Оказывается, мы строили не государство, а «островок стабильности», и ныне находимся в «середине политического цикла»: закончились выборы в Государственную Думу, начинаются президентские выборы. А я думаю, было бы здорово, если страна жила не выборными циклами, а экономическими (от прошлого снижения цен на жилье, ЖКХ, продукты, товары – до очередного…). …Итак, Россия решительно перевернула страницу суматошного прошлого 2011 года, оставив в нем не только огромный объем восстановительной работы по линии МЧС, но и колоссальные усилия Центризбиркома по заполнению кабинетов Госдумы лучшими представителями народа.

Интериоризация (освоение, психологический термин) идеи приватизации шла медленно, но верно – и в час «икс» никто не отказался приватизировать и так свою собственную, даже кооперативную квартиру (личную собственность сделать частной). Но вы сдали после этого, незаметно, но и безвозвратно главную акцию – в обмен на орлястый пачпорт дорогого россиянина. Вот против чего надо выступать – и учиться в этом у Кости Леонтьева (члена Общегражданского, негламурного оргкомитета митинга 24-го декабря), создавшего целое движение граждан СССР, сохранивших паспорт не из ностальгических, а юридических побуждений. Лучшая чёрная метка режиму Путина – паспорта СССР, серебрящиеся подвыцветшим гербом над тысячами митингующих 4 февраля…

Генпрокурор Чайка начнет тянуть дело - переправит заявления в СКП России (мы и подали первую порцию в 2000 30 декабря, а не все после Нового Года, чтобы возложить на Чайку ответственность за то, что Чуров 4 января сожжет избирательные бюллетени – уничтожит часть доказательств своего преступления). И СКП, чтобы затянуть дело, разошлет заявления по районным СКП. Но далее, как ни крути, а придется что-то отвечать и нам, заявителям – каждому подписавшему и пославшему заявление. Вариантов у следователей всего два – вынести постановление о возбуждении уголовного дела, провести предварительное следствие и передать дело в уголовный суд для получения приговора, или отказать в возбуждении уголовного дела.

За три последние рабочие дня 2011 года, когда рубль теоретически должен был укрепиться, он, напротив, упал на 3% по отношению к бивалютной корзине: на 3,5% к доллару, на 2,6% - к евро. Это наглядно проиллюстрировало цену официального твиттерного щебета «стабильность» наркотической зависимости от цен на нефть (и другие сырьевые наркотики), про «некоторые, кое-где еще порой имеющиеся» достижения и про уверенное «поднимание с колен», которому мешает жалкая кучка «наймитов госдепа» и «офисных бандерлогов».

В 2006 году возбудили уголовное дело против националиста Миронова по 282-й, русской статье. Правильно, скажут мне, чтобы неповадно было этому антисемиту клеветать! Но спустя 4 года, весной 2010 «Российская газета», все же, вынуждена была анонсировать: «14 апреля в Центральном районном суде решали вопрос об изменении или продлении ареста вице-мэра Новосибирска А. Солодкина. Высокопоставленный чиновник оказался на одной скамье подсудимых со своим отцом, советником губернатора. Солодкиных обвиняют в руководстве бандой киллеров, на счету которой десятки преступлений. Судья, зачитывая свое решение о продлении ареста для Солодкина-младшего, заявила, что дела против него и его отца были объединены в одно производство с делами об убийствах вице-мэров Новосибирска И. Белякова и В. Марьясова».

Горбачев. Это он, мелкий, ничтожный человечек, возомнивший себя великим реформатором, довел страну до пропасти. А когда осознал, что он натворил, то решил объявить в СССР чрезвычайное положение. Я много читала о тех событиях, да и из личных бесед (например, с Шениным, Прокофьевым), знала о том, что идея о введении Чрезвычайного положения принадлежала именно Горбачеву. Кстати, против этой меры выступили Варенников, Язов, Пуго. Они говорили, что это незаконно, что надо срочно собрать внеочередной съезд Народных депутатов для принятия решения. Но кому-то очень было надо, чтобы всё совершалось именно в обход закона. Кто-то очень старательно ставил палки в колеса, чтобы не допустить съезда.

