Владимир Путин в майском указе 2018 года заявил о необходимости снижения бедности в стране к 2024 году вдвое.
Но что мы на деле видим от правительства? Прямо как на плакате: “сбылись надежды Кудрина”. Алексей Леонидович предлагал поднять пенсионный возраст для женщин до 63 лет, для мужчин до 65 лет.
И вот теперь председатель правительства Дмитрий Медведев озвучил эту инициативу уже не как дискуссию, а как данность. Очевидно, что законопроект о повышении пенсионного возраста для работников России в правительстве уже подготовлен и будет внесен в парламент до конца мая.
А иначе с чего такая ситуация? С чего заявлять о повышении пенсионного возраста еще до голосования по кандидатуре главы кабинета?
И мы уже понимаем, как будет выглядеть этот законопроект: по солдату Швейку, который советовал купировать хвост собаке не сразу, а по частям, чтобы она привыкла и ей не было так больно. То есть каждые шесть месяцев пенсионный возраст будут повышать на полгода, начиная с января 2019-го.
Это означает, что мужчины, родившиеся в 1963 году, женщины, родившиеся в 1968 году, уже будут выходить на пенсию на пять лет позже.
А многие и на десять, поскольку в стране решением партии и правительства введена балльная система пенсий. В текущем году для выхода на пенсию требуется уже 13,8 балла, в 2019 году – 16.2, а в 2023 году – почти 26. Работа при минимальной зарплате дает чуть больше одного балла, то есть человеку, получающему МРОТ, потребуется примерно 20 лет официального стажа.
При этом начальник департамента актуарных расчетов Пенсионного фонда Аркадий Соловьев сказал, что среднесписочная численность наемных работников в стране – 43,5 млн. чел.[1] Что значит среднесписочная численность? – это те, кто осуществляет отчисления пенсионных взносов. А общее число лиц работоспособного возраста в России, как известно, 77 млн. чел.
Разрыв более чем в 30 млн.! Эти люди в массе своей не безработные и не т.н. самозанятые. Это наемные работники, но работающие неофициально.
Таким образом, в 2017 году только три работника из пяти имели какой бы то ни было официальный заработок. Остальные двое – а это 40% рабочей силы страны или 30 миллионов человек – работали без официального оформления и без отчислений в Пенсионный фонд.
В неофициальной занятости нет радости, так как экономит предприниматель, а человек рискует в любой момент остаться за порогом предприятия, и никак не докажет, что он там вообще трудился.
В условиях произвола работодателей и отсутствия прав для профсоюзной борьбы доля неофициальной занятости неуклонно растет. По оценкам бывшего замминистра труда Александра Сафонова она ниже, чем мы оцениваем, но выросла после принятия в 2000 году нового Трудового Кодекса почти вдвое:[2]
Неофициальная занятость вовсе не связана с «высокими страховыми взносами». Наоборот, снижение размера страховых взносов в России в 2011 году на 5 пунктов сопровождалось не легализацией занятости, а, наоборот, переводом 400 тысяч рабочих мест в «тень».
И эти люди будут выходить на пенсию не в 65. Если человек не покажет государству, которое лишило его права на профсоюз, на забастовку, на самозащиту, если человек не покажет государству некое число баллов, то его пенсионный возраст по нынешнему законодательству увеличивается еще на пять лет, то есть составит 68 лет для женщин и 70 для мужчин.
Уже весной 2018 года в подобной ситуации оказались 20.000 человек, родившихся в 1958-1963 годах. Им отказали в выходе на пенсию. Они застали Советский Союз и даже имели в 80-е годы трудовые книжки. Но их заводы встали, их колхозы рассыпались, и того, советского трудового стажа им не хватило. А в новой России они были вынуждены трудиться реализаторами на рынках, шоферами на личных машинах, батраками на фермах.
Очевидно, что с каждым годом число людей, которые столкнутся с подобным вызовом, будет возрастать и на определенном этапе почти половина российских работников окажется без пенсии в условиях, когда на работу их брать уже не будут по описанным выше причинам.
Но возникает еще один вопрос: кому нужен работник в возрасте за 60? Где этот человек найдет занятость?
В этом смысле интересно рассмотреть положение дел с заработной платой в зависимости от возраста человека. Есть мнение, что с возрастом человек нарабатывает большой опыт, и за счет его применения может быть востребован на рынке в не меньшей степени, чем молодой сотрудник.
Такая точка зрения, однако, ошибочна. Она была относительно верна 10-15 лет назад, но она не соответствует сегодняшнему дню. Как мы можем наблюдать из графика, пик доходов приходится на возраст 30-40 лет, после чего зарплата начинает неуклонно снижаться и сокращается к пенсионному возрасту на 20%:[3]
Технологии развиваются весьма динамично. Прежний опыт уже не соответствует требованиям современности. С возрастом догонять этот разрыв становится все сложнее, и работодателям, очевидно, удобнее пригласить на работу более молодого сотрудника. Его переобучение достигается проще, а, кроме того, предполагает более длительный срок эксплуатации такого специалиста, и, соответственно, уменьшает финансовые издержки на переобучение.
