Вышла Геннадию Андреевичу Зюганову оказия в большой тиражной буржуазной газете дать большое интервью. Слово не воробей, вылетит, не поймаешь, и дурь всякая и всякого сразу видна делается. Зюганов в российском политическом балагане числится по линии оппозиции, в системе «суверенной демократии» служит руководителем Коммунистической партии Российской Федерации. Служит беспорочно: выборы все проигрывает, но непременным участием легитимизирует и даже придаёт некий демократический изыск открытой террористической диктатуре чиновников и олигархов. Мол, в какой ещё стране такое раздолье коммунистической оппозиции, где она ещё столько голосов получает.
А что всё время «в пролёте», так это и есть демократия, превратности народного волеизъявления. Мы не знаем, может быть, у него уже есть какой-нибудь государственный орден, но достоин государственной награды всенепременно.
В большом интервью почти обязательно в ответах «проскакивают» всякие оговорки-проговорки и ненужные признания. Зюганов не стал исключением. Начнем с оговорки, которая уничтожающе характеризует его как политического деятеля. «В кризисные моменты вся эта обездоленная и выброшенная из общественной жизни публика может пойти за жириновцами или за обезумевшими экстремистами».
Это издевательское уничижительное «вся эта публика» выдаёт, то подлинное, нетрибунное отношение Зюганова к народу, псевдозащитой которого он «кормится и поится» много лет. Все, кто пойдёт не за ним, оказываются у нашего ярого «борца за трудовое селянство» - «абсолютно внушаемой толпой».
Ну, что ж, если с одной стороны «вся эта публика и толпа», то с другой беспринципный корыстный политикан. Теперь о характерном признании, а может быть, и напоминании властям предержащим о забытых заслугах: «Не хвалясь, хочу напомнить, как Владимир Соловьёв написал в своей книжке: если бы не Зюганов, наверное, была бы гражданская война. Сидел бы на моём месте другой человек в последние годы, и я не исключаю, что ситуация могла бы развиваться драматически».
А ведь «прелестей» капитализма могло бы уже не быть, если бы не сидел Зюганов на своём месте, могло не быть «суверенной демократии» и открытой террористической диктатуры, не умерли бы без всякой войны миллионы граждан России и просто наши товарищи Юра Червочкин, Антон Страдымов могли бы жить. Так на чьей стороне вы были все эти годы, Геннадий Андреевич?
Ленин, рискуя политической репутацией и жизнью, приехал в Россию, чтобы поднять рабочий класс, весь народ на борьбу, на классовую войну с социальными паразитами. Вы, украв название его партии и спекулируя направо и налево его именем, обманули и товарищей по партии, и миллионы избирателей, гордитесь заслугами в сохранении строя и режима и намекаете через буржуазную газету о готовности служить и дальше в том же духе. Но Геннадий Андреевич не только некоторым образом Доктор Зло, он одновременно обыкновенный тщеславный обыватель.
То и дело в интервью проскакивают хлестаковские мотивы о причастности к высоким сферам и большим людям. «Подробно докладывал Медведеву и Путину», «в ходе последних встреч с Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным», «я потом сказал как то Медведеву: на вас обвалилось всё сразу – и война, и газовый конфликт, и кризис, и так далее. Его же трамбовали тогда, в августе, всю ночь – все, начиная с Ангелы Меркель. Но он устоял».
Последнее - просто перл. Здесь и сопричастность, и преданность без лести и сама лесть. Известный чиновничий мотивчик: «Скажу Вам, Ваше Величество, со всей прямотой – вы гений». Только двусмысленно как-то получилось. Ангела Меркель всю ночь «трамбовала» нашего президента, а потом и все остальные? «Но он устоял!»
Да, трудно представить, как Ленин с Николаем II и Столыпиным обсуждают программу «27 шагов к счастливой жизни под сенью скипетра и удавки». Невозможно для Ленина. Но не для Зюганова. Зюганов всё время что-то предлагает властям. Хотя и бестолку (не затем его держат), но видимость политической деятельности есть. Не исключено, что теперь, в условиях кризиса, Геннадий Андреевич надеется сыграть и более серьёзную политическую роль.
Действительно, если досрочные выборы в Государственную думу в ситуации кризиса состоятся и будут организованы существующей властью, по её правилам, если «выбор» будет между Зюгановым, Жириновским, Грызловым и Мироновым – КПРФ, ЛДПР, ЕР и СР, то нельзя исключить, что правительство спасения российского капитализма возглавит Зюганов. Он готов. Всегда готов. Своё предложение или предложение себя он доводит в интервью не столько до первых лиц государства, сколько до околовластных политических и экономических клик и, шире, до социальной базы черносотенного политического режима, до хорошо устроившихся, но уже побаивающихся катаклизма. Сигнал можно расшифровать как: «Я свой, буржуинский».
