В октябре прошлого года военный суд Фокинского гарнизона вынес приговор капитану 1 ранга Рамилю Сангишеву: 7 лет лишения свободы за мошенничество и злоупотребление должностными полномочиями.
Суть инкриминируемых каперангу преступных деяний сводилась к тому, что он, в период с 1999 по 2006 год, когда его часть (а это один из крупнейших арсеналов ТОФ, где хранится, в числе прочего, и ракетно-артиллерийский боезапас, отслуживший свой срок), в условиях постоянного дефицита финансирования от Минобороны, сумел привлечь расторопного снабженца и вести хозяйство части как следует: организовать охрану территории арсенала, обеспечить условия хранения опасных «игрушек», их своевременный прием из частей и отгрузку на утилизацию. В общем, делать все то, что требовалось, не дожидаясь пока государство даст денег, и не жалуясь.
При этом каперанг нарушал закон: закупал пиломатериалы без проведения тендеров-конкурсов, применял бартерные схемы — товары в обмен на аренду техники, например, кранов и грузовиков, принадлежащих арсеналу. А еще оформил снабженца в штат по контракту, платил ему денежное довольствие, отпускные-командировочные и помог получить жилищный сертификат.
Совокупный ущерб, по оценке прокуратуры, был огромный: аж три миллиона рублей за пять с лишним лет. Правда, за те годы, когда денег от государства не было в помине, на арсенале умудрились построить хозспособом (теми самыми правдами и неправдами) более, чем на двадцать миллионов, в шесть с лишним раз больше причиненного «ущерба». И об этом говорили, писали по инстанциям, сообщали в прокуратуру и в СМИ военнослужащие и вольнонаемные части каперанга Сангишева, что встали горой за своего командира. (Рамиль Сангишев пользовался огромным авторитетом в маленьком поселке Дунай, где его часть служит «градообразующим предприятием», где он помогал семьям своих действующих и бывших сослуживцев в их жизни и в быту от рождения до похорон).
Но военная прокуратура не внимала никаким аргументами общественности и защиты — Рамиль Сангишев должен сидеть в тюрьме! И он сидит.
А в настоящий момент вовсю идет уголовное преследование тех офицеров, кто посмел на суде дать показания в пользу своего командира и вопреки версии обвинения: их сейчас привлекают как лжесвидетелей. Пока в планах военной прокуратуры ТОФ то ли 10, то ли 17 свидетелей, трое из которых уже осуждены. Но в защиту каперанга Рамиля Сангишева высказывались, подписывая коллективные заявления, более трехсот человек, военных и вольнонаемных служащих — неужто их тоже ждет ответственность за лжесвидетельство?
Между тем, вспоминая прежние примеры привлечения к уголовной ответственности офицеров флота, бросается в глаза выборочный подход: одним прощалось все, другим инкриминировали даже то, чего не было.
В 1994 году с Тихоокеанского флота был продан за границу грандиозный корабль — военный транспорт вооружений «Анадырь», построенный всего пятью годами ранее (вошел в состав ВМФ СССР в 1989 году). В 1999-м году военной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по факту этой сделки, где ущерб казне оценивался в миллионы долларов (судно стоимостью в 86 млн. долларов США, оценивалось Счетной палатой в 36 млн. долл., Главной военной прокуратурой — в 33 млн. долл., обвинением — в 26 млн. долл., а продано было за 21,2 млн. долларов США).
В 2003-м состоялся суд, до которого дошел лишь один из обвиняемых адмиралов — его приговорили к 4 с половиной годам лишения свободы, но освободили от наказания по амнистии, в отношении двух других адмиралов-фигурантов уголовное преследование было прекращено еще на стадии следствия.
В 1996-м году с ТОФ были проданы два тяжелых авианесущих крейсера (ТАКР) «Минск» и «Новороссийск». Корабли ушли «за бугор» и с них даже не была демонтирована часть боевой техники. Следствие тянулось несколько лет, до суда дожили не все фигуранты, а приговоры разной степени тяжести были вынесены «стрелочникам» и особой суровостью тоже не отличались.