Сказанное подтверждается данными Росстата. Если в обрабатывающем производстве в возрасте 25-30 лет переподготовку проходит каждый четвертый сотрудник, то среди 50-летних эта доля сокращается до 1/10, а после достижения пенсионного возраста переобучение проходит только один человек из двадцати:[4]
Но сказанное свидетельствует, помимо прочего, о бессмысленности повышения пенсионного возраста. В условиях отсутствия финансируемых государством программ получения дополнительного образования такое повышение просто повлечет за собой рост безработицы, практически никак не отразившись на занятости.
Сказанное признается и правительственными экспертами. В июне 2017 года в распоряжении газеты «Ведомости» оказался правительственный документ под названием «Целевые показатели 2035 года». Среди рекомендуемых мер ведомство назвало повышение пенсионного возраста для мужчин на 5 лет и для женщин на 8 лет. При этом авторы указали, что таким образом получится отказаться от выплаты пенсий для 12,4 млн. человек, а за счет высвобожденных финансовых ресурсов создать дополнительно 1 млн. рабочих мест. Разница в 11,4 млн. человек придется на людей, которые останутся без пенсии, но при этом не смогут и найти работу.
В России, в отличие от стран ОЭСР, нет системы переподготовки кадров. После 40 лет зарплата людей, несмотря на опыт, начинает неуклонно снижаться, и к 60 годам в среднем падает на 20%. Низкоквалифицированные рабочие места охранников, продавцов, водителей по мере автоматизации уйдут туда же, куда ушли профессии печников, фасовщиков и секретарей-машинисток.
Повышение пенсионного возраста означает, что в стране будут миллионы безработных стариков, не получающих ничего – ни зарплаты, ни пенсии.
Вот о чем ваш закон.
Есть ли демографические предпосылки, оправдывающие такую инициативу?
Нам говорят, что слишком много пенсионеров приходится на работников.
Но кто так считает демографическую нагрузку? Демографическая нагрузка испокон веков считалась как соотношение между работающими и неработающими людьми. Неработающие люди – это не только пенсионеры, но и дети, подростки, инвалиды. Соответственно, если рождаемость падает, число детей меньше, то и коэффициент демографической нагрузки ниже. Число лиц, ежегодно признаваемых инвалидами, благодаря новым методикам Минтруда сократилось на треть: с миллиона в 2010 году до 700 тысяч в 2016-м.
Поэтому, в действительности надо смотреть не долю пенсионеров, а долю трудоспособных людей, то есть тех, кто старше 15 лет и не достиг 60-ти. Они кормят детей и подростков, и содержат стариков. Так вот, в среднем на планете доля этих людей 45%. В России – 65%. Это связано с низкой рождаемостью. Но это же означает, что нагрузка на одного работника достаточно низка в сравнении с тем, как это выглядит за рубежом. Конечно, это предполагает неизбежное старение населения, но на данном этапе причин для паники нет.
И, хотя число пенсионеров возрастает, коэффициент демографической нагрузки сегодня ниже, чем в СССР. Если в 1970 году на 1000 работников приходилось 780 несовершеннолетних и пенсионеров, а в 1989 году – 750, то в 2015 году – 713.[5] То есть, в действительности нет никакого дефицита работников. Ситуация даже лучше, чем была в период позднего СССР.
Она, понятно, ухудшается. Но ни о какой катастрофе нет и речи. И нечего суетиться, устраивая рукотворную социальную катастрофу.
Может быть, налицо бюджетный кризис?
Если бы федеральное правительство и парламентское большинство не раздавали пачками льготы корпорациям, то доходы федерального бюджета были бы 25 трлн. руб. А они – 15, потому что 10 трлн. роздано в качестве льгот бизнесу. Тому самому бизнесу, что держит десятки миллионов российских работников в поле нелегальной занятости.
Теневой фонд оплаты труда Росстат оценивает более чем в 10 трлн. руб.[6] Легко посчитать, что выпадающие доходы только ПФР составляют по этой причине 2,5 трлн. руб. Легализовать труд, помочь работникам обрести хотя бы право на контракт – вот она и альтернатива повышению пенсионного возраста.
СР внесла законопроект очень простого и ясного характера: отсечь от налоговых льгот, от государственных заказов и подрядов компании, использующие неофициальный труд. И мы настаиваем на том, чтобы этот законопроект рассматривался в тот же день, как и проект о повышении пенсионного возраста. Это не разные темы, как сказал Дмитрий Медведев. Это разные способы решения одного и того же вопроса.
Далее. Правительство обеспокоено, что в стране слишком мало работников? Так не надо экономить на медицине и здравоохранении. По доле расходов на медицину к ВВП страна занимает 91-е место в мире, по доле расходов на образование – 98-е.
