Именно по ее милости вот уже 7 лет он прикован к своему дивану и передвигаться самостоятельно не в состоянии. И все это время пострадавший от органов, призванных нас защищать, пытается добиться справедливости и привлечь виновных к судебной ответственности.
Супруги Бычковы о том, как все было
Тогда в Саратове еще функционировали медвытрезвители. Вечером 14 ноября 1998 г. к ним приехал из Липецка брат жены. По случаю редкого гостя хозяйка послала мужчин за спиртным. Время было позднее, потому отправились на Сенной: там было дешевле. И к тому же оттуда решено было сразу идти на 1-ю Дачную к их отцу. Отоварились, стали уж было переходить трамвайные пути, как к Николаю Тарасовичу подбежал парень в штатском и спросил, что у него в сумке (а было там 3 бутылки водки). Естественно, пенсионер возмутился, ответив, а ему что за дело. В тот момент откуда ни возьмись объявились еще двое и потребовали извиниться за грубость. Один из них вырвал сумку с водкой. Задержанный настаивал на том, чтобы его с гостем отпустили по-хорошему домой. Но стражи порядка, коих представляли сотрудники Кировского медвытрезвителя, видимо, вошли уже в раж и униматься не собирались. Подхватив задержанного под мышки, силой потащили к машине, умудрившись при этом переломать ему пальцы и кисть правой руки. От боли Николай Тарасович стал кричать и сопротивляться. Но его все-таки запихнули в машину, а через минуту-другую затолкали в нее и шурина. Когда доставили в медвытрезвитель, шурина отпустили, а вот Бычкова, видимо, за то, что пререкался, встретили как последнего “дебошира”, находящегося “в средней степени опьянения” (заметим, наш герой в момент задержания был трезв, да и вообще он к спиртному равнодушен, работал водителем в автотранспортном предприятии и медосмотр проходил ежедневно).
Здесь “воспитательный процесс” был продолжен. На кушетку его “укладывали” так, что Николай Тарасович почувствовал, как в лопатке у него что-то хрустнуло, а потом, раздев, приковали наручниками к решетке. Ночью в камеру пришли двое (как позже выяснилось, это были Винокуров и Гричанюк) и продолжили избиение, затем облили какой-то жидкостью и ушли. После этого он потерял сознание…
Предчувствуя недоброе, Людмила Петровна стала обзванивать все больницы города. Однако тех в списках доставленных не было. Тогда ранним утром она помчалась в медвытрезвитель Кировского района, но пройти туда было не так-то просто: не пускали. Когда же разрешили зайти в камеру, то она увидела мужа лежащим на полу в неестественной позе, под глазом — багровый отек, правая рука моталась, в правой заушной области ссадина… Закричав, стала требовать немедленно вызвать “скорую”. Сотрудники означенного заведения пообещали это сделать при одном условии: если она напишет, что ее муж дома якобы выпил 300 граммов водки. Поставив свою подпись под “Протоколом о доставлении лица в медвытрезвитель” (что тот должен делать сам), она добилась его отправки в больницу. Был Николай Тарасович в бессознательном состоянии.
Людмила Петровна и теперь уверена: не подоспей она тогда вовремя, то неизвестно еще, чем бы все это кончилось… Лица и, конечно же, фамилии своих “воспитателей” пенсионер запомнил на всю оставшуюся жизнь: Винокуров, Григонюк, Ситнов и Сагоян, Дьяченко.
“Операция” по задержанию пенсионера глазами милиции
Ознакомившись внимательно с документами и материалами пояснений, следствию можно сказать одно: версии сотрудников вытрезвителя прямо противоположны и запутаны и в корне отличаются от записей, сделанных непосредственно 14—15 ноября 1998 года.
