19 июня в Мосгорсуде (10.20 зал 436) состоится кассационное слушание по делу Ольги Кудриной, осужденной 10.05.2006 к 3 годам 6 месяцам лишения свободы. Тверской суд, назначая Ольге наказание, посчитал, что плакат "Путин уйди сам" оскорбляет Главу государства.
В Судебную коллегию по уголовным делам Московского городского суда.
Адвоката Аграновского Д.В. (Электростальский филиал Московской областной коллегии адвокатов, 144006, Московская область, город Электросталь, улица Первомайская, дом 6, тел.8(257)6 49 41, 8(257)6-34-51, 8-903-746-98 94.)
По делу Кудриной О.А., осужденной 10.05.2006 Тверским районным судом г.Москвы по ст.ст.167 ч.2, 213 ч.2, 167 ч.2, 213 ч.2 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы в ИК общего режима.
К А С С А Ц И О Н Н А Я Ж А Л О Б А.
(д о п о л н и т е л ь н а я)
Я не могу согласиться с приговором Тверского районного суда г.Москвы, признавшего Кудрину Ольгу Александровну, 1.10.85 г.р., ранее не судимую, студентку 1-го курса МИРЭА, работающую оператором ПК в ООО «Дуайен Консалтинг Сервис», зарегистрированную по адресу: г.Москва, ул.Екатерины Будановой, д.10 к.1 кв.32, по месту жительства, работы и учебы характеризующуюся положительно, в преступлениях, предусмотренных ст.ст.167 ч.2, 213 ч.2, 167 ч.2, 213 ч.2 УК РФ.
Несмотря на то, что ущерб по делу Кудриной О.А. возмещен полностью, ее вина в совершении инкриминируемых деяний не доказана.
1. По эпизоду с акцией в Министерстве здравоохранения и социального развития РФ 2.08.2004. в приговоре суда указано:
1.1. Не доказан сам факт участия Кудриной О.А. митинге против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ
В ходе судебного заседания были оглашены показания четырех не явившихся свидетелей – в этих показаниях Ольга Кудрина ни разу не упоминается. В судебном заседании были допрошены 18 свидетелей (в том числе и свидетели защиты) и потерпевший. Все они, за исключением свидетеля Глоба-Михайленко А.И., показали, что подсудимая Кудрина О.А. им не знакома и ранее они ее никогда не видели.
И лишь один свидетель – Глоба-Михайленко А.И. показал, что был участником митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ, Кудрину О.А. знает, однако ее среди участников митинга не было.
В связи с допросом свидетеля Глоба-Михайленко А.И., а также в связи с тем, что обвинение отказалось от вызова и допроса свидетелей – непосредственных участников митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ, несмотря на то, что эти свидетели были указаны в списке, приложенном к обвинительному заключению, как лица, подлежащие вызову в суд, 14.04.2006 защитой было заявлено ходатайство о вызове и допросе в качестве свидетелей
Громова Максима Александровича, Коршунского Анатолия Анатольевича, Беспалова Олега Александровича, Ежова Сергея Александровича, Тишина Григория Анатольевича, Кленова Кирилла Игоревича.
При этом защита ссылалась на положения ст.6 ч.3 п. «d» Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с которой, каждый имеет право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и свидетелей, показывающих против него, а также на положения ст.15 ч.3 УПК РФ, в соответствии с которой суд, исходя из принципа состязательности сторон, создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, ст.15 ч.4 УПК РФ, в соответствии с которой стороны обвинения и защиты равноправны перед судом, ст.243 ч.1 УПК РФ, в соответствии с которой председательствующий по делу принимает все предусмотренные законом меры по обеспечению состязательности равноправия сторон, и на положения ст.244 УПК РФ, в соответствии с которой стороны обвинения и защиты пользуются равными правами на заявление ходатайств, предоставление доказательств.
Однако, суд в удовлетворении этого ходатайства отказал и, нарушая положения ст.6 ч.3 п. «d» Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст.ст.15 ч.3,4, 243 ч.1, 244 УПК РФ, предложил стороне защиты самостоятельно обеспечивать явку указанных свидетелей, объяснив, что только по приводу их в судебное заседание будет рассматриваться вопрос об их допросе. Также суд не направил ни в этот день, ни в какой-либо другой день повесток указанным свидетелям.
Учитывая, что адвокат и подсудимый не обладают возможностями для процессуального принуждения, суд поставил сторону защиты в заведомо неравное положение.
