Путин решил отменить суды и законы

Российские суды работают на основании принципа презумпции виновности.
Обвинение выдвигает суждение о том, что подсудимый — преступник, и суд с этим изначально соглашается. А дальше обвиняемый (он же, в глазах суда — преступник, раз уж угодил в клетку) приглашается доказывать, что суждение обвинителя не соответствует действительности.
К чему это приводит — видно невооруженным глазом по результатам деятельности российской судебной системы, публикуемым открыто на сайте ВС РФ.
В том самом 2012 году, когда начался процесс над Татьяной Андреевой, российские суды вынесли 769.427 решений о виновности подсудимых. 764.263 из этой цифры пришлось на долю обвинительных приговоров. 5164 — оправдания.
Легко посчитать, что доля оправдательных приговоров в общей статистике составила 0,67%.
То есть если человек в 2012 году представал перед российским судом, сам этот факт означал на 99,33% осуждение, независимо от обстоятельств дела.
Есть, конечно, хитрая уловка, которую председатель Верховного суда Лебедев когда-то применил в интервью «Российской газете», чтобы оправдать эти чудовищные цифры. Он напомнил, что в российских судах широко практикуется рассмотрение дел в особом порядке. Это когда подсудимый заранее признает собственную вину (например, в обмен на номинальный приговор) — и тут уже нет никаких шансов, что его оправдают. Так что процент обвинительных приговоров по таким делам должен, по идее, составлять 100%. А в одном только 2012 году доля дел, рассмотренных в особом порядке, составила 67% от общего числа приговоров. Оттого и портится общая статистика, уверял главный российский судья.
К сожалению, несложные арифметические расчеты показывают, что от вычитания всех этих 67% заранее вынесенных обвинительных приговоров общая цифра к лучшему не меняется. По делам государственного обвинения все в том же 2012 году в общем порядке вынесено 233448 приговоров, из которых оправдательными были 1523. То есть 0,65%. А 99,35% судебных процессов, проведенных в общем порядке, то есть с полноценным судебным следствием, при непризнании подсудимым своей вины, закончились как раз осуждением. Так что российской судебной системе даже пресловутая «царица доказательств» не нужна: без признания вины осуждают чаще, чем с признанием. Не случайно процент оправдательных приговоров в путинской России оказывается стабильно ниже, чем в пресловутом 1937 году.
Это все, впрочем, старые новости: я об этом 5 лет назад уже писал, с цифрами и цитатами из официальных лиц.
Гораздо страшнее то, как под воздействием коллективного психоза, насаждаемого телевидением, поменялось за эти 5 лет отношение публики к обвинительному уклону российского, прости Господи, правосудия. 5 лет назад отсутствие в России состязательного суда ужасало людей, а сегодня оно многих радует.