Станции «Василек», что расположена в глухих Костромских лесах, тех самых, куда Иван Сусанин завел на погибель польских шляхтичей, собиравшихся убить русского царя, нет ни на географической, ни на административной, ни на железнодорожной карте. Тем не менее, на ее запасных путях больше пятнадцати лет стоял, иногда выходя за ограду из колючей проволоки и доты со скорострельными пулеметами, тяжелый серый «товарняк» с несколькими рефрижераторными и пассажирскими вагонами, которые с большим трудом, но все-таки тащили три сцепленных между собой локомотива. Правда, вагоны были не обычные – не с четырехосными парами, а восьмиосными. И сзади состав тоже «подпирали» сдвоенные электровозы.
Но не каждый человек мог заметить эту разницу. Ведь в остальном поезд был как поезд, каких на просторах России, наверное, тысячи. На вагонах даже написано: "при маневрах не толкать», «с горок не спускать", "грузоподъемность 135 тонн", «для перевозки легких грузов» и еще кое-какие слова, которые можно прочитать и в наших лифтах… Единственное, что сильно отличало этот состав от всех других, - то, что за его передвижением постоянно следило не только местное железнодорожное начальство, диспетчеры и еще кое-кто, но главное – его постоянно контролировали через спутники на той стороне океана, в Пентагоне. Когда он пересекал границу станции «Василек», на Потомаке и центральном командном пункте стратегических ядерных сил США в Гранд-Форксе (Северная Дакота) генералы буквально становились на уши – куда он идет, зачем, есть ли уведомление от русских по этому поводу и когда оно пришло…
Дело в том, что это был не простой поезд, а ракетный. И назывался он БЖРК – в переводе на нормальный язык, «боевой железнодорожный ракетный комплекс». Нес в своих вагонах-«рефрижераторах» не мясо и бананы, а три твердотопливные стратегические ракеты Р-23УТТХ «Молодец» с десятью ядерными разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН) мощностью по 550 килотонн каждая или, как их называли на Западе, SS-24 Scalpel. Нужно было, и на какой-нибудь неизвестной никому станции, посреди страны или где-то на таежном полустанке, поезд вдруг останавливался, раскрывалась крыша одного из его вагонов, специальная штанга отводила в сторону электрическую сеть, и над соснами вырастала двадцатичетырехметровая бочка контейнера, из которой с грохотом вылетала вверх огромная стотонная ракета (15Ж61). Запустив двигатели первой ступени, яркой точкой она уходила в небо и за горизонт. На 10 тысяч километров и больше. Не существовало такой силы, которая могла бы перехватить или прервать ее полет, а тем более - россыпь ее головных частей, летящих к цели со сверхзвуковой скоростью.
Таких поездов у нас было двенадцать. Кроме Костромских лесов, они стояли в лесах под Красноярском и под Пермью. Те БЖРК уже давно ушли в свой последний путь, а «крайний» поезд со станции «Василек» отправился в вечность совсем недавно – в нынешний понедельник, 15 августа. Больше ракетных поездов у России нет и уже не будет. Видимо, никогда. Почему?
Рассказывать об этом долго. Но если в двух словах, то созданы эти ракетные поезда в восьмидесятые годы прошлого века в ответ на аналогичную американскую инициативу по постановлению ЦК КПСС и Совмина СССР генеральным конструктором Владимиром Уткиным на Днепропетровском КБ «Южное», а делали их на Павлоградском механическом заводе. Только американцы вскоре отказались от подобной идеи (из-за ее дороговизны и неразвитости собственных железнодорожных сетей), а мы все-таки поставили БЖРК на боевое дежурство. Потом в ответ на просьбу Рональда Рейгана Михаил Горбачев принял решение ограничить их передвижение по стране, поставить на запасные пути. А вскоре был заключен и Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2), по которому эти поезда попадали под полную ликвидацию.
СНВ-2 американцы не ратифицировали, мы – тоже. Договор не действует, но это продлило жизнь БЖРК только на два года. Они должны были быть ликвидированы по договору к 2003 году, но дотянули до 2005-го. Дольше не смогли. И все из-за того, что КБ «Южное», Днепропетровский «Южмаш» и, тем более, Павлоградский механический остались на Украине, они не имеют права заниматься стратегическими ракетами, а в Павлограде, где делали ракетные поезда, сейчас выпускают троллейбусы. Академик Уткин ушел из жизни. И продлять гарантийные сроки нахождения ракетных поездов на боевом дежурстве никто не может. Да и большой потребности в этом тоже уже нет.