Необходимо отметить, что всем другим свидетелям обвинения и потерпевшим повестки были направлены заблаговременно.
Суд, отказавшись вызывать и допрашивать свидетелей – непосредственных участников митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ при наличии показаний свидетеля Глоба-Михайленко о том, что Кудрина О.А. участия в указанном митинге не принимала, продемонстрировал обвинительный уклон, отсутствие объективности и беспристрастности.
Более, того, суд положил в основу приговора доказательство, которое защита считает недопустимым (и о признании таковым ходатайствовала неоднократно) – протокол допроса свидетеля Глоба-Михайленка, датированный 4.07.2004.
3.02.2006 в судебном заседании в ходе допроса в качестве свидетеля гражданина Глоба-Михайленко А.И. был оглашен протокол допроса в качестве свидетеля гражданина Глобо-Михайленка А.И., от 4.07.2004, расположенный в т.3 на л.д.198-200. Протокол был составлен в рамках предварительного расследования по уголовному делу №302345.
Как пояснил в судебном заседании Глоба-Михайленко А.И., 4.08.2004 он был принудительно, помимо своей воли, доставлен в кабинет 21 Тверской межрайонной прокуратуры, из офиса, расположенного по адресу: г.Москва, ул.Марии Ульяновой д.17 к.1., то есть был задержан. В указанном кабинете был составлен протокол его допроса в качестве свидетеля.
Как видно из протокола допроса, допрашиваемому гражданину была разъяснена уголовная ответственность по ст.ст.307, 308 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний.
Однако, процедура задержания свидетеля действующим законодательством Российской Федерации не предусмотрена. Свидетель вызывается на допрос повесткой в порядке, предусмотренном ст.188 УПК РФ. Этот порядок соблюден не был.
В соответствии со ст.5 п.11 УПК РФ, задержание подозреваемого – мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем или прокурором на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления.
В соответствии с п.15 той же статьи, моментом фактического задержания является момент фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления. Такая позиция неоднократно подтверждалась Конституционным Судом РФ.
В соответствии со ст.56 ч.6 п.2, свидетель не вправе давать заведомо ложные показания либо отказываться от дачи показаний. А в соответствии с ч.7 той же статьи, свидетель за дачу заведомо ложных показаний либо отказ от дачи показаний может быть привлечен к уголовной ответственности по ст.ст.307, 308 УК РФ.
В то же время, подозреваемый, в соответствии со ст.46 ч.4 п.2 УПК РФ, вправе (но не обязан!) давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении него подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний. При согласии подозреваемого дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний, за исключением случая, предусмотренного пунктом 1 части второй статьи 75 настоящего Кодекса, то есть в случае отказа от показаний, данных в отсутствие защитника.
В соответствии со ст.56 ч.1 УПК РФ, свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела. В соответствии с ч.4 той же статьи, свидетель вправе отказаться свидетельствовать против себя. А как видно из протокола допроса, расположенного в т.3 на л.д.198-200, допрашиваемое лицо, в основном дает показания как раз в отношении себя и в отношении своего участия в действиях, по факту совершения которых и было возбуждено уголовное дело: «я приехал на митинг с флагом», «я поднялся на третий этаж», «условно говоря эту группу участников вел я», и так далее - в том же духе выдержаны все показания.
На предварительном следствии в рамках уголовного дела по обвинению Кудриной О.А. по ст.ст.167 ч.2, 213 ч.2, 167 ч.2, 213 ч.2 УК РФ Глоба-Михайленко А.И. не допрашивался.
Уголовное дело по факту проведения митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ возбуждено 2.08.2004 в 21.00.
2.08.2004 Глоба-Михайленко был задержан сотрудниками милиции в Министерство здравоохранения и социального развития РФ по адресу: г.Москва, ул.Неглинная д.25. (См. также Книгу учета доставленных в ОВД, т.1 л.д.84-95)
5.08.2004 Глоба-Михайленко А.И. был допрошен в качестве подозреваемого, а 6.08.2004 ему было предъявлено обвинение по ст.ст.167 ч.2, 213 ч.2 УК РФ и в т.3 на л.д.215-219 имеется протокол его допроса в качестве обвиняемого.
Таким образом, Глоба-Михайленко А.И. был фактически задержан 4.08.2004 как подозреваемый, однако, в нарушение его процессуального статуса был допрошен в качестве свидетеля, что сузило круг прав, предоставленных ему законом, как подозреваемому и нарушило его право на защиту.
