Читая годовой отчёт херсонского губернатора, в котором отмечалось учащение случаев правонарушений в рабочих кварталах, святой Николай Второй оставил краткую и обычную для своей святой жизни резолюцию: "Розги!". И хотя в царской России на рубеже 19-20 вв. под давлением общественности были отменены телесные наказания для учащихся, женщин, крестьян, солдат, но вот в тюрьмах как мера дисциплинарного взыскания они сохранялись вплоть до 1917г.
И уж коли святой Николай был горячим сторонником порки, а в отношении политических противников - погромов, расстрелов, виселиц, и теперь удостаивается памятников на Руси, то почему бы 17-ти сотрудникам ярославской колонии ИК-1, которые с пристрастием пытали заключённого Макарова, не проявить интерес к методам прославляемого властителя?
Представители ФСИН подошли к делу о перевоспитании заблудшей души Макарова творчески. Они распяли его бренное тело на столе, нещадно били палками по пяткам и голеням, Макаров молил о пощаде и терял сознание, они поливали его водой. Спустили с арестанта штаны. Правда, до бутылки шампанского, что использовалась в пыточном отделе казанской полиции, на сей раз не дошло. Видимо, реальные сроки от 2 до 13 лет вычеркнули бутылки из арсенала воспитательных спецсредств. Ну, а за удары по пяткам и голеням ещё никого в России не наказали.
Обошлось бы и тут. Год назад следователь отказал возбудить уголовное дело по заявлению Макарова, не усмотрев в его позиции на столе и действиях работников службы исполнения наказаний ничего страшного и противозаконного. Однако сюжет попал в руки журналистов "Новой газеты" и пришёлся по нраву не всем. Особенно возмутились сами участники экзекуции, чьи педагогические приёмы оказались рассекречены, да так, что передавшая ролик газетчикам адвокат была вынуждена стремглав покинуть пределы страны.
Женщину понять можно. Кто в итоге будет объявлен виновником, вилами по воде писано. У охранников есть весьма влиятельные покровители, которые станут доказывать, что в произошедшем ничуть не больше экстраординарного нежели, к примеру, в казацкой нагайке, лупившей по головам и спинам митингующих студентов - возмутителей спокойствия в эпоху стабильности. Вот первый заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний генерал-лейтенант Рудый пояснил, что негодяй Макаров допустил в колонии аж 136 нарушений и сам спровоцировал собственное избиение. Он оговорился, конечно, делая реверанс в сторону гуманизма, что лучше бы было пыток не допускать, но так и представляется, как генерал разводит руками: "Разве с таким гадом не допустишь...".
По большому счёту, на стороне сотрудников ФСИН уполномоченная, прости господи, по правам человека Москалькова. Посмотрев ролик (я специально не делаю ссылку, потому что его натуралистические сцены отвратительны и ранят любого нормального человека - кто захочет, найдёт сам без труда), она только проронила, мол, встревожена уже не первым подобным нарушением в ярославской колонии. Риторика-то какая! Картина, котороя могла бы послужить иллюстрацией к подвалам гестапо, уполномоченную в погонах всего лишь "встревожила". Причём, не в первый раз, но её тревога так и не вылилась в мотив для принятия каких-либо мер. Это нервы бегемота. И абсолютное несоответствие занимаемому посту.
Впрочем, главный защитник пыток - мнение значительной доли российского населения, с пеной у рта множащих сейчас комментарии вроде: "Вы хотите, чтобы им там курортные условия создавали?". Не хотим. Но полагаем, что лишение свободы само по себе суровое наказание, не требующее самочинных поправок к закону в виде оскорблений, унижений, причинения физических страданий.
Дико, что в нашей стране многие оправдывают любые формы государственного произвола, преклоняются перед занесённой плёткой, готовы и свой зад подставить и с энтузиазмом лупцевать чужие зады. Когда 17 мужчин в форме, сговорившись, творят даже не беззаконие, а упражняются в садизме над беззащитной жертвой, и этот факт скрывает следствие, стремится обелить начальство, то становится не по себе от вероятных масштабов проблемы. Такая пенитенциарная система не исправляет, она плодит преступников, превращая в них и собственных служителей. Тут уместно ещё одно понятие царских времён - "застенки".
...Не устану приводить цитату писателя Юрия Домбровского, прошедшего через тюрьмы, лагеря и ссылки: «Так вот помни: если с бандитом можно, то и с тобой можно. А с тобой нельзя только потому, что и с бандитом так нельзя. Только потому! Помни! Помни! Пожалуйста, помни это, и тогда ты будешь себя вести как человек. В этом твое единственное спасение».
|
|
