Утром 9 октября 2006 года сейсмические датчики зафиксировали, что на территории КНДР произошел подземный взрыв, эквивалентный 15 килотоннам тротила. После чего в Пхеньяне было официально заявлено об испытании ядерного устройства. И это событие можно с полным основанием считать началом конца "эры Буша". Буквально все детали, сопровождавшие "рождение северно-корейского атомного младенца", говорят о том, что оно произошло не просто так, а было спланировано и подготовлено "в подарок" действующему американскому президенту — случайностей в подобного рода делах практически не бывает.
Прежде всего, это касается времени испытания — практически за месяц до промежуточных выборов в Конгресс и Сенат США: идеальное время для любой масштабной пиар-акции. Причем "информационные утечки" на Запад о том, что "Северная Корея вот-вот взорвет атомный заряд", начались еще за несколько дней до взрыва и были широко растиражированы в той части мировых масс-медиа, которые находятся под контролем финансовых структур, тесно связанных именно с Демократической партией США.
На этом информационном фоне нынешние "вбросы" Чейни, Рамсфельда и других "ястребов-неоконсерваторов" из "команды Буша" о том, что Пхеньян, возможно, блефует и взорвал вовсе не атомный, а обычный заряд сверхбольшой мощности, выглядят уже криками вслед уходящему поезду. Хотя полностью исключать подобную возможность — особенно с учетом таинственного сентябрьского взрыва 2004 года на станции Енчжо — наверное, не следует.
Однако в сознание западного и особенно американского обывателя теперь уже намертво впечатано видение севернокорейской баллистической ракеты, несущей ему, лично ему ядерную смерть. А значит, широко распропагандированная за последние годы Вашингтоном "ось зла" ударила по действующей республиканской администрации совершенно другим концом. Что выглядит абсолютно недопустимым на фоне Ирака и всей тягомотины по поводу иранской программы обогащения урана.
Опасность пришла совсем с другой стороны, и Буш со своими соратниками, получается, эту опасность попросту "прозевал", затратив немыслимые усилия против оказавшегося безобидным в смысле оружия массового поражения (ОМП) режима Саддама Хусейна и ввязавшись в бессмысленно-кровавую "демократизацию" Ирака. В данной связи беспрецедентно низкий показатель IQ 43-го президента США из предмета всеобщих милых шуток мгновенно превращается в реальную угрозу для безопасности его избирателей. Вместе со всей выдвинутой республиканцами "военно-технологической" моделью мирового господства Америки.
Заявленный выход Северной Кореи из режима нераспространения атомного оружия важен не столько сам по себе, сколько тем, что открывает дорогу в "ядерный клуб" практически всем желающим странам "третьего мира": от Ирана до Венесуэлы. Соответственно, наличие такого "аргумента" у вероятных оппонентов резко сужает возможности США проводить военные "операции устрашения" по югославскому или иракскому сценарию.
С другой стороны, превращение КНДР — пусть не де-юре, но де-факто — в ядерную державу способно резко изменить геополитическую ситуацию на Корейском полуострове вследствие не слишком явного, но неизбежного усиления националистических настроений. Присоединение Южной Кореи к "ядерным" переговорам между Вашингтоном и Пхеньяном в конце концов может дать шанс формированию в регионе, наряду с КНР и Японией, "третьего центра силы" — объединенной Кореи, играющей на противоречиях между Китаем и США. Но и это еще не всё.
Взять, например, вопрос о том, как КНДР — далеко не самая экономически и технологически развитая страна мира, совсем недавно вроде бы пережившая голод и разруху, — вообще могла осуществить столь амбициозный и масштабный ракетно-ядерный проект? При всём уважении к идеям чучхэ и лично товарищу Ким Чен Иру — уважении, которое после указанного выше ядерного испытания готово перерасти в восхищение, — в подобного рода чудеса верится слабо. Но те же мировые масс-медиа либо вообще обходят этот вопрос, либо вскользь высказывают мнение о возможности обмена военными технологиями с Пакистаном и Ираном. В результате складывается впечатление, что полуторамиллиардного Китая, имеющего с КНДР протяженную сухопутную границу и осуществляющего в эту страну критически важные поставки топлива и продовольствия, как бы вообще не существует в природе. Весьма показательная "фигура умолчания" — ведь и ракетные, и ядерные технологии, которые находятся в распоряжении Пекина (вспомним хотя бы недавние полеты "тайконавтов" и масштабные космические проекты), несомненно, тем или иным образом могли сказаться на развитии соответствующих программ КНДР.