Как пояснил в судебном заседании Глоба-Михайленко, 4.08.2004 показания были им даны под психологическим и физическим давлением и он их в настоящее время не подтверждает. Психологическим давлением, в частности, может быть допрос лица, фактически задержанного как подозреваемого, в качестве свидетеля с разъяснением ему уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. А поскольку на момент допроса 4.08.2004 Глоба-Михайленко, был, фактически, задержан как подозреваемый, его показания, в соответствии со ст.75 ч.2 п.1 УПК РФ, являются недопустимыми доказательствами.
Как видно из протокола допроса, расположенного в т.3 на л.д.198-200, допрос был проведен 4.07.2004, а уголовное дело по факту проникновения группы граждан в Министерство здравоохранения и социального развития РФ возбуждено лишь 2.08.2004, то есть, фактически через месяц после указанной в протоколе допроса даты.
Кроме того, как видно из протокола допроса, расположенного в т.3 на л.д.198-200, протокол составлялся не в отношении гражданина Глоба-Михайленко А.И., чья личность была установлена по паспорту в судебном заседании 3.02.2006, а в отношении иного лица с другой фамилией – Глобо-Михайленка.
Считаю, что доводы о том, что в отношении даты проведения допроса и фамилии допрашиваемого лица допущена «техническая ошибка», не могли быть приняты судом, поскольку Уголовно-процессуальный Кодекс, в частности ст.166 «Протокол следственного действия», ст.189 «Общие правила проведения допроса» и ст.190 «Протокол допроса» - понятия «техническая ошибка» не содержит. Наоборот, в ч.7 ст.190 УПК РФ каждому из участвующих в допросе лиц, в том числе и следователю, предоставляется право внести в протокол необходимые дополнения и уточнения.
Ни дополнений ни уточнений никем из лиц, участвующих в допросе, в том числе и следователем, производившим допрос, сделано не было.
Таким образом, протокол допроса свидетеля, расположенный в т.3 на л.д.198-200 является доказательством, полученным с нарушением требований Уголовно-процессуального Кодекса РФ.
В соответствии со ст.75 ч.1 УПК РФ, недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а так же использованы для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ. В соответствии со ст.50 ч.2 Конституции РФ, при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.
Тем не менее, суд проигнорировал все вышеизложенные нарушения, положив протокол допроса свидетеля «Глобо-Михайленка» от 4.07.2004 в основу обвинительного приговора по делу Кудриной О.А.
Также суд проигнорировал показания допрошенной в судебном заседании свидетельницы Комаровой М.И., которая показала, что 2.08.2004 случайно проходила около здания Министерства здравоохранения и социального развития РФ. В ответ на сделанное ею замечание в адрес сотрудников милиции, что те слишком грубо обращаются с задержанными участниками митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ, она была задержана сотрудниками милиции и доставлена в ОВД «Тверской». В ОВД «Тверской» она наблюдала, как старший группы ОМОН роздал сотрудникам ОМОН по два паспорта задержанных и приказал им писать на указанных лиц рапорта, как на задержанных непосредственно ими. Таким образом, сотрудники милиции в ОВД «Тверской» личности задержанных по паспортам не устанавливали. Комарова М.И. показала, что среди задержанных были девушки, однако подсудимую Кудрину О.А. она среди них не видела.
Впоследствии в отношении Комаровой М.И. сотрудниками милиции был составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном ст.19.3 ч.1 КоАП, однако мировой судья судебного участка №370 Тверского района г.Москвы производство в отношении Комаровой М.И. прекратил в связи с отсутствием события правонарушения.
Таким образом, суд продемонстрировал обвинительный уклон, отсутствие объективности и беспристрастности. Кроме того, судом бы нарушен принцип состязательности сторон, нарушено право на защиту Кудриной О.А., в связи с чем приговор в отношении Кудриной О.А. уже по одним этим основаниям не может считаться законным, обоснованным, справедливым и беспристрастным.
1.2. Даже если допустить, что Кудрина О.А. принимала участие в митинге против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ (несмотря на то, что участие ее в этом митинге не доказано!), все равно в ее действиях отсутствовал бы состав какого-либо уголовного преступления, в частности, преступления, предусмотренного ст.213 ч.2 УК РФ.
