В понедельник 12 сентября в Московском городском суде состоялось судебное заседание с участием коллегии присяжных по второму уголовному делу в отношении журналиста Олега Лурье, на этот раз обвиняемого в клевете на следователя.
Поводом для возбуждения уголовного дела послужило опубликованное в 2008 году на ресурсе LiveJournal (во время нахождения журналиста в Бутырке) открытое письмо следователю Кисину, который в то время вел дело Лурье. В письме рассказывалось о давлении на Олега и членов его семьи со стороны следствия.
После оглашения фабулы обвинения слово было предоставлено журналисту. Олег Лурье заявил, что собственноручно написал данное открытое письмо и не отказывается ни от единого слова, более того, по-прежнему считает, что в нем нет клеветы, потому с обвинением он не согласен.
Напомним, что новое уголовное дело против Лурье было возбуждено спустя два года после появления данного "открытого письма" в сети и всего за месяц до УДО, в котором, как известно, Олегу было отказано. Данный факт Лурье также отметил в своей речи, добавив, что второй суд начался незадолго до окончания срока наказания по первому делу (из четырех лет осталось четыре месяца).
Прокурор Алексей Чумичев, высказывая мнение обвинения относительно мотивов, побудивших Олега Лурье к написанию данного открытого письма, назвал «желание отомстить, полить следователя грязью". По словам прокурора, Лурье высказал эмоции непроцессуальным путем, "используя свои профессиональные навыки" журналиста, хотя мог заявить отвод и действовать законно. Между тем, заметим, что Олег Лурье во время следствия неоднократно обращался с соответствующими заявлениями и ходатайствами и в Следственный комитет, и в Генеральную прокуратуру, и в Тверской районный суд, но безрезультатно.
Если вспомнить, что даже само журналистское сообщество разделилось на два лагеря во мнении относительно невиновности Лурье, и многие попросту отвернулись, игнорируя его крики о помощи, то лично я даже не знаю, каким еще образом человеку, считающему себя невиновным и исчерпавшему все доступные способы защитить себя, можно было бы поступить. Собственно об этом, выслушав речь прокурора «о мести», Олег и сказал: «Я просто защищал свою жизнь».
К тому же, Олег по-прежнему считает, что этот шаг действительно в то время спас ему жизнь, а вот чем он отзовется ему теперь, скоро станет известно.
Также хотелось бы отметить еще один важный момент. Речь следователя Кисина преимущественно касалась не той части отрытого письма, в которой звучит обвинение в преступлении («фальсификация уголовного дела») и которая как раз-таки и явилась основанием для классификации преступления по ч.3, ст.298 УК, предусматривающей наказание до четырех лет лишения свободы, а другой части письма, касающейся личных оскорблений и заявлений. К примеру, господин Кисин, по моему мнению, уделил незаслуженно много внимания тому, что не имеет даже личного автомобиля и пользуется служебным ВАЗ 21012, «а Лурье ездил на автомобиле Audi A8», что нет у него дорогих телефонов и планшетов, а в письме написано сами знаете что. И прочее, и прочее.
Также, господин Кисин в ходе допроса поведал присяжным о том, что его душевные переживания по поводу данного письма отразились на его здоровье, не преминул отметить свои заслуги перед обществом, ссылаясь «на более значимые дела», которые он вел, использовал в речи оценочные категории, касающиеся деятельности журналистов, а также говорил о том, что «любой следователь поступил бы также». Ко всему прочему, следователь Кисин неоднократно произносил фразы и делился суждениями, непосредственно или косвенно характеризующими личность обвиняемого, причем негативно характеризующими, в то время как делать это перед судом присяжных запрещено, поскольку подобные данные способны вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. В связи с этим его речь неоднократно прерывалась судьей, и всякий раз присяжным сообщалось, что на данные сведения обращать внимания не нужно.
Потерпевший же объяснял свою невнимательность к данной норме закона тем, что не так часто бывает в суде и тонкостей таких не знает. Один раз не знает, второй раз не знает, и так далее, а между тем, и это мое личное мнение, присяжные заседатели – это, прежде всего, люди, а не машины с кнопкой «стереть из памяти» и уж наверняка эмоциональный аспект и личное восприятие далеко не последнюю роль играют при вынесении решений. Но, ничего не нарушено, замечания сделаны, значит, все законно.
Я понимаю суть ст.298 и принимаю доводы, возможно родившиеся у юристов. Но, давайте будем честны. Акценты имеют значение. И подобная их расстановка перед присяжными заседателями, которые не разбираются и не должны разбираться в тонкостях законодательства, на мой взгляд, может привести к соответствующим последствиям. Также хочется отметить, что на 14 сентября в Головинском районном суде намечено очередное заседание по вопросу условно-досрочного освобождения Олега Лурье.
Напомним, что в июне этого года Олегу второй раз было отказано в УДО, но Московский городской суд отменил решение Головинского районного суда об отказе в связи с допущенными при его вынесении нарушениями законодательства РФ и прав осужденного. В отношении судьи Головинского районного суда Кострюковой К.П., отказавшей журналисту в УДО, судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда было вынесено частное определение. Отпустят ли журналиста на этот раз, пока остается загадкой.
|
|
