Идеолог национал-социализма Альфред Розенберг был осужден за военные преступления международным трибуналом в Нюрнберге. А русскоязычный писатель Виктор Ерофеев, напротив, наскреб своим пером кучу регалий и наград. Он член Русского ПЕН-центра, лауреат премии имени Набокова, кавалер французских «Ордена Искусств и литературы» и «Ордена Почетного легиона»… Но попробуйте отличить писания этих двух авторов по приведенным ниже выдержкам. Взяты они из книги Розенберга «Миф XX века» и из книги Ерофеева «Энциклопедия русской души». В конце подборки даны правильные ответы.
Итак, кто автор следующих строк?
1. «Однажды Тургенев оглядел Россию, ища прототип сильного и праведного героя для своего романа. И ничего не нашёл, поэтому выбрал болгарина, которого назвал Инсаровым. Горький опустился на дно и описал бродяг, лишенных воли и веры, или, в лучшем случае, с верой, мерцающей фосфорическим светом гниющего дерева».
2. «Русские не дали человечеству ни одной новой идеи, а всё, что они получили в подарок от прогресса – исказили. Русские, надо признать, движутся по кривому пути, не ведущему ни к какой цели. Они как дети, которые не умеют правильно думать».
3. «Русские не терпят хорошего к себе отношения. От хорошего отношения они разлагаются, как колбаса на солнце. Всю жизнь вредят сами себе. Не заботятся о здоровье, разваливают семью. Они живут в негодных условиях и приживаются. Трудно представить себе, чего только не вытерпят русские. У них можно все отнять. Они неприхотливы. Их можно заставить умыться песком. Тем не менее, русские ужасно завистливы. Если одних будут перед смертью пытать и мучить, а других просто приговорят к расстрелу, то первые будут с возмущением кричать, что вторым повезло».
4. «Русский не меньше немца чтит порядок, но немецкий порядок возвышает немца над другими народами, а русский порядок доводит русского до уничтожения. Русский идет по порочному кругу истории, не сознавая, что это круг и что он порочен».
5. «Русские – позорная нация. Тетрадка стереотипов. Они не умеют работать систематически и систематически думать. Они больше способны на спорадические, одноразовые действия. По своей пафосной эмоциональности, пещерной наивности, пузатости, поведенческой неуклюжести русские долгое время были прямо противоположны большому эстетическому стилю Запада».
6. «На Западе идея чести и свободы пробивалась снова и снова, несмотря на отлучения и костры инквизиции. В формировании же «русского человека», хоть он превратился чуть ли не в пророка на рубеже XX века, идея чести не играла ни какой роли».
7. «В России идеи церковности и религиозности стали настолько доминирующими, что любая дикость сопровождается религиозным пылом (вспомните человека в «Идиоте» Достоевского, который убивает за серебряные часы, но перед этим читает молитву). Поэтому, русский называет свою родину «Святая Русь»».
8. «Сегодня мы вынуждены рассудить по-другому: есть что-то нездоровое, больное, ублюдочное в русской крови, что снова и снова срывает все попытки достичь высот. Психологизм является не следствием духовной силы, а полной противоположностью – знаком духовной немощи. Как раненый постоянно ощупывает свою рану, так и душевнобольной постоянно теребит свою душу».
9. «У русских нет жизненных принципов. Они не умеют постоять за себя. Они вообще ничего не умеют. Они ничего не имеют. Их можно обдурить. Русский – очень подозрительный. Русский – хмурый. Он не знает своего счастья. Он любую победу превратит в поражение. Не воспользуется. Зато всякое поражение превратит в катастрофу».
10. «Бывают редкие периоды, когда русские забывают о своем страдательном залоге и начинают подражать прочим народам в их созидательном начале, что-то строить, к чему-то стремиться. Всякий раз это обрывается плачевно».
1. Розенберг
2. Розенберг
3. Ерофеев
4. Ерофеев
5. Ерофеев
6. Розенберг
7. Розенберг
8. Розенберг
9. Ерофеев
10. Ерофеев
Вкусили разницу? Ее, как видите, нет вообще! Так почему же один за его расистскую идеологию заслужил смертную казнь через повешение, а другой за точно такую же идеологию – почетные звания и ордена?
Розенберг, отправленный на эшафот в числе 10-и главных нацистских преступников, был единственным из них, кто отказался от своего последнего слова. А Ерофеев весело и всласть оправдывается за свою развесистую русофобию: дескать никто еще не отменял свободу вольного писательского слова! Так уж мне нашептало вдохновение! Но попробуй оно нашептать ему что-то подобное в адрес французов, немцев, американцев – те в своих странах тотчас лишили б его не только орденов, но и физической свободы!
Я не за то, чтобы подвешивать его, подобно Розенбергу, за изрыгающее расовую накипь горло. Нам, как победителям в войне против нацистов, в мирное время пристало быть великодушными. Но память о той страшной войне, зажженной такими проповедниками расовой неполноценности русских как Розенберг и Ерофеев – не вырвать из груди.
И выписать профашистскому либерал-писателю волчий билет в один конец в двурушную Европу, заслуженно казнившую его однояйцового близнеца – было бы, пожалуй, в самый раз. Как только он там приземлится, ручаюсь, станет раз и навсегда не нужным никому – и наши враги, платящие ему сейчас за наше внутренне разложение, брезгливо отвернутся от него.
Ибо его не мама родила, а омерзительная конъюнктура-мама, которой плевать, сколько потом убьется миллионов человек на фронтах расовой вражды. Лишь бы сейчас на мутной политической волне приподняться эдаким микро-фюрером – под аплодисменты тех, кто в той же мути хочет стать всем, будучи никем.
|
|
