11 апреля Савеловским судом было проведено подготовительное слушание, а 17 началось рассмотрение дела по обвинению меня, главного редактора газеты «Дуэль» в призывах к экстремистской деятельности за публикацию в «Дуэли» статьи Дуброва «О матери». Сразу же должен поблагодарить тех товарищей, кто пришел в суд это дело послушать (зальчик был полон), кроме того, спасибо и коллегам, которые пришли потому, что поняли, что этот колокол звенит и по ним. Сенсаций не было – суд такой, каким и должен быть суд фашизированного государства.
Начал я с заявления об отводе судье, но давать его не буду, чтобы не усложнять текст юридическими подробностями. Само собой, что судья Пустыгина не стала себя отводить, кроме того, она второй раз отказала нам в вызове эксперта для допроса. Но были и положительные моменты: прокурорша, которой я сделал замечание за явку в суд без формы, после небольшой истерики, сбегала переоделась и, надо сказать, стала выглядеть вполне ничего – не хуже, чем была, но при этом действительно приобрела вид государственного обвинителя (если бы еще и российского государства…).
Мой защитник Г.И. Журавлев предложил ей отказаться от обвинения, но она не стала этого делать, а зачитала мне обвинение. И я на вопрос судьи, признаю ли я себя виновным, среагировал следующим заявлением.
«Я, журналист и главный редактор газеты, – прошу суд отложить в памяти это обстоятельство, - обвиняюсь в «публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности, совершенных с использованием средств массовой информации» (страница 1 Обвинительного заключения). Следствие формулирует обвинение так: «Мухин Ю.И., опубликовав в 27-м (475-м) от 04.07.2006 г. номере газеты «Дуэль» статью Дуброва А.В. под своим названием «Смерть России!», совершил публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности с использованием средств массовой информации, - то есть совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 280 УК РФ».
Никаких призывов к осуществлению экстремистской деятельности в этой статье Дуброва нет, но, предположим, они бы были. Итак, прокурор и следствие установили, что автор Дубров в своей статье совершил, якобы, деяние, которое называется «призывы к экстремистской деятельности», а я, главный редактор, опубликовал эту статью, то есть, прокурор точно установил, что мое, главного редактора, деяние – публикация!
Статья 14 УК РФ дает понятие преступления как деяния, запрещенного Уголовным кодексом под угрозой наказания. Вопрос к прокурору: где в Уголовном кодексе РФ имеется запрет на публикацию чего-либо под угрозой наказания? Прокуратура открыто предлагает суду руководствоваться преступной логикой, изобретенной прокуратурой, образно говоря: если подчиненный украл, то к нему нет претензий и не надо даже устанавливать была кража или нет, а уголовное дело надо сразу возбуждать против начальника, поскольку раз начальник принял подчиненного на работу, значит, это начальник и украл. Смотрите, прокурор в обвинительном заключении, предъявленном мне, якобы доказал с помощью эксперта вину Дуброва, и теперь предлагает суду признать эту вину Дуброва в отсутствие Дуброва в качестве подсудимого, и даже без предъявления Дуброву обвинения. И даже не привлекая его к его делу хотя бы в качестве свидетеля.
Вот поэтому прокурору очень нужен не законный состав суда, а специальный, который не правосудие вершит, а исполняет заказы преступников в прокуратуре. Прокуратура цинично предлагает Савеловскому суду признать вину Дуброва в отсутствие Дуброва и возложить эту вину на меня, главного редактора, а для этого, как мы теперь поняли, Замоскворецкий суд, в котором по подсудности должно рассматриваться это дело, почему-то не так хорошо подходит, как Савеловский.
Если бы речь шла о том, что я, главный редактор, толкую Уголовный кодекс не правильно, а прокурор правильно, и никаких других законов, кроме Уголовного кодекса, в России больше нет, то можно было бы продолжать это издевательство над законами и Конституцией России в Савеловском суде. Можно было бы порассуждать на тему: раз главный редактор опубликовал какой-то призыв, то, значит, это главный редактор и призывал.
Но ведь есть и законы «О средствах массовой информации», и «О противодействии экстремистской деятельности», а они определили единственную санкцию закона к главному редактору газеты за публикацию любых экстремистских материалов: «В случае распространения через средство массовой информации экстремистских материалов…», - то есть, ни в коем случае не одной статьи с экстремистскими призывами, а нескольких статей, которые признаны экстремистскими судом, а не следователем или экспертом, - «… (главному редактору) данного средства массовой информации… выносится предупреждение в письменной форме», - только это установлено статьей 8 закона «О противодействии экстремистской деятельности» и соответствующей ей статьей 16 закона «О средствах массовой информации». Обращаю внимание суда и прокурора, главному редактору выносится не постановление о возбуждении уголовного дела за отсосанные прокурором из пальца эксперта «призывы», а только предупреждение.
Более того, согласно статье 57 закона «О средствах массовой информации» главному редактору даже предупреждение не выносится, если экстремизм присутствовал, к примеру, в сообщениях информационных агентств, депутатов и тому подобных