Мотивы, которыми руководствовались участники митинга, не были хулиганскими. Даже в приговоре указано, что все действия были совершены в связи с обсуждением в Государственной Думе Российской Федерации законопроекта о реформировании (монетизации) льгот и «под предлогом протеста» против проводимых Правительством РФ социальных реформ. Однако, хулиганство – преступление, совершаемое с прямым умыслом, виновный осознает, что грубо нарушает общественный порядок, выказывает свое неуважение к обществу и желает этого. «Хулиганство под предлогом протеста» - такие же несовместимые вещи, как гений и злодейство.
Участники митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ ставили своей целью не нарушение общественного порядка (пусть даже и произошедшее), а именно выражение протеста против принятия закона о монетизации льгот – закона, как показала последующая практика его применения, нанесшего серьезнейший ущерб правам самых социально незащищенных категорий граждан и вызвавшего по всей стране протесты, по масштабам несравнимые с митингом против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ
Участники митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ совершенно справедливо полагали, что принимаемый закон негативно отразится на положении многих категорий граждан Российской Федерации и таким образом пытались защитить их права. Выкрикивание участниками акции лозунга «Народу – бесплатную медицину!» (а только этот лозунг зафиксирован на приобщенной к делу видеозаписи) никак нельзя назвать проявлением неуважения к обществу либо власти.
Таким образом, в действиях участников митинг против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ (в том числе Кудриной О.А., если бы она принимала участие в этом митинге) такой признак хулиганства, как выражение явного неуважения к обществу, отсутствует.
Из материалов дела не установлено, что действия участников митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ совершены в составе организованной группы.
В соответствии с п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 "О судебном приговоре", при разбирательстве уголовного дела в суде подлежат доказыванию, в частности, событие преступления, виновность подсудимого в совершении преступления и мотивы преступления. Описательная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным судом, с указанием места, времени, способа его совершения, характера вины, мотивов и последствий преступления. Если преступление совершено группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в приговоре должно быть четко указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.
Фактически, все, что изложено в обвинительном заключении, а впоследствии слово в слово воспроизведено в приговоре – и умысел участников, и распределение ролей, и степень организованности, и даже место совершения преступления (имея ввиду конкретные номера кабинетов, в которых были задержаны участники акции) – всего лишь предположения следствия, не подкрепленные никакими доказательствами. На этих предположениях, в соответствии со ст.14 ч.4 УПК РФ, не может быть основан обвинительный приговор. Все допрошенные по делу свидетели обвинения подтверждают лишь сам факт проникновения посторонних лиц в здание Минздрава. Из 27 свидетелей обвинения лишь один свидетель Даньшин опознал одного из участников митинга – Тишина Г.А. Никто из свидетелей или подсудимых ничего не сообщил ни о разработке какого-либо плана акции, ни о распределении ролей.
В деле нет никаких доказательств того, что умыслом кого-либо из участников митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ (в частности Кудриной О.А., если допустить, что она принимала участие в этом митинге) охватывалось все содеянное всеми членами группы.
В соответствии с п.4 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 "О судебном приговоре", «судам следует неукоснительно соблюдать конституционное положение (ст.49 Конституции Российской Федерации), согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу.
По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств и т.д.»
Однако, абсолютно все сомнения были истолкованы судом в пользу обвинения.
В действиях участников митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ отсутствует такой признак хулиганства, как применение предметов, используемых в качестве оружия. В приговоре указано, что участники акции имели при себе «два строительных пистолета с патронами и дюбелями в количестве не менее 20 штук, железные уголки-крепления, палки, древки, петарды, флаги, листовки и другие предмет».
Никаких палок, древок или чего-либо подобного у участников митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ не изымалось и к делу не приобщалось - это было установлено при исследовании в судебном заседании материалов дела. Однако в приговоре почему-то указано, что у участников митинга были палки и древки. То, что в приговоре называется «петардами», является пиротехническим устройствами, пригодными лишь для подачи сигналов. Они и были использованы по своему прямому назначению – для привлечения внимания.
Строительные пистолеты, изъятые у кого-то из участников акции в здравоохранения и социального развития РФ, согласно заключения экспертиз оружием не являются и не могут быть использованы в качестве такового.
Даже из обвинительного заключения и приговора видно, что строительные пистолеты применялись по своему прямому назначению – для забивания гвоздей и ни для чего другого.
Иных предметов, пригодных для использования в качестве оружия, у участников акции не обнаружено, к делу они не приобщены, свидетели наличие таких предметов отрицают.