Российское стратегическое ракетное оружие стремительно стареет. По словам командующего Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) генерал-полковника Николая Соловцова, в ближайшие пять лет ракетные войска будут сокращаться на одну-две дивизии ежегодно. Это значит, что до 2010 года, а точнее до 2012-го - срока выполнения Россией и США Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП), - у нас может остаться не более 313 наземных ракетных комплексов и примерно 923 ядерные боеголовки на них. Точнее, 154 шахтных (40 Р-36М2 «Воевода» или SS-18 Satan по западной классификации, 50 УР-100НУТТХ или SS-19 Stiletto, 64 РС-12М2 «Тополь-М» или SS-27 Sickle), а также 159 подвижных грунтовых ракетных комплексов (144 «стареньких» РС-12М «Тополь» и 15 новых РС-12М1 «Тополь-М», которые с будущего года должны появиться в войсках). И то при условии, если бюджетные средства, запланированные на поддержание и развитие стратегических сил сдерживания, будут поступать в РВСН и на промышленные предприятия, конструкторские бюро, занятые в этой сфере, своевременно и в полном объеме. А не от случая к случаю и не «по капле в год», как это не редко случается.
313 ракет и 923 боеголовки на них, конечно, – не 1398 МБР и 6612 боезарядов, как было у нашей страны еще 15 лет тому назад, в 1990 году. Но, как утверждают специалисты, вполне достаточно, чтобы обеспечить стратегическую безопасность России. Вряд ли найдется в этом подлунном мире такой агрессор, кто рискнет напасть на нашу страну своими ракетами и получить в ответ хотя бы одну-две, которая разорвется над… не буду называть города, которые рискуют подвергнуться такому ответному удару. И от того, что у нас теперь не будет БЖРК, – большой беды нет. Беда для Ракетных войск стратегического назначения и отечественного оружия сдерживания подкрадывается с той стороны, откуда ее, видимо, не ждали. И о чем обычно не говорят. А это хищническое разграбление и присвоение предприятий и производств, научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, работающих на оборонку, потеря уникальных технологий, без которых не создать современного оружия и боевой техники, и стремительное старение высокопрофессиональных кадров, еще пока способных создавать такое вооружение…
Доходит до того, что минэкономразвития включает в списки на очередную приватизацию десятки тех предприятий, которые запрещены к разгосударствлению специальным указом президента. А новые собственники этих цехов и заводов выбрасывают за ворота уникальные станки. Только для того, чтобы расчистить место для выпуска пивных бутылок и банок под «отвертку», потому что именно это сегодня приносит прибыль, а не какой-то там «композит», из которого делают ракеты и который никак не приспособить к потребностям рынка. То, что ракеты делать будет не из чего, никого в правительстве, видимо, не волнует. Главное, что там разработана программа патриотического воспитания и на нее выделены немалые деньги. А значит, как считается, все само собой устаканится.
Не волнует, к примеру, наши спецорганы и судебных приставов, что собственник, захвативший со своей командой оборонный институт в центре Москвы с кучей совершенно секретной документации, не собирается освобождать его даже по постановлению суда. И управы на него никакой нет. Это ведь не дачку с масками-шоу ломать под объективами телекамер на берегу Истринского водохранилища, - тут можно пулю схлопотать. И никто не переживает, что содержимое опечатанных сейфов может оказаться далеко за пределами страны. Это потом будут хвататься за голову и кричать, что же мы наделали. А пока никто из серьезных людей так и не решается вмешаться в «спор хозяйствующих субъектов».
Да и с новыми инициативами Министерства обороны о призыве на воинскую службу всех выпускников военных кафедр тоже можно будет поставить на нашей оборонке жирную точку. Раньше выпускники «Бауманки», МАИ и МЭИ, других аналогичных институтов шли после вуза в НИИ, КБ и на производство, которые имели бронь от призыва, и работали там хотя бы до 27 лет, когда угроза «загреметь» в армию исчезала. Кто-то, увлеченный интересной работой, оставался в ОПК навсегда, подпирал ветеранов и перенимал у них уникальный опыт и знания. Тем более, что теперь и с таких предприятий иногда можно выезжать на отдых за рубеж. А сейчас кто туда пойдет после трехлетней или пятилетней, как обещают, офицерской службы?
…Спасательный аппарат, если, не дай Бог, еще раз случится такая беда, как с «Курском» или с батискафом АС-28 «Приз», можно купить. Можно, наконец, еще раз и не раз обратиться за иностранной помощью и спасти своих людей. Стратегических ракет нам никто не продаст. А что мы без них? Верхняя Вольта?
Ракетный поезд со станции «Василек» ушел в вечность. Но проблемы обеспечения национальной безопасности России, защиты ее стратегических, политических, экономических и многих других государственных интересов остались. Кто о них побеспокоится, если не мы все вместе - граждане своей страны.
|
|