Бывший прямой начальник Рамиля Сангишева, руководивший управлением ракетно-артиллерийского вооружения (УРАВ) ТОФ, контр-адмирал Иван Моисеенко попал под уголовное преследование вследствие пожара на другом арсенале, где взрывающиеся боеприпасы разлетались по близлежащим дачам, причиняя ущерб гражданам, их здоровью и имуществу: более 30 пострадавших, 140 полностью сгоревших или частично поврежденных дач, 26 поврежденный осколками автомашин. Моисеенко был приговорен к шести месяцам исправительных работ, но и в этом случае справедливость приговора вызывала сомнения — контр-адмирал тоже оказался в роли «стрелочника».
Прочие же случаи, ставшие достоянием гласности, вообще, как говорится, ни в какие ворота: на Балтике был выявлен факт, когда группа офицеров выписывала и получала новые дизельгенераторы для военных кораблей, оформлялись подложные документы об их замене, на кораблях оставались работать старые двигатели, тогда как новые уходили за кордон (в Польшу) под видом металлолома. Трое деятелей, организовавших этот бизнес, отделались легким испугом: организатор получил три года, два подельника — по полтора условно. Доказанный ущерб превысил полтора миллиона, но доказали не все — часть эпизодов следствие не учло «за сроком давности», а официальная стоимость дизелей из старых запасов службы тыла Балтфлота оказалась ниже их реальной рыночной стоимости.
На ТОФе два офицера, капитан 3 ранга Куцан и капитан-лейтенант Халин, «нечаянно» сожгли свой корабль — базовый тральщик, на котором служили. Причиной пожара стало «нештатное электрооборудование», проще говоря — мощный самодельный нагреватель для воды, использовавшийся в бане. Наказание за пожар с ущербом в 2,5 миллиона рублей — по одному году ограничения в службе с удержанием 20% заработка в доход государства.
Опять же на ТОФ молодой офицер Кириченко, с юности проявлявший склонность к работе с техникой, причем со взрывоопасной, получил три года колонии-поселения за изготовление и попытку сбыта самодельных взрывных устройств. Пять и шесть лет лишения свободы отмерил суд его «коллегам по невинному увлечению», старшему лейтенанту Трунину и старшему мичману Гасанову, укравшим с арсенала почти 400 килограммов тротиловых шашек и электродетонаторы к ним с целью сбыта.
Подобные изыски военного правосудия можно перечислять долго — в эту же строку ляжет и случай с военным летчиком из Совгавани, незаконно осужденным за драку, в которой он на самом деле не участвовал, и которого не хотели отпускать из «зоны» даже после того, как его приговор был отменен. Но одно дело, когда суд приговаривает к семи годам тюрьмы матерого жулика (начфина одной из в/ч ТОФ Фролова), который контролирующим инстанциям (ревизору Ершову) за свою неприкосновенность дарил японские джипы (а сколько ж сам нахапал за те пять лет, что мошенничал и крал деньги части?), а другое — когда такой же срок дают за мелкие нарушения в казенной бюрократии, как в случае с Рамилем Сангишевым.
Сопоставимы ли приведенные выше примеры наказаний с реальными провинностями и причиненным ущербом? Кража почти четырех центнеров (!) взрывчатки для продажи ее бандитам — да, серьезно. Кража двигателей с боевых кораблей для продажи за границу — не менее серьезно. Продажа самих кораблей — еще более серьезно. Но по мере нарастания тяжести содеянного обратно пропорционально уменьшается наказание! Это правосудие?
Фактически, такая политика военной юстиции свидетельствует о коррумпированности всей системы, откуда добросовестных офицеров просто выдавливают любыми методами. В частности, в случае с Рамилем Сангишевым и его воинской частью — арсеналом — злые языки поговаривают о серьезном столичном лобби, которому требовалось срочно сменить командира, ибо речь шла о миллионных вложениях государства в утилизацию ракет, на которых намеревались «погреть руки» большие чины из командования ТОФ и ВМФ России. А какая-то законность или справедливость тут и рядом не стояла…
|
|