Есть замечательный ученый, Борис Коробицын. Он и его коллеги, используя метод математического анализа, показали, что российские работники только из-за сердечно сосудистых заболеваний умирают на восемь лет раньше. В 62-х регионах России мужчины не доживают до 65 лет, а в трех – даже до 60-ти.[7] Причина – экономия на медицине. Ежегодные потери национальной экономики составляют 15 трлн. рублей.[8]
Вложиться в медицину – и люди не будут преждевременно умирать, и уменьшится демографическая нагрузка.
Вложиться в образование – и эффект будет тот же самый. Последние исследования ВШЭ показали: люди, имеющие высшее образование, не только зарабатывают на 70% больше остальных, но и живут на 13 лет дольше.[9]
Ссылка на то, что продолжительность жизни работников выросла по сравнению с прошлым веком, несостоятельна поскольку:
– ожидаемая продолжительность жизни выросла по сравнению с 1990 годом лишь на три года, и странно по этой причине увеличивать пенсионный возраст на пять лет;
– сама ожидаемая продолжительность жизни предполагает прогноз продолжительность жизни тех, кто родился в соответствующем году (то есть, если человек родился в 2019 году, то в среднем он проживет 77 лет) – реальный средний возраст смертности отличается от этого показателя на 5 лет.
Наконец, производительность труда не стоит на месте. Сто лет назад доля сельхозработников в России составляла 75%. Сегодня она составляет менее 3%. Сказанное касается и человечества в целом. Тем не менее, голод как явление исчез, если речь не идет о хроническом недоедании бедных и отдельных кризисах в Африке. Просто рост производительности труда позволил человечеству уменьшить долю работников, занятых сельхозтрудом. Почему же это не касается возможности обеспечить нормальную жизнь пенсионерам?
Не существует никаких экономических, демографических и социальных причин, оправдывающих повышение пенсионного возраста.
Оно обернется исключительно формированием многомиллионного социального слоя пожилых людей, не имеющих ни пенсии, ни работы.
В действительности, главная проблема Пенсионного фонда – это бесправие российских работников. Фонд оплаты труда в России – 20 трлн. руб., Внутренний валовой продукт – 80 трлн. руб. (2015 год). То есть, доля зарплаты к ВВП – всего 25%. Между тем, в развитых странах доля зарплаты к ВВП – 50%. Это относительные параметры, не зависящие от производительности труда. Проще говоря, на единицу произведенной продукции наш работник получает вдвое меньше денег, чем его западный коллега.
В результате 70% российских работников имеют зарплату, не позволяющую без госдотаций рассчитывать даже на минимальную пенсию. Это главная причина нищеты Пенсионного фонда, представляющего собой налог на зарплату.
Какие же меры необходимо предпринять для стабилизации Пенсионного фонда и смягчения демографической нагрузки? –
- Принятие комплекса мер по легализации труда, а именно:
– отмена налоговых льгот в отношении компаний, использующих неофициальный труд (общая сумма налоговых льгот в России составляет 10 трлн. руб. или 40% от всей доходной части федерального бюджета);
– отсечение компаний, использующих неофициальный труд, от участия в государственных и муниципальных подрядах и заказах;
– расширение прав профессиональных союзов, включая отдельные гарантии от увольнений и преследований для профсоюзных активистов в виде отлагательного вето (то есть, увольнение только в случае, когда работодатель доказал вину работника в суде), расширение права на коллективные переговоры и права на забастовку;
- Переход на плоскую шкалу страховых взносов (сегодня она регрессивная и с зарплаты более 80 тыс. руб. в месяц размер взноса составляет 10%, а не 22%), что увеличит ежегодные доходы пенсионного фонда на 600 млрд. руб.;
- Официальный отказ от фактически уже ликвидированной обязательной накопительной системы с поощрением добровольных пенсионных накоплений;
- Качественное увеличение затрат на образование (особенно переподготовку работников на протяжении всего периода трудовой деятельности);
- Качественное увеличение затрат на здравоохранение.
[1]
[1] См. http://fom.ru/starost/presentation/Soloviov.pdf.
[2]
[2] Сафонов А.Л. Влияние рынка труда на систему социального обеспечения. Доклад на Российско-Германском социальном форуме, 2017.
[3]
[3]Гимпельсон В., Зудина А., «Демографические проблемы рынка труда», http://demoscope.ru/weekly/2017/0729/tema03.php.
[4]
[4] Там же.
[5]
[5] Социальное положение и уровень жизни населения России, М., 2016, с. 47.
[6]
[6] См. https://www.rbc.ru/economics/15/08/2017/5991d14e9a7947da3c59f2dd.
[7]
[7] См. https://astv.ru/news/society/2017-08-28-sostavlen-rejting-regionov-rossii-po-prodolzhitel-nosti-zhizni.
[8]
[8] Коробицын Б.А., Никулина Н.Л., Куклин А.А., Народонаселение, № 3 – 2014// Ущерб от основных причин смертности для субъектов Российской Федерации и оценка приоритетов по увеличению продолжительности жизни.
[9]
[9] См. https://www.kommersant.ru/doc/3480545?from=four_economic
|
|