В этой связи, кстати, стоит особо заметить, что за последние годы официальный Пхеньян явно отказался от помпезно-показушного "позднесоветского" стиля ведения дел и внутри, и вне страны, перейдя к наружно куда менее эффектной, но по сути гораздо более эффективной "китайской" методике. Почему же западные масс-медиа, этот образец свободы и объективности в подаче информации для всего мира, предпочитают попросту не замечать гигантских следов "красного дракона" во всем громком деле вокруг "северно-корейской А-бомбы"? Не потому ли, что подобная "зоркость" с их стороны окажется противоречащей интересам и прореспубликанской, и — тем более — продемократической части американского и мирового истеблишмента?
Но если так, то это значит, что китайские стратеги с помощью Пхеньяна попросту вчистую обыграли своих западных коллег на глобальном геополитическом поле. И если на ноябрьских выборах демократы возьмут большинство в органах законодательной власти США, этот китайский выигрыш — пока умозрительный и потенциальный — начнет быстро реализовываться.
Прежде всего это касается, конечно, курса "дорогого доллара и дорогой нефти", который все эти годы проводила администрация Буша, накачивая национальный долг США до невообразимых 45 триллионов. Именно этот курс заставлял КНР по максимуму использовать собственные энергетические ресурсы, прежде всего уголь, что уже превратило многие промышленные зоны страны в зону экологического бедствия. А импорт "чёрного золота" возвращал десятки миллиардов долларов, заработанных Китаем на экспорте своих товаров, в американские банки — транзитом через элиты и бюджеты нефтедобывающих стран.
Приход к власти демократов, несомненно, обозначит политические границы данного курса и окончательно снимет с шеи Пекина "энергетическую удавку", позволит ему сократить товарный экспорт и заняться приоритетным развитием своего внутреннего рынка. А это, в свою очередь, может привести к системному переформатированию как глобальной геополитической ситуации, так и региональной: на Ближнем и на Дальнем Востоке, на Кавказе и в Центральной Азии (включая Иран).
Для нынешней Российской Федерации подобное развитие событий несет в себе целый пул угроз, которым будет очень трудно противостоять. Дело здесь не столько в усыхании потока "нефтебаксов" с параллельным обесцениванием Стабфонда и "золотовалютных" запасов Центробанка — в конце концов, и сегодня Кремль фактически не имеет права распоряжаться девятью из каждых десяти по форме принадлежащих ему долларов.
Дело прежде всего в том, что современная "путинская" Россия настолько приспособилась к предложенной "кланом Бушей" модели существования, что смена этой модели может вызвать у нас социально-политическую катастрофу, намного превосходящую дефолт 1998 года и сопоставимую разве что с последствиями уничтожения СССР. Промышленность (за исключением разве что топливно-энергетического сектора и отчасти металлургии) опущена "ниже плинтуса", сельское хозяйство обеспечивает внутренний рынок на 40-60% от реальных потребностей, науку — и фундаментальную, и прикладную — "дербанят" до нуля, системы образования и здравоохранения деградируют, средства массовой информации (прежде всего телевидение и радио) продолжают уничтожать традиционную систему ценностей нашей цивилизации; уровень социального и регионального неравенства превысил все допустимые и даже мыслимые пределы.
В итоге демографический и человеческий потенциал современного российского общества не позволяет рассчитывать на благополучное преодоление этого кризисного этапа. Тем более, что усиление ряда наших соседей — особенно на востоке и юге российских границ — чревато расползанием на отдельные "суверенные" куски всей ткани российской государственности.
На то, чтобы хоть как-то ответить на эти вызовы, властям России остается максимум полтора-два года. Но это время, как сегодня уже становится ясным, у правящих кругов РФ будет занято предвыборной вознёй с конвертацией власти в собственность, а собственности — во власть. Если, конечно, внезапно не случится какая-нибудь очередная "загогулина", на которые так горазда отечественная история.
|
|
