24 октября Екатерина Курамшина посетила своего супруга Вадима Курамшина в колонии ЕС 164/4 и рассказала в своем интервью последние подробности о сегодняшнем положении политзаключенного и известного казахстанского правозащитника. В скором времени мы также поделимся новыми материалами и статьями Вадима.
– Екатерина, что можно отметить самое важное в нынешнем положении Вадима Курамшина? Есть ли перспектива ухудшения и столь удручающей ситуации, когда он уже два года находится в камере «бур барака»?
– Самое тревожное заключается в том, что Вадим уже практически два года содержится в тюрьме СУС (сектор усиленного содержания) и может там остаться до конца своего срока без права на облегчение режима содержания.
Если бы не новое «нарушение», которое было наложено якобы из-за небритого вида Вадима в августе, с него уже сняли бы взыскание, и он бы из камеры внутрилагерной тюрьмы СУС перешел в обычный барак ко всем заключенным. Но этого не произошло, так как было выдумано вот это нелепое «нарушение». Срок последнего взыскания заканчивается в январе, но Вадим считает, что до этого срока будет обязательно организована и проведена новая провокация, только для того, чтобы не облегчать режим его содержания и навечно оставить его в камере крытой тюрьмы.
– Это говорит о целенаправленном ограждении его от остальных заключенных или попытка сломать его в одиночке?
– Да, очень вероятно, что преследуется эти две цели одновременно, чтобы, во-первых, окончательно его изолировать от контингента, а также от любой информации, ну и, во-вторых, надломить его психологически, создав невыносимые условия одиночества. По словам Вадима, удивлены все заключенные, так как обычно провинившихся зеков держат только полгода в тюрьме СУСа, а затем выпускают обратно в отряд. Его же единственного держат такой большой срок, как особо опасного преступника. Кроме этого он единственный из заключенных, кому запрещены звонки из колонии домой и родственникам. Причем, об этом, не скрывая, говорят сами сотрудники колонии перед многочисленными проверяющими комиссиями прямо при Вадиме, что все, кто содержится в учреждении, имеют доступ к телефону кроме него. Этим подчеркивается снова и снова его особое положение заключенного, который дискриминируется по всем направлениям.
– Какие еще новшества или «сюрпризы» приготовило руководство колонии для Вадима?
– Вадим вынужден сейчас выйти на двухчасовые отработки, когда, по его словам, он вынужден и в дождь и в снег убирать территорию колонии. У нас в Северо-Казахстанской области погода быстро меняется уже в сентябре-октябре.
В связи с этим сложилась щекотливая ситуация, когда администрация колонии обратилась к Вадиму с очень «гуманным предложением», взамен на отказ от отработок «накрутить ему срок» и оставить его «в покое». Естественно, что отказ от отработок обязательно влечет за собой увеличение срока заключения, когда он будет сидеть уже не семь оставшихся лет, а на год и два больше в зависимости от того, сколько присудит ему суд в колонии.
Причем, слова «оставить его в покое» означает то, что он также будет отбывать увеличенный срок в том же «бур бараке» СУС (сектор усиленного содержания). Понятно, что на обычные условия его переводить в этом случае и не собирается. В большей степени это облегчение именно для администрации колонии и КУИС МВД, но не для политзаключенного. Конечно, что Вадим ответил категорическим отказом на данные предложения.
Этот факт я расцениваю как акт очередного давления на Вадима, так как подобные меры воздействия и отказы в долгосрочных свиданиях являются для него более чем болезненными, так как он сидит в одиночной камере. У него полностью отсутствует какое-либо общение, и он остается наедине со своими мыслями. И в этой ситуации, они еще приходят к нему с подобными издевательскими предложениями.
