Эти строки я пишу для тех, кому не всё равно.
Мой брат сейчас без сознания, в очень тяжёлом состоянии. Выживет или нет - еще не известно. У него разрыв внутренних органов: после операции полностью удалена селезёнка, частично удалена и ушита печень. Сотрясение мозга. Перелом бедра (рядом с тазобедренным суставом).
О причине таких «изменений» его телесной субстанции нам пока сообщили только то, что он «выпал из окна, с третьего этажа» здания психиатрической больницы номер пятнадцать г. Москва.
Я уверен, что в отношении его было совершено преступление.
Мне нужно не так уж много - восстановление справедливости, наказание виноватых. Надоело терпеть, смиряться перед хамством мелких кабинетных «властителей судеб человеческих».
Я устал видеть слёзы на глазах своей матери и внушать себе, что я-де не в силах ничего изменить...
Жаль брата Диму, да и других несчастных, подобных ему. Жертв Системы.
1. Про то, как мой брат жил до того, как в этот раз попал в реанимацию.
Мой брат, Нечаев Дмитрий, на три года старше меня. Он был гораздо умнее меня: с отличием окончил медицинский ВУЗ, в качестве хобби самостоятельно изучал иностранные языки. Успел он несколько лет проработать офтальмологом, и был весьма уважаем как профессионал - его диагнозы были, говорят, очень точными.
Однако, проходя какой-то этап обучения где-то "на практике", он умудрился подхватить корь. Эта корь дала осложнение в виде воспаления оболочки мозга, и с тех пор брату приходилось прибегать к помощи отечественной психиатрии. Он ложился в стационар - подлечивался - выписывался - работал - снова ложился. Постоянно пил назначаемые ему лекарства, тяготился этим. Мечтал об излечении...
После первой госпитализации у него начались серьёзные проблемы: санитар пинком повредил ему копчик. Пришлось переводить его в более «интеллигентное» место, на Каширку. Там решили его лечить электротоком, провели очень много сеансов (потом некоторые врачи удивлялись, как у него все-таки сохранилась и соображалка, и другие полезные навыки после всего...) .
Это были первые приобретенные травмы. Дальше - больше. Но если писать обо всём - выйдет слишком длинный текст.
Шли годы. Брат, если и попадал в психиатрические больницы, то старался быстрее оттуда выйти. Долго не залёживался. Верил, что ему сможет помочь православие и лекарь-гомеопат. Постепенно он превратился в инвалида первой группы с сильно поношенным организмом.
Больше года назад, летом, мама хотела вместе с Димой поехать на дачу. Тот сначала выказал желание, но передумал и остался дома один. Быстро собрав вещи, он самостоятельно госпитализировался по месту прописки: рассказывал, что ему мешает «шум в голове»...
Лечение эффекта положительного не дало. Сначала он был даже весел, но потом ушел в себя. Отказывался разговаривать и есть, общался знаками. Насчет диагноза: мне не известно, что врачи писали в своих бумажках, но слово «ШИЗОФРЕНИЯ» никак не фигурировало в связи с ним. Что-то писали про маниакально-депрессивный синдром. С таким диагнозом он мог работать офтальмологом. А работа в его жизни была очень важна...
Что дальше? После этой больницы удалось Диму «переложить» на Каширку в НЦПЗ. Но и там ему не смогли существенно помочь. Он долгое время прожил в наблюдательной палате и никакому лечению не поддавался. (Однако, если врач хитрила и просила проконсультировать кого-то из больных «относительно глазных болезней», Дима моментально оживлялся, начинал разговаривать, осматривал пациента, ставил диагноз)... На Каширке, видимо, решили, что все временные лимиты исчерпаны, и неудобный жилец был отселен в психиатрическую больницу номер пятнадцать, из окна которой он, по словам персонала, вчера «выпал».
2. Про психиатрическую больницу номер пятнадцать.
В эту больницу он попал 20 мая. Не сразу, но был-таки госпитализирован в 21 отделение и попал под присмотр лечащего врача Татьяны Ильиничны (возраст примерно 30+). Я пишу «под присмотр» по той причине, что лечением то, что там происходило с Димой, назвать не смогу.
Режим и «лечение»:
От «лечения» улучшений не было. Палаты густозаселены. Прогулки, даже с родными, категорически запрещены (!). За все время маме удалось всего единожды отпроситься на совместную прогулку в больничный скверик, и то это разрешение было получено как-то неформально. Зато постоянно привязывают к кровати...
Питание:
По словам мамы (она постоянно навещала сына), питание его было трёхразовым: он ел только то, что она приносила ТРИ РАЗА В НЕДЕЛЮ из дома. Иногда, правда, и от этой пищи отказывался. Больше трёх раз в неделю навещать пациентов там запрещено.
