Исполнительный директор ООД "За права человека" Лев Александрович Пономарев выразил свою позицию в связи со снятием Владимира Васильевича Устинова с поста Генерального прокурора Российской Федерации.
"Снятие Владимира Васильевича Устинова с поста Генерального прокурора Российской Федерации прошло в лучших византийских традициях. Сравнение этих действий с очередным дворцовым переворотом и рассуждения об изменении соотношения сил в верхах - предсказуемая реакция на произошедшее, в основном на его форму. На память сразу приходит частушка времён холодного лета 1953 года "Как товарищ Берия вышел из доверия..." Устинов внёс большой личный вклад в установление нынешней системы власти - непрозрачной и авторитарной, и потому его судьба решилась совершенно в духе отечественного авторитаризма.
Генеральный прокурор по должности не только надзирает за законностью всех должностных лиц, но и курирует все правоохранительные структуры, именно на него фактически возложена конкретная реализация такой функции Президента, как гарантирование конституционных прав и свобод человека. Поэтому внезапная отставка Генерального прокурора - это очень важное кадровое решение. То, что Кремль не счел нужным дать никаких официальных разъяснений, указывает, скорее всего, на всю меру презрения к обществу. Произошедшее, безусловно, показывает, что правящая группа утратила стабильность, а раздирающие её противоречия вновь вырвались на поверхность.
Если избежать столь естественных для путинской России рассуждений о заговорах и от сплетен о родственно-дружеских связях околокремлёвских персонажей, то на поверхности остаётся ещё одна причина громкой отставки. Руководство Генпрокуратурой достаточно эффективно выполняет роль политической дубины Кремля: дело Гусинского, дело ЮКОСа, дело Баринова... Однако, когда новый фаворит Кремля (и, возможный преемник) стал заниматься нацпректами и путинский режим, может быть впервые, решил довести дело до конкретики, до получения реально полезных для общество плодов, то - вдруг - выяснилось, что существующая система прокурорского надзора, показала свою полную несостоятельность в качестве общегосударственного института. Оказалось, что она непрофессиональна и коррумпирована. Это выяснилось сразу же, как Кремль попытался использовать прокуратуру не для репрессий, но как инструмент пусть диктатуры, но "закона".
То, что "око государево" неспособно выполнять важнейшую для неё функцию защитника закона, общество убедилось давно. Прокуратура "закрыла глаза" на многочисленные расправы с заключенными, на кровавые события во Льговской колонии. Вялое реагирования на факты пыток и массовых расправ, чинимых правоохранительными органами. Борьба с реальной неонацистской угрозой и ксенофобией со стороны органов власти и милиции, была, по сути, подменена фабрикацией дел против правозащитников - по обвинению в "разжигании межнациональной и религиозной вражды". Дело дошло до комических расследований по поводу фильма "Код да Винчи".
Правозащитное сообщество уже в июле 2000 года потребовало оставки Устинова, расценив его деятельность как стремление превратить прокуратуру в орудие политической борьбы. В дальнейшем к этому добавились требования оставки всего руководства Генпрокуратуры. Но правозащитники всё время повторяли, что проблема не просто в личностях, необходимо коренное реформирование функций "ока государева", в частности, разделение функций следствия и надзора, обеспечения подлинной независимости судов от гособвинения. Если ничего этого сделано не будет, то прокуратура и дальше будет эволюционировать в направлении к репрессивной машине, выполняющей как госзаказ на преследования, так и "частные" заказы. В таком случае, она неизбежно станет орудием в борьбе за власть между группировками правящей элиты, неизбежно, станет жертвой этой борьбы. Но я не теряю надежды, что руководство нашей страны, даже просто из инстинкта самосохранения, из стремления не повторить печальный путь номенклатуры в тридцатые-пятидесятые годы, озаботится приведением Генеральной прокуратуры "в чувство", обеспечит не только её радикальное кадровое обновление (за счёт продвижения квалифицированных специалистов с действительно правовым сознанием), но, главное, проведёт такое её реформирование, которое обеспечит необходимое разделение функций, избавит её от роли "правохранительного абсолютизма". В противном случае, мы убедимся, что "мавра ушли" лишь потому, что он мало сажал".
|
|
