Рассветало. Антифашистский Общественный интернациональный штаб по борьбе с русскими ксенофобией, национализмом и фашизмом заседал всю ночь.
Присутствовали 160 делегатов по одному от каждого титульного народа Многонациональной РФ, выступить собирался каждый. Атмосфера в зале создалась нервная. Обсуждался вопрос чрезвычайной важности. Ответственный секретарь
Штаба по связям с общественностью полковник ФСБ Ахметов, для публики значащийся как политолог, с трудом не показывал, как он устал.
Сейчас он делал вид, что внимательно изучает врученное ему представителем одного мелкого кавказского племени письменное требование внести на скинхедское ружье упоминание о его древнем репрессированном народе. Делегат горячо пересказывал всю пятитысячелетнюю историю страданий его народа от скинхедов. Улучив момент, когда делегат прервался перевести дух, перебивая его, полковник бюрократическим тоном произнёс:
– На цевье скинхедского ружья предусмотрена надпись «Смерть кавказцам». Вы лицо кавказской национальности?
– Да, но… – смутился представитель репрессированного кавказского народа.
– Вы же интернационалист, товарищ, – легко добил его полковник.
Немедленно взял слово профессор из Средней Азии. Он говорил мягко, но настойчиво.
– Наша солнечная республика награждена Орденом Ленина и переходящим Красным
Знаменем за успехи в социалистическом соревновании, а нас даже не упомянули.
– Как же не упомянули? – изумился полковник. – Вот же утвержденный текст на
прикладе сразу под свастикой «Убывай чюрак и черножопых». Надпись выполнена
криво, с грубыми орфографическими ошибками, что изобличает малограмотность скинхедов.
– Каким образом правозащитной общественности будет ясно, что это про нас? – с настойчивым сожалением возразил профессор.
Полковник пристально посмотрел профессору в лицо и успокоил:
– Видно с первого взгляда.
Профессор так и сел.
Тут дверь открылась и на пороге появился негр. Чёрный пречёрный, губастый, сверкнул белками глаз.
– Моя представытэл «Африканского идынства»…
Договорить ему не дали. Собрание интернационалистов возмущенно зашумело:
– Кто черномазого пустил?
– Нам тут ещё обезьян не хватало!..
– Интернациональный антифашистский штаб включает только представителей
коренных советских народов, выведите вон грязного нигера!
Негра быстро вытолкали взашей, а перед Ахметовым уже стоял глава фонда «Холокост навсегда» досточтимый Каценельубоген и доставал из объёмного кожаного портфеля бумаги. Подал полковнику четыре листа формата А4 покрытые мелким печатным шрифтом.
Cдерживая накативший приступ раздражения, полковник сухо сказал:
– По стволу ружья утверждён текст «бей жидов». – И добавил зло: – Золотыми
буквами выгравировано.
– Протестую, это антисемитизм! – возмущённо заявил глава фонда. – Жертвы холокоста заслуживают большего, чем просто «бей жидов».
Собрание интернационалистов мрачно молчало. Наглого жида, как и положено интернационалистам, здесь не любили все. У Ахметова самого имелась двоюродная бабушка еврейка, но он решил не оправдываться перед гнусной мордой, и сдержанно официальным голосом сказал:
– Текст уже согласован с вашими представителями, на ружье и так не осталось свободного места, а вы целый Протокол сионских мудрецов принесли. А до пресс-конференции осталось всего три часа, – посмотрел на часы, – даже меньше...
Не дослушав его, глава фонда с едва сдерживаемым торжеством достал из объемного портфеля и водрузил на стол поблескивающий металлический цилиндр.
– …?!
– Убегая, скинхед обронил патрон, - объяснил делегат от жертв Холокоста. – Текст наши уже нанесли. И с гордостью прибавил:"Работа лучших мастеров из Одессы".
Зал завистливо молчал.
Полковник осторожно взял патрон в руки. Тот был покрыт мелкой гравировкой, невооруженным взглядом букв было не разобрать. Ахметов взял со стола очки, поднёс их к патрону. Посмотрел, повертел вещь. Затем осторожно взял обеими руками патрон и грозно спросил:
– Что это?
Каценельубоген вдруг засуетился:
– Понимаете, мой племянник Изя очень талантливый мальчик, член молодежной антифашисткой организации, поэтому мы решили, что фашистские изверги поклялись памятью Фюрера отомстить юному перспективному антифашисту. Современная молодёжь нуждается в своих героях, маяках антифашизма… Трудно поверить, но молчание зала сделалось ещё более завистливым.
– Это вот что? – подчеркнуто терпеливо спросил полковник и осторожно помахал
антисемитским артефактом перед носом дяди юного перспективного антифашиста Изи.
– Скинхеды… патрон…, – смешался тот.
– Это не ружейный патрон, – безжалостно сказал полковник. И раздельно произнося слова, продолжил: – Это снаряд от 30-миллиметровой пушки. Использование скинхедами пушек не санкционировано.
Сунул снаряд в руки растерявшего представителя холокоста. Прибавил:
– И поосторожнее с ним.
– Почему? – раздавлено спросил глава фонда.
– Взрыватель не выкручен, взорваться может, – почти ласково объяснил Ахметов. – Покиньте помещение и унесите взрывоопасный предмет.
Бедный еврей Каценельубоген понуро покидал злорадствующее собрание антифашистов.
Поднялся литератор Коровкин. Из зала возмущенно крикнули:
– Почему от евреев два представителя!
– Я от интеллигенции, – огрызнулся Коровкин.
Полковник посмотрел в список и заметил:
– У меня значитесь как представитель сексуальных меньшинств, а ни от какой
ни от интеллигенции.
– Это всё равно, – высокомерно бросил литератор. И сразу же перешёл к делу: – В свете последних указаний Владимира Владимировича Путина для повышения общественного авторитета интеллигенции, как главной антифашисткой силы, считаю необходимым на стволе ружья разместить человеконенавистническую надпись «Мочить сук нтеллигентов!». Тем самым русские фашисты окончательно разоблачат себя как враги всякой культуры и духовности.
– Вы же слышали, на стволе уже есть надпись, – с нечеловеческим терпением сказал полковник.
Коровкин радостно всплеснул руками:
– Выход есть, двуствольное ружьё! У меня и эскизик имеется. Видите ли, я сам охотник… – попытался пуститься в объяснения Коровкин.
– Не положено, – почти с садистским удовольствием прервал его Ахметов. И вынес окончательный приговор начинанию антифашисткой интеллигенции: – Технически невозможно. В СМИ уже слили информацию, что ружьё помповое, то есть одноствольное.
– Садысь, ахотнык, – ущипнул литератора за попку какой-то джигит.
– Гомофобы! Хамы!.. – взвизгнул Коровкин.
Назревал скандал.
– МОЛЧАТЬ! – рявкнул полковник и встал из-за председательствующего стола.
Всё разом умолкло. От испуга литератор Коровкин обмочился и сел мимо стула.
Воспользовавшись замешательством зала, полковник командным голосом объявил:
– Ставлю на голосование антифашистскую резолюцию.
Поднялся лес рук. Собрание проголосовало единогласно. Полковник удовлетворенно покачал головой.
"Сначала всё-таки зачитаю документ", – объявил пунктуальный Ахметов и приступил к чтению:
– Мы, многонациональный народ Российской Федерации с содроганием узнали об очередном чудовищном преступлении русских фашистов…
|
|