Физическое состояние в результате:
Организм сильно истощен (кахекси́я), постоянное появление на теле пролежней, незаживающие трофические язвы нижних конечностей. Про эмоционально-психическое состояние писать не буду...
Общение мамы с медперсоналом (я этого общения избегал):
Необходимо постоянно теребить, обращать внимание на состояние пациента. Уговаривать обрабатывать пролежни и гноящиеся язвы, спорить относительно их наличия на теле (типа врач осматривал и ничего не увидел). Очень легко вызвать приступ гнева у лечащего врача (тогда она перестаёт здороваться, например)
Дополнительные «услуги»:
Поначалу Дима жаловался на побои со стороны младшего персонала. Были всякие синяки. Однажды на его лице и на шее мама заметила свежий ожог. Медперсонал традиционно заявлял, «что это он сам». ТАК ПРИНЯТО.
Однако Дима не соглашался, что это он и сам.
Потом какбе синяки перестали появляться (может, брат научился смирению и покладистости у санитаров?) и жалоб на битьё не поступало.
Накануне преступления:
Мама, будучи врачем по образованию, была очень обеспокоена тем, что лечащий врач Татьяна Ильинична была намерена назначить Диме препарат Галоперидол. Мама высказала свои опасения по поводу побочных эффектов и совместимости с другими препаратами этого Г и пыталась упросить отказаться от этой затеи. В результате Татьяна Ильинична была в бешенстве, кричала, возмущалась, что стоматолог (мама) указывает, как лечить надо. «Я могу вообще не лечить вашего сына» - эмоционально восклицала тридцатилетняя женщина-врач. Мама ответила что типа да, можно... Уходя, она всё еще слышала всякие глаголы в свой адрес, отдаляясь от двери кабинетика гневной Татьяны Ильиничны.
3. Итог.
19 апреля утром в семь с чем-то пациент Нечаев Дмитрий был найден под окнами отделения с тяжёлыми травмами и отправлен в Первую Градскую больницу реанимироваться. Мама в шоке, мягко говоря. Она говорит: «Может, я зря разговаривала таким образом с лечащим врачем, вдруг мне так отомстили?» И плачет...
Диму нам не показывают. Кое-кто из врачей сказал, что травмы странноваты. Когда человек летит из окна вниз животом, обычно бывают травмы рук: инстинктивно руки выставляются вперед. Здесь же руки не пострадали. Еще, как я понял, перелом и травма внутренних органов пришлись на правую часть тела (надо уточнить). Но на теле есть ссадина и слева, по некоторым данным. Как такое могло получиться при «просто» выпадении из окна не понятно.
Поскольку больничка специальная, то на окнах установлены решетки. По версии медперсонала Дмитрий ухитрился проникнуть в незапертую комнату для досуга санитаров (или даже сломал в двери замок!), окна которой не зарешечены. И, разумеется, сам выпрыгнул.
Больше инфы пока нет. В реанимации врачи занимаются лечением, и следственные действия никакие не производят. Т.е. никто из них не станет документировать увечья и ссадины для предоставления, например, материалов в суд.
Следствие ведёт местный участковый полицейский. В отделении полиции Москворечье-Сабурово мне назвали только его фамилию и телефон. Я пока с ним не связывался, но, после разговора с дежурным, которому было хорошо известно о выпавшем «с шизофренией», почему-то решил, что к такому разговору нужно подготовиться. Иначе всё замнут. Потому что «шизофреники падают сами собой», а как же иначе? В свое время милиционеры были убеждены, что Дима сам себе оторвал ухо. Очень сильно были убеждены...
Вполне вероятно, что моему брату "помогли" получить травмы. Если это так, нужно постараться собрать доказательства произошедшего. Даже если никто не докажет, что над Дмитрием были "совершены насильственные действия, повлекшие значительный вред здоровью и угрозу жизни", разве не налицо факт преступной халатности? То, что пациент выпал из окна охраняемой психбольницы, в этом - прямая вина персонала.
4. Что нужно.
Я хочу, чтобы у брата было всё хорошо, и чтобы жизнь его как-то наладилась. Если это возможно. И мне очень хочется, чтобы виновные получили наказание. По этой причине прошу о помощи и поддержке - правовой, журналистской, перепостом, советами... Надо знать что делать, куда идти, как писать бумаги. Чтобы только не замяли...
К сожалению, в нашей стране приходиться сталкиваться с отношением к психически больным как к скоту, или даже хуже. И если что-то ними случается, про это почти никто не узнает. «Они же сами виноваты».
P.S. Ну и, конечно, прошу молитв за брата Диму у тех, кто может молиться.
|
|