Я раздумывал, ехать ли на митинг 24 декабря. Конечно, поддержать протест... Но разрешённые митинги не слишком интересны. Первый раз я вышел на Пушкинскую площадь в 1969 году, семнадцати лет от роду. Потом раза два в семидесятых годах. Но в основном митинги мне достались уже после отсидки, в восьмидесятые. Приехал я заблаговременно, но через ограждение к организаторам прорвался с трудом. Кажется, помогла фамилия, пропустили. Сперва хотели препроводить меня к Рыжкову. Зачем он мне? Мне нужны не столько организаторы, сколько заявители. Именно они несут всю ответственность, это их митинг. Наконец, разыскали Сергея Пархоменко. Представился. Так и так, я бывший политзаключённый, хочу выступить на митинге. И получил уверенный отказ. Вот и замечательно, что и требовалось доказать!

Главное требование, сказанное многими, – честное государство. Это формула: как «Власть Советам», как «Землю крестьянам, фабрики рабочим, мир народам», - только на языке 2011, а не 1916 года. Это смертельный приговор нынешней правящей тусовке. Я экономист, мне и теперь приходится много общаться с ворами: если его прижать, вор может отдать вам деньги, отпустить ваших друзей, подарить вам свою машину и даже кусочек демократии, - но стать честным он не может. Другая профессия.

Разве Оля Боровкова осудила Сергея Удальцова? Нет. Он, кстати, сам обратился черз СМИ к людям, мол, не девушка виновата, а виновата система. Сергей - очень благородный человек, настоящий русский интеллигент. Поэтому и сидит по сфабрикованным административным делам непрерывно с 4 декабря - где еще находиться порядочному человеку в наше время, как не на нарах? Однако система - системой, а ответственность отдельных лиц, благодаря которым у системы и вращаются шестеренки, тоже никуда не девается. Дело идет к показательным судам, люстрациям - мы еще увидим, полагаю, магистра права Боровкову, торгующую мороженым, или бывшего судью Комлева, подметающего МакДональдс.

Именно сейчас враги «движения 10 декабря» начали против него психологическую войну. Одни откровенно стремятся к деморализации протестующих, уверяя, что они ничего не добьются и все протесты бесполезны, но вот если – добьются, то до основания покончат с собственных хрупким благополучием. Так в начале 1990 года москвичей запугивали, что если он будут слишком рьяно выступать, то их лишат колбасы и устроят погром (под видом общества «Память»). Итог известен. Другие враги демократии действуют более тонко – они объясняют, что общество уже победило, оно уже совсем-совсем гражданское, показало свою богатырскую силу, и теперь власть будет с ним обязательно считаться, разрешит создание ста правых партий (по-прежнему запрещая предвыборные блоки) и что в четвёртый раз Путина переизберут президентом уже совсем-совсем честно…

А, все-таки, для чего трубить об увеличении чистой прибыли, если она получена не за счет основной деятельности? Это все равно, что какому-нибудь убыточному заводу по ремонту дорожной техники, открыть для своей финансовой подпитки в производственных помещениях ночной клуб. Думается, все это делается не только, чтобы создать видимость эффективности топ-менеджеров Аэрофлота. Здесь есть, видимо, и более дальний прицел.

Превращение высших государственных постов в ядерной державе в предмет частной обменной сделки осквернило и дезавуировало все институты государства. И это почувствовали даже самые продажные и самые толстокожие. Нанокалигула промахнулся. День, когда он решился торжественно объявить о своем пожизненном правлении, стал днем начала его конца. Он приговорил себя к пожизненному растущему отчуждению и изоляции в среде покорной прежде "элиты". Бывали в России времена пострашнее. Но не было ешё власти такой мелкой, ничтожной, пошлой и алчной. Терпеть её, тем более сотрудничать с ней, пытаться вписываться в её структуры – значит жить в постоянном национальном позоре.

Премьер-министр назвал ключевой задачей правительства вывод энергетических предприятий из оффшоров. Я слушал нынешнего главу кабинета министров и вспоминал выступление президента России В. Путина десять лет назад на IV съезде Торгово-промышленной палаты РФ: «…Правительству следует задуматься о том, как вернуть в Россию капиталы, находящиеся в оффшорных зонах!». Да, долгая дума у нашего правительства, очень долгая, особенно если учитывать, что практически в каждом ежегодном послании президента страны главной «обвиняемой» (и словесно сурово осужденной…), подлежащей немедленной ликвидации, была коррупция.

Прошло две недели и если Путина в рядах оппозиции пока не случилось, то Сурков, назвавший участников митинга «лучшей частью нашего общества», как бы уже там. Да и Медведев вчера намекнул на грядущую демократизацию. Того и гляди нам пообещают гласность, им не трудно. Тем не менее эта клюква вызвала бурное ликование, отдельные товарищи даже принялись кричать "Ура!" и невысоко подбрасывать в воздух гаджеты 4-го поколения.