Кроме того, в деле нет никаких доказательств, что умыслом, в частности, Кудриной О.А., если допустить, что она принимала участие в митинге против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ, охватывалось применение строительных пистолетов или сигнальной пиротехники.
Нельзя забывать что большая группа участников митинга вообще в здание не входила и оставалась на улице – это видно на просмотренной в судебном заседании видеозаписи.
В действиях участников митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ отсутствует состав преступления, предусмотренный ст.167 ч.2 УК РФ.
Для наличия состава преступления, предусмотренного ст.167 УК РФ, необходимо доказать умысел виновного – прямой или косвенный – на уничтожение или повреждение имущества. Как видно из материалов дела, лицами, проникшими 2.08.2004 года в Министерство здравоохранения и социального развития РФ, были при помощи строительного пистолета повреждены двери в двух кабинетах. Стоимость дверей, согласно представленной представителем потерпевшего сметы – чуть более 6.000 рублей.
Кем конкретно были повреждены двери – ни в суде, ни на следствии не установлено. Однако, установлено, что уж во всяком случае, не лицами женского пола.
Охватывалось ли умыслом всех участников митинга против закона о монетизации льгот 2.08.2004 в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФповреждение дверей при помощи строительного пистолета или это был эксцесс исполнителя – не установлено. И уже не может быть установлено.
Однако, установлено, что основная часть имущества была повреждена сотрудниками ОМОНа при штурме - это видно из видеозаписи, на которой зафиксирован характер повреждений, представленной представителем потерпевшего сметы, из которой также легко установить характер повреждений, показаний сотрудников ОМОНа.
Представитель потерпевшего в суде пояснил, что он не может разграничить имущество, поврежденное лицами, проникшими в Министерство здравоохранения и социального развития РФ и сотрудниками ОМОНа, ломавшими двери и стену.
Таким образом, разграничить ущерб, причиненный лицами, проникшими в Минздрав 2 августа 2004 года и сотрудниками ОМОНа невозможно. Налицо неустранимое сомнение, которое, в соответствии со ст.49 Конституции РФ, надлежит истолковать в пользу подсудимых. Суд истолковал это сомнение, как и все иные сомнения, в пользу обвинения.
Поскольку невозможно установить, что из имущества было повреждено сотрудниками ОМОНа при штурме, а что – участниками акции, то невозможно в принципе говорить о значительности или незначительности ущерба причиненного подсудимыми.
Однако, если даже допустить, что стоимость поврежденного имущества равна той, которую указывает в исковом заявлении потерпевший, из материалов дела очевидно, что этот ущерб не является для Министерства здравоохранения и социального развития РФ значительным. Представитель потерпевшего пояснил, что общая стоимость имущества Министерства - около 30 миллионов рублей, то есть стоимость поврежденного имущества составляет примерно 1/214 часть от стоимости имущества Министерства.
Представитель потерпевшего пояснил, что у Министерства здравоохранения и социального развития РФ несколько зданий, только в одном здании более сотни кабинетов, а имущество, причем, лишь незначительная его часть, было повреждено лишь в двух кабинетах.
Очевидно, что у суда просто не было данных для того, чтобы признать ущерб, причиненный лицами, участвовавшими в митинге протеста против закона о монетизации льгот 2.08.2004 года в здании Министерства здравоохранения и социального развития РФ, значительным.
В действиях лиц, проникших 2.08.2004 года в здание Минздрава отсутствует такой квалифицирующий признак, как уничтожение или повреждение имущества, повлекшее иные тяжкие последствия.
В п.10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 г. N 14 "О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем" указано: «К тяжким последствиям, причиненным по неосторожности в результате умышленного уничтожения или повреждения имущества (часть вторая статьи 167 УК РФ) либо уничтожения или повреждения имущества по неосторожности (часть вторая статьи 168 УК РФ), относятся, в частности, причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью хотя бы одному человеку либо причинение средней тяжести вреда здоровью двум и более лицам; оставление потерпевших без жилья или средств к существованию; длительная приостановка или дезорганизация работы предприятия, учреждения или организации; отключение потребителей от источников жизнеобеспечения - электроэнергии, газа, тепла, водоснабжения и т.п.»
Ни одно из вышеперечисленных последствий не наступило. Из показаний представителя потерпевшего и показаний сотрудников Минздрава усматривается лишь, что на непродолжительное время была дезорганизована работа в трех кабинетах из более, чем ста, лишь в одном здании. Никаких объективных препятствий для продолжения работы в других кабинетах и зданиях не было.
|
|
