Около 15 ч. я проникла во внутренности ОВД «Замоскворечье». Блокпост во внутреннем дворе удалось преодолеть только уж совсем по безусловной причине – для написания заявления в дежурной части. Потребовала провести служебное расследование по факту сокрытия информации, а если не справятся, пообещала независимое общественное.
Ясно, что от этих мараний нет проку никакого, но некоторое время там поторчать получается. Увидеть ничего не удалось, но тишина стояла подозрительно напряжённая. Сообщили только, что на суд их повезут завтра – седьмого.
Вскоре ко мне присоединилась родственница Татьяны Кадиевой – Светлана Левчишина. Она пробилась аналогично моему, и писала заявление, с требованием привлечь к ответственности конкретных рукоприкладчиков, не скрывать информацию о захваченных и применении к ним насилия. Начальник ОВД Разыграев В. В. с непробиваемой рожей только что сказал ей, что силу никто не применял, поэтому и скорая не приезжала. А зачем ей?
И это несмотря на то, что были многочисленные свидетели, первоначально загребённые с Лубянки и сдавшие паспорта, наблюдавшие избиение Татьяны, разбитый нос и очки, циничный приезд скорой. И такой же скорый отъезд – обиделись, что Кадиева отказалась от госпитализации, и решили, что её жизни ничто не угрожает. [Одна ремарка – 5-го вечером приезжали ОНК, Анна Каретникова не постеснялась поехать туда и предлагать помощь, хорошо зная, как к ней относится большинство отказников, в том числе персонально Кадиева и Низовкина. Но суть-то в том, что Анна сделала фотографии разбитого лица Татьяны. Я, заранее зная, что это должно было быть сделано, искала эти фотки в инете. Но не нашла. Сейчас инфа подтвердилась, фотки сделаны действительно были].
На самом деле, к моменту нашего приезда, всем захваченным уже обновили побои. Специально с этой целью всех оставшихся отказников повезли в суд. По дороге вмазали каждому от души. От широкой ментовской души. Избиения носили такой характер, что двое парней, опасаясь за свою жизнь, были вынуждены под пытками и издевательствами назвать себя. В итоге, Семёна Колобова и Алексея Никитина, без всякого суда, выпустили тут же, не довозя назад в ОВД. Наверное, их жизням уже тоже настолько ничего не угрожало.
Какие унижения и силовые приёмы перенесли остальные захваченные, мы до сих пор не знаем. Но кое о чем можно судить по истории Татьяны Кадиевой. Её повезли в суд без обуви, без верхней одежды, уже без разбитых очков, приговаривая, что она должна быть благодарна, что они её не голой туда везут. А чтобы не возникала, эти гады заново размазали ей лицо об ментовской уазик. В совершенно окровавленном состоянии доставили в суд.
Там никого не выгружали, никаких процессуальных действий (кроме пыточных) не производили, издевались и везли назад. Так со всеми.
А теперь самое интересное. Как выяснилось позже Светланой, которая уже ознакомилась с материалами дела, на Татьяну в ОВД не было оформлено НИ ЕДИНОЙ бумаги, ни единого протокола! По документам её там НЕ СУЩЕСТВОВАЛО, она не значится как задержанная. И вот в таком состоянии её «дело» зачем-то повезли в суд. При том, что к ней и остальным задержанным уже давно обращаются по имени-фамилии.
Светская инквизиция из пепла религиозной – назовись и будешь жить! Вывод такой: для ментов стало ВЫСШИМ принципом – опустить каждого, добиться фамилий. От людей, которые ещё посмели и сухую голодовку объявить. Ну не входить же было в камеру к каждому с исключительной целью отдубасить. Совсем другое – свозить на прогулку до суда, а по дороге «освежить память».
С психушкой теперь боятся связываться (не сажать же семь человек в психушку!), поэтому все круги ада полицаи воплощали собственноручно. После нашего 4-часового визита в ОВД у полицаев сдали нервы. Около 9-и вечера (я ещё не успела до дома доехать) они решили без всяких требований и причин просто выкинуть Татьяну Кадиеву из ОВД. Её довели до истерики, опять побили, а потом силой вышвырнули из отдела, без вещей.
Она сделала звонок Светлане, из чего стало ясно, что в отделе в данный момент идёт жёсткая расправа над всеми захваченными. Татьяна при таких обстоятельствах уходить отказывалась. Когда на место приехала Светлана, она видела группу центрэшников, курсировавших по ОВД.
Светлана уговорила Татьяну ехать срочно в больницу. В первой градской с выпученными глазами зафиксировали сломанный нос, кровоподтёки и гематомы, а главное – вмятины на голове, угрожающие кровоизлиянием в мозг. Когда мы разговаривали ночью со Светланой, Татьяну обследовали в нейрохирургии. Там она сейчас и находится.
Когда Светлана начала хождения по больнице (во втором часу ночи), ей стал названивать какой-то высокий начальник из ментуры ЦАО, спрашивать, может ли Татьяна вообще разговаривать, сможет ли опознать непосредственных исполнителей?
Светлана притормозила его активность до освобождения остальных захваченных людей. Действительно, до устранения угрозы их жизни проводить расследование рановато. На данный момент в ОВД «Замоскворечье» необоснованно (о законе мозг не поворачивается заикаться), с риском для жизни удерживается 6 человек, в состоянии сухой голодовки 5 из них. Это Надежда Низовкина, Вера Лаврешина, Ирина Колмыкова (есть информация, что у неё проблемы с сердцем, но при обострении скорую вызвать ей намеренно отказались), Ирина Травкина, Павел Шехтман, Геннадий Строганов.
Люди неоднократно были избиты, у многих окровавлена одежда, обращаются с ними как со скотом. Кроме того, издевались над женщинами, отказываясь предоставить прокладки, а такая необходимость была. Вера что-то кровью написала на стене в камере. Сегодня будет суд.
|
|