Почему восстали именно нефтяники, которые в Казахстане получают далеко не меньше прочих? Потому что они видят, как добытое их трудом чёрное золото не только утекает из страны, самим им давая меньше, чем в Европе, но оно же и даёт сверхприбыли ничего не делающим компрадорам – в их случае китайцам. А сверхприбыль заквашивается всё на той же прибавочной стоимости. Да, это всё – конструкция режима Назарбаева, но разве в Эрэфии иначе? Разве советскими геологами разведанную нефть не присвоила по факту Роснефть, Транснефть и прочие «ОзеньМунайГазы» под триколором? Так почему же молчат наши хитроглазые нефтяники, когда их братьев по классу расстреливают полицаи Назарбаева?

В общем вход в ту же реку через безопасный выход из нее оказался во всех смыслах предпочтительней безвыходного пребывания. И на конце – такая милая для властолюбца арифметика. Так, без формального самоотвода, он бы имел с гарантией всего три властных срока по четыре года – итого двенадцать лет. А так, путем блезирной комбинации, с сохранением всей властной кармы и вошедшим в анекдот двойным показом по ТВ реального царя и шутовского – гарантия уже куда длинней. Два прямых срока по 4 года, плюс 4 года неформальных, плюс еще два конституционных по 6 лет – итого 24! Такой своеобразный дембельский аккорд – с невероятной вроде, но уже фактически сложившейся растяжкой!

Оранжевого цвета в России, как выяснилось после исторического митинга на Площади Репина (временно - "Болотная") 10 декабря, боится много кто: это и правительство, и "патриотическая интеллигенция" (вроде Кургиняна), и парламентская оппозиция (представитель "Справедливой России", выступавший на Манежной площади во время митинга, организованного "КПРФ", 18 декабря, специально подчеркнул, что повязал на Болотной "белую ленточку, не оранжевую"), и даже либеральная часть внесистемной оппозиции (недаром же эта "белая ленточка" придумана). Но стоит ли бояться оранжевого российским трудящимся?

Нет сомнений, что ФСБ из всех разговоров отбирала «самый цимес» - то, что может скомпрометировать Немцова. Но, как все знают, оппозиционных либералов уже несколько лет пытаются компрометировать тем, что они, дескать, продались США и готовят в России «оранжевую революцию». Отсюда, следует, что для ФСБ эти переговоры Немцова имело смысл обнародовать только в случае, если бы из них следовали доказательства его продажности и организации им «оранжевой революции». Но их нет и на копейку! Есть разговоры о деньгах – о том, к примеру, что Немцов помогал Чириковой своими деньгами. Есть намек, что на организацию митинга на Чистых прудах тоже дал деньги он, а не Навальный. И ни малейшего намека на то, что кто-то за митинг может или должен получить деньги, хотя бы технические специалисты. Даже собираясь на встречу с авторитетами Интернета, Немцов заботится о присутствии Рыклина, имеющего на них влияние, а не о деньгах. Ни слова о США и Западе.

Разумеется, сейчас не «родилось» гражданское общество, в западном понимании этого термина, его развитие займёт ещё многие годы и десятилетия, но сейчас рождается русская политическая нация. География протестов охватила преимущественно части страны с русским культурным доминированием. Это не случайно – в национальных республиках, «Единая Россия», как номенклатурная партия, имеет отчётливо этнократическое лицо и в глазах этнических меньшинств противостоит «русификаторским» партиям – ЛДПР и КПРФ. Кроме того, национальные регионы куда в большей степени сохранили характер крестьянского социума, село там сохранили лучше русских областей, и число горожан первого поколения больше.

Хочу напомнить об Андрее Сахарове, которого почему-то, видимо, по невежеству, «демократы» сделали своим знаменем. А ведь он не был ни антисоветчиком, ни антикоммунистом! Он выступал под лозунгом «Вся власть Советам!». Я вот перечитала некоторые его статьи 60-х, 70-х годов: так в них он совершенно четко выступал как сторонник советской власти и социализма. Но он был против партноменклатуры. Если помните, на Съезде народных депутатов именно Сахаров решительно потребовал убрать из Советской Конституции 6-ю статью, в которой говорилось, что КПСС является ядром политической системы Советского Союза, руководящей и направляющей силой. И к кому же он, наивный, обратился с этим требованием? К Горбачеву, который как раз и считал, что ядро политической системы – это он, Генсек. Который был уверен, что вот он и только он имеет право быть руководящей и направляющей силой. Надо ли удивляться, что «зарвавшегося» старикана Горбачев тогда согнал с трибуны?