия политических партий.
И этот-то факт, кажется, анализруется где угодно, но только не внутри самой власти, не внутри пока еще существующего системного политического поля. Ну, может быть, сентябрьские губернаторские выборы и выборы региональных законодательных собраний заставят задуматься..."
***
Понятно, что люди во власти с более-менее широким кругозором (а таких все меньше) начинают опасаться стихийного бунта в России, "как во Франции".
Потому что, во-первых, у нас не Франция, и "желтые жилеты" вполне могут оказаться "зелеными бушлатами", а во вторых при подобном развитии ситуации политтехнологи будут уже не нужны, власти потребуются крепкие комбаты.
Комбаты сейчас стажируются на Донбассе и в Сирии, но кто знает, как они поделятся в ситуации, похожей на 1918-й год? Тогда, кстати, 70 процентов офицерства оказалось у "красных", а также весь генштаб в полном составе, включая и военную разведку.
Естественно, "политический класс" совершенно не хочет подобного 1918-му году развития ситуации, как-будто его кто спросит...
В двух словах: система фиктивного политического представительства, сложившаяся после государственного переворота 1993 года, себя явным образом исчерпала. Задача прикрывать фиговым листком фиктивной политической борьбы нанайских мальчиков фиктивность конституционного устройства страны исполнялась четверть века, но в конце концов реальность плохо прикрытой буржуазной диктатуры повылазила везде и стала очевидна всем.
Надо сказать, открытая диктатура куда экономичней, чем система сдержек и противовесов, свойственная буржуазной демократии. Она устроена проще, в силу чего устойчивей.
С другой стороны ситуация при буржуазной диктатуре гораздо понятней всем и каждому - есть "мы" и есть "они", у которых бабы с бриллиантами в пупках и дворцы вместо нормальных домов и квартир. В старых диктатурах представители правящего класса даже внешне начинают резко отличаться от "быдла", что тоже, понятно, не прибавляет любви к ним у угнетенных классов. И в целом все начинает напоминать детскую игру "царь горы", когда один самый сильный наверху, а остальные скопом и сообща пытаются его оттуда скинуть. И история учит, что рано или поздно "царя горы" скидывают, причем чем дольше он там наверху сидит, тем тяжелей для него последствия.
В нашей современной истории, которая ведет отсчет от памятного октября 1993 года, то есть с момента, когда буржуазная демократия перешла в буржуазную диктатуру (разгон парламента, принятие "президентской" конституции, залоговые аукционы, создавшие класс олигархии, первая колониальная война в Чечне), было уже два момента, когда из-под фиктивной политической надстройки прорывался стихийный протест, грозивший переменами общественного строя.
Первое - это зима-весна 2005 года, массовые протесты против монетизации льгот, вылившиейся почти в революцию. Однако "политический презерватив" из системной оппозиции тогда сработал. Помнится, я месяц искал хоть кого-нибудь из руководства КПРФ, чтобы возглавить революцию, да так и не нашел. А месяц с лишком спустя на пресс-конференции в Думе первый тогдашний зам Зюганова и руководитель "штаба протестных действий" В.Кашин прямо так и сказал, мол, мы пытались как могли предотвратить массовыевыступления, да не вышло...
Второе - это еще памятные всем события 2011-12 года, которые тоже шли абсолютно стихийно, и лишь по ходу пьесы там появились "антрепренеры" и "прима-балерины", уже из числа несистемной оппозиции, но сыгравшие в унисон с системной. Кремль начал перехватывать "дирижерскую палочку" с самого начала, и стихийный протест вдруг обрел прорву "вождей", до того "ни сном, ни духом" - вроде Рыжкова или Кудрина, да хоть бы и Навального, в первый же протестный день возглавившего толпу для бессмысленного прохода по Мясницкой улице в никуда, потом севшего на пятнадцать суток и вообще никакой роли в дальнейшем не игравшего - вплоть до его триумфального выхода на свободу, что закончилось бессмысленным митингом на проспекте Сахарова и отъездом вождя в Мексику на отдых. Тогда европейские СМИ с удивлением вышли с заголовками про "революцию, которая уходит на каникулы". Дальше протестные массы сначала ограничили Москвой и Петербургом - "вожди" категорически отказались ехать в провинцию, потом людей долго-долго водили в никуда по улицам и площадям, подогревая бессмысленными лозунгами, а на финал вывели на побоище Болотной площади - уже полностью под контролем властей. И с ожидаемым результатом.
Но ни в первом, ни во втором случае протестующие граждане вообще ничего не добились. Вообще и ничего! А вопросы, стоящие перед обществом, никаких ответов не получили, кроме окрика полицейского: "Стоять! Бояться!"
Ну стоим, ну боимся... Но уже хочется где-то присесть и совсем почти уже не страшно. Активному гражданину оставлен только один выход - уезжать из страны, потому что внутри нет никакого потенциала для личного роста, не говоря об общественном. Но все же не могут уехать, никак не могут.
И долго ли такая ситуация может сохраняться в неизменном состоянии? Особенно если учесть, что в Париже вышли на улицы люди, ну точно живущие не в пример лучше нашего. Наша социально-экономическая ситуация в приложении к простому человеку давно уже нестерпима. Унижение гражданина достигло уровня, когда телесные наказания и пытки негласно вернулись в обыденную жизнь и никем особо даже не скрываются. Говорить о каких-либо правах - это просто смешить публику. Что творится в судах - вообще неописуемо.
И что, долго ли униженный, избитый и обмочившийся от боли и страха гражданин будет безропотно стоять ввиду тиранящего его государства?
Это не призыв, это констатация очевидного всем состояния дел. Вот в чем ключевое слово: "очевидного всем"!
Анатолий Баранов
|
|
