Оглянись вокруг себя

Не только простые обыватели, но и некоторые общественные активисты, в целом ждущие от режима всяких пакостей, часто не могут представить насколько система готова к по-настоящему массовым репрессиям. Но поскольку в бюрократическом государстве любое, даже тайное решение быстро обрастает огромным количеством сопроводительной и всяческой попутной документации, то некоторые фрагменты всё равно вываливаются на свет божий. А дальше, как это делают палеонтологи, по нескольким косточкам можно восстановить всего монстра. 

Более восьми лет назад, в середине декабря 2004 года в небольшом башкортостанском городке Благовещенске милиция и бойцы ОМОН несколько дней избивали и унижали людей, держали их в импровизированных мини-концлагерях. История имела огромный резонанс, на место выезжала общественная комиссия с участием тогдашнего председателя президентского совета по правам человека Эллы Памфиловой, Анны Политковской и Людмилы Алексеевой. 

Против милицейского начальства было возбуждено уголовное дело, несколько сот человек было признаны потерпевшими. И вот в процессе расследования выяснилось, что в сентябре 2002 года тогдашним главой МВД Грызловым было утверждено «Наставление о действиях в условиях чрезвычайных обстоятельствах» (приказ № 870-ДСП). Этот приказ открыто санкционировал интернирование граждан в «фильтрационных пунктах» и применение огнестрельного оружия во время массовых беспорядков. Одновременно был найден план штабных учений благовещенской милиции, составленный в феврале 2004 года на основе этого приказа. Этот план предусматривал создание штурмовых групп для уничтожения протестующих. 

Так в мае 2005 года достоянием гласности стало ясно о существовании в нашей стране подробных планов жесточайших карательных действий против собственного народа. Характерно, что эти планы были составлены задолго до «оранжевых» событий в Украине, хотя считается, что именно с них Кремль начал готовится к возможным революционным сценариям. 

Теперь проявилась ещё одна «косточка» чудовища — общество получило исчерпывающие доказательство того, что власти считают «экстремизмом» практически любую оппозиционную деятельность. 

Как известно, для проведения легальной слежки (оперативно-розыскных мероприятий) необходимо доказать судье, даже спецсудье, что объекты слежки нарушают закон, совершают противоправные действия, или находятся на грани преступления. Например, в относительно спокойном 2011 году было выдано почти полмиллиона судебных санкций на прослушивание телефонов и чтение интернет-переписки. 

Но процедура требует: для слежки за гражданскими активистами, оппозиционерами или правозащитниками необходимо «доказать» криминогенный характер их деятельности. Для бюрократического удобства правоохранителям был необходим единый документ, причисляющий значительную часть оппозиции к противоправной деятельности. Поскольку ни к коррупции, ни к обороту наркотиков их подключить как класс было невозможно, то, естественно, был избран экстремизм. Но и в этом случае, как с и тайным приказом Грызлова, шила в мешке утаить не удалось. 

Во время нашумевшего дела лидера екатеринбургского «ЯБЛОКа» Максима Петлина, обвинённого якобы в вымогательстве (очень многие считают, что это дело — провокация, откровенно сфабриковано спецслужбами и призванная скрыть разоблачения широкомасштабных злоупотреблений администрации), выяснилось, что за ним вела слежку ФСБ, как за «экстремистом». 

Причём «экстремистом» его сочли в кажущемся сегодня почти оттепельном 2010 году. Все суды, включая судью Верховного суда Истомину, признала законным слежку за «экстремистом» Петлиным. 

Об этом решении судьи писали очень многие. Главное что выяснилось — даже нахождение в системной парламентской оппозиции, как это было в случаях с партий «ЯБЛОКО» или «Союзом правых сил», не защищает от того, чтобы в глазах спецслужб попасть в перечень потенциальных смутьянов. 

Достаточно лишь критиковать правительство и спецслужбы и не быть при этом марионеткой власти! 

Но очевидно, что вряд ли Верховный суд РФ решился бы так откровенно цитировать справку о «подрывной» деятельности партий и правозащитных организаций, если бы она не базировалась на некоем базовом документе, который был подготовлен уже в начале 2010 года. Иначе, эту справку, нелепый и какой-то даже анекдотический характер которой очевиден, можно было бы списать на паранойю провинциальных полицейских. 

В декабре 2012 года Движение «За права человека» попросило Независимый экспертно-правовой совет изучить решение судьи Истоминой с точки зрения нарушения прав общественных и политических объединений. 

Предлагаю вниманию мнение известного правоведа, адвоката Юрия Костанова, который не только вскрыл вопиющие нарушения прав самого Максима Петлина, но и убедительно доказал, насколько грубо противоречит законам, включая Основной закон, та характеристика партий, движений и правозащитных организаций, которой пользуются ФСБ и центры по противодействию экстремизму. 

Самое главное. 
Если с точки зрения правоохранителей, критика правительства и ФСБ, или — как это было с Петлиным — даже само присутствие на собрание, где представитель оппозиции выдвигается кандидатом в областное законодательное собрание, уже является признаком экстремизма, то, следуя букве закона об оперативно-розыскной деятельности, органы безопасность и внутренних дел просто ОБЯЗАНЫ вести постоянную слежку за независимыми гражданскими организациями. 

Ещё раз повторюсь. Оформлено это обоснование «экстремизма» официально и доведено до исполнителей ещё, по крайней мере, за год до напугавших власти событий на Манежной площади, за два года до бурного декабря 2011. 

Надеюсь, что найдутся депутаты, которые сделают в ФСБ России и ДПЭ МВД России запросы на предмет того, какие применяются критерии для причисления организаций и лиц к категории «подозреваемых в экстремизме». 

Предлагаю вниманию эксперта НЭПС адвоката Ю.А. Костанова