От 102 статьи УПК он не отказывается и также продолжает отрабатывать положенные два часа в день, а сотрудники колонии всячески издеваются над ним во время этих работ. Вадим даже рассказал о последнем случае, который произошел сравнительно недавно 10 октября, когда его водили на отработки во время снега с дождем очищать территорию от мусора. Будучи в летних туфлях и в грязи он граблями очищал территорию за десятым бараком, где никто никогда не ходит.
Когда он попытался доказать абсурдность этого занятия и сослался на свои многочисленнее простудные заболевания, сотрудники колонии тут же включили видеокамеры и начали требовать, чтобы Вадим отказался от исполнения 102 статьи. Естественно, он сказал, что не отказывается и стал работать, несмотря на то, что весь промок и затем не мог долго согреться в своей камере.
– Он еще находится в той же сырой камере с крысами?
– Нет, благодаря письмам и протестам, Вадима наконец-то перевели в сухую камеру без крыс. До того, как его перевести, выяснилось, что в прежней одиночке были абсолютно антисанитарные условия, где в углах и на стенах росли даже грибы! Сейчас ситуация изменилась и только лишь благодаря гласности и многочисленным заявлениям. По-другому улучшить положение было бы попросту невозможно.
– Следит ли Вадим за судебным процессом в Атырау над Максом Бокаевым и Талгатом Аяном?
– Вадим сказал, что не может регулярно следить за этим судьбоносным процессом над Максом и Талгатом, и единственный телеканал, который он может смотреть, это только официальный Первый Канал «Евразия», где, естественно, передачи идут с обвинительной риторикой. Он понимает, что это всего лишь правительственная пропаганда, и он полностью на стороне подсудимых защитников казахстанской земли. Вадим также сказал, что рад видеть знакомые, родные лица Макса Бокаева, Игоря Колова, других правозащитников, которых он замечает мельком в новостях с судебного процесса.
Вадим восхищен стойким поведением Макса и Талгата и приветствует их решение отказаться от участия в абсурдном судилище с известным концом. Важно, с его точки зрения, превратить этот спектакль в фарс, чтобы международные правозащитные организации и институты убедились в полной профанации судебного права в Казахстане. Практически это уже удалось и это заметный успех в нашей общей контрпропаганде.
Он также выразил презрение тем свидетелям обвинения, вернее, тем лицам, которые ранее называли себя «оппозиционерами» и «гражданскими активистами», давшим показания против Макса Бокаева и Талгата Аяна на суде, находясь дистанционно в Алматы. Вадим считает это позором и выразил мысль, что этим отщепенцам должен быть объявлен всеобщий бойкот. Предателей нельзя прощать и тем более забывать их действия!
– О чем Вадим хотел бы нам всем сказать?
- Он передает всем привет, также говорит, что не собирается сдаваться и будет бороться до конца! Вадим также передает, что не дает администрации колонии пока никакого повода для того, чтобы ему увеличили срок заключения, но он не исключает, что могут быть любые провокации, чтобы он и дальше остался в камере одиночке внутренней тюрьмы.
Он также призывает всех активистов продолжать свою работу по освобождению политических заключенных в стране и в первую очередь Арона Атабека и его соратников, а также биться за Макса Бокаева и Талгата Аяна, которых могут осудить на длительные сроки за защиту земли. Он понимает, в каких сложных условиях приходиться действовать оставшимся независимым активистам, правозащитникам и журналистам, когда в стране закрыты все свободные СМИ, когда идет преследование всех несогласных, когда сажают и фабрикуют дела в отношении тех, кто выходит на митинги протеста.
Со своей стороны он и дальше будет писать статьи и письма с собственной оценкой событий в стране, а также будет, даже находясь в полной изоляции, выступать в защиту прав осужденных в Казахстане, озвучивать факты нарушения прав заключенных и требовать проведения коренных реформ нынешней системы. Как общественный деятель, как правозащитник и как противник государственного насилия и угнетения, он продолжает свою работу!
Материалы по теме:
Из назарбаевских застенков (ч.1)
Из назарбаевских застенков (ч.2)
|
|