Когда возникла угроза возбуждения по данному факту уголовного дела, то на черные краски в отношении задержанного пенсионера сотрудники названного заведения не поскупились: он-де такой-сякой, поднабрался до того, что и на ногах не стоял, падал, шатался и вообще вел себя буйно и в “процессе раздевания” даже якобы “милиционера за ногу укусил”. Так увлеклись, выгораживая себя, что “забыли” упомянуть хотя бы о том, кто же из них переломал пенсионеру кости и куда исчезли в процессе дознания две истории болезни, в которых имеющиеся травмы были как ссадины и синяки зафиксированы? То, что данный факт имел место, признал и следователь прокуратуры Кировского района Саратова П. С. Пименов. Из его постановления от 10.04.03 г.: “…В медицинском вытрезвителе Бычков Н. Т. был избит сотрудниками милиции и помещен в палату, где сотрудники милиции продолжали его избиение…” Но после того как “признал”, и сам, видимо, испугался, пошел на попятную. Следователь решает назначить медицинскую экспертизу, которая, на его взгляд, должна ответить на вопросы: а имелись ли у Бычкова какие-либо телесные повреждения и не мог ли он получить их при падении с высоты, и вообще, а может, он сам себя побил? Некоторые поставленные следователем вопросы осмыслению и никакой логике просто не подлежат, как и выводы, им в итоге расследования сделанные…
В своей исследовательской части (приложение к заключению № 85 от 10.04—29.04.2003 г.). Пименов П. С. разговор о травмах, полученных пенсионером в результате избиения сотрудниками милиции, умело уводит в другую плоскость, рассуждая пространно об ишемическом инсульте и его последствиях, атеросклерозе и гипертонии и т. д. и т. п., которыми якобы страдал больной Бычков, который, заметим, до того как попасть в медвытрезвитель, был совершенно здоровым.
Судебно-медицинская экспертная комиссия вынуждена некоторые неоспоримые факты все же признать, что “согласно истории болезни № 11069 клинической больницы № 3 СГМУ у Н. Т. Бычкова при поступлении 15.11.98 г. имелась “в правой заушной области ссадина” и “на рентгенограммах от 02.03.99 г. на имя Бычкова Т. Н. имеется несросшийся перелом акромиального конца правой ключицы”… Картина несросшегося перелома может быть расценена как результат тупой травмы, полученной при воздействии значительной силы в виде удара. И тут же чуть ниже читаю: “Получение травмы до 14.11.98 г. или 14.11.98 г. сомнительно, т. к. упоминаний о травме в медицинских документах нет”.
Но если в прокуратуре Кировского района не смогли установить, куда эти очень важные улики подевались, то потерпевший Бычков уважаемому надзорному органу просит напомнить: его истории болезни были переданы следователям названной прокуратуры Лазареву и Романовой и при невыясненных обстоятельствах “потерялись”, а следователь этой же прокуратуры П. С. Пименов уже несколько лет вроде бы как все ищет, да найти никак не может!
Действия незаконные, а виновных нет!
Кировский районный суд, а впоследствии и судебная коллегия по уголовным делам Саратовского областного суда 8 апреля 2004 г. действия, а соответственно и постановление следователя П. С. Пименова о прекращении уголовного дела признали незаконными и необоснованными и обязали его устранить допущенные при расследовании нарушения. Прошло более полутора лет, а дело — ни с места. Что думать и как расценивать такую волокиту? А понимать нужно так: милиция вместе с надзорным органом, каковым является прокуратура, “заметают следы”?! Видимо, другого исхода в нашей коррумпированной губернии и ожидать не приходится.
Изуродовали и даже не извинились
По словам супругов Бычковых (земля слухами полнится), все четверо бывших сотрудников Кировского медвытрезвителя (двое из них почему-то проходят как свидетели) продолжают работать в уважаемых органах, следить за порядком и “воспитывать” граждан, а потерпевший Бычков вот уже семь лет как не выходит из больниц. Недавно супруга возила его в Москву в научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии, где подтвердили наличие застарелого разрыва мышц плечевого пояса. Надо ли говорить о том, сколько денег за эти годы ушло на лечение, не говоря уже о физических и моральных страданиях?
Вопиющий факт: сотрудники милиции, в одночасье сделавшие здорового человека инвалидом, даже не извинились, не говоря уж о материальной помощи!
Выслушав рассказ потерпевшего Николая Тарасовича Бычкова о диких замашках ментов, я, содрогнувшись, невольно (сама того не желая) обронила: “Хорошо хоть не убили!” “Да лучше бы они меня убили, чем изуродовали”, — услышала в ответ.
* * *
Коль уж мы живем (во всяком случае, нам так внушают) в правовом государстве, закон непозволительно нарушать никому. С милиции и правоохранительных органов в этом плане спрос должен быть особый. Они получают зарплату не для того, чтобы, прикрываясь законом, творить бесчинства…
…Скованный недугом, но не сломленный морально, Николай Тарасович не теряет надежду на справедливый исход. Он все еще надеется, что сделавшие его инвалидом ответят за содеянное по закону.
Коль уж Саратовская прокуратура бездействует, через депутата Госдумы потерпевший обратился в Генеральную прокуратуру России. 20 июля 2005 г. пришел ответ: “Результаты рассмотрения взяты комитетом по безопасности на контроль...”
Замнут ли окончательно дело или комитету по безопасности столь высокого органа, как Госдума, удастся поправить саратовских сыщиков — большой вопрос, который пока что остается открытым.
|
|