Как иначе понимать ответ на вопрос: «Вы ожидаете, что рейтинг КПРФ вырастет в связи с кризисной ситуацией?» Зюганов убеждает принять его услуги, услуги КПРФ, пугает, обещает и даже ставит условия: «Да, но в этом заинтересованы не только мы, но и вы, и все. Почему? Потому что в кризисные моменты вся эта обездоленная и выброшенная из общественной жизни публика может пойти или за жириновцами, или за обезумевшими экстремистами. Это крайне опасное явление. Подобная толпа абсолютно внушаемая. И тот, кто им пообещает завтра у всех всё отнять, всех передушить, всех перевешать, за теми, в принци-пе, они и пойдут. Но так можно страну потерять, а мы – люди ответственные, и избиратель у нас - ответственный. Конечно, нам не хватает доступа к телеэфиру. Если бы эфир распределялся честно, по закону, вы бы и не такой у нас рейтинг увидели».
Естественно, что, никогда не являвшийся марксистом, Зюганов для характеристики народных масс, массового поведения использует понятия «теории толпы», реакционной буржуазной социологической теории. Но Зюганов не может не знать, что в сегодняшней России нет политических групп, намеревающихся «всех перевешать и передушить». Зюганов не только играет на самых примитивных представлениях о борьбе классов, о русском народе. Зюганов подыгрывает террористическому режиму, постоянно клевещущему на своих действительных политических противников, в своей пропаганде представляющему политический радикализм экстремизмом. Фактически оправдывает превентивный террор власти против радикальной оппозиции.
Для характеристики «главного коммуниста» интересно его негодующее отношение к намеревающимся «у всех всё отнять». А ведь 9/10 идущих за Зюгановым, у которых капитализм действительно отнял всё, идут за ним, за коммунистическим брендом КПРФ в надежде, что у буржуазных экспроприаторов народной собственности отнимут украденное. И Зюганов, когда выступает перед ними, а не для буржуазной аудитории в буржуазной газете, всегда это обещает.
Известно по Марксу, что самое короткое определение коммунизма – ликвидация частной собственности. Зюганов сегодня считает, «что в России нужно найти правильное соотношение частной, государственной и коллективной форм собственности. Полное разгосударствление собственности, как любая монополия, всегда ведёт к разложению». Умно вроде бы. Тем более, что и марксизм не предлагает уничтожить частную собстенность на следующий день после победы народа. Она должна быть изжита экономически. Но кто будет определять соотношение форм собственности? Власть капитала, его государство или государство народа, народная власть?
В общем виде под многообразием форм собственности подпишется любой буржуазный экономист и политик. Поэтому действительно коммунистическая партия – это партия классовой борьбы, социалистической революции и диктатуры пролетариата (по Марксу и по Ленину). Зюганов же идентифицирует себя с существующим буржуазным государством. Во всяком случае, в этом интервью. Вот характерные обороты речи: «Не вижу умных и быстрых решений со стороны власти… У нас нет времени на раскачку… Меры надо принимать и принимать немедленно: если ещё пару месяцев промешкаем, к осени мы увидим свою Ригу, Вильнюс, только помноженные на российский характер, наши морозы и наши просторы. У нас всё будет круче, жёстче, энергичнее».
Складывается общенациональный революционный кризис, власть «глупеет» и «запаздывает», массы активизируются, выходят на улицы (пока в Вильнюсе и в Риге), начинается самостоятельная историческая жизнь народа. То есть, приходит то время, ради которого и существуют революционные партии. А Зюганов «не хочет, чтобы в России разгулялась стихия». Это не его политика. Он хочет «медленным шагом, робким зигзагом» «умеренного прогресса в рамках законности». У него лично всё в порядке. Бытие определят сознание, а он благополучный зажиточный человек, буржуа «верхнего среднего класса». В партийную кассу он «с зарплаты платит ежемесячно 30% и ещё дополнительно в общую кассу 30 тысяч рублей». Он хочет статус-кво. Он хочет спасти этот тёплый для него, его детей и его восьми внуков буржуазный мир.
Те, кто хотят кардинально изменить этот паршивый буржуазный мир, его всё больше раздражают, он вместе с властью ненавидит этих «обезумевших экстремистов». Обывательское буржуазное бытие всё больше определяет обывательское контрреволюционное сознание. Он готов послужить власти. Он сам её часть. Он готов опять обмануть миллионы псевдокоммунистической болтовнёй. Он готов стать «новой кровавой собакой», как немецкий социал-демократ Носке в 1918 году.
|
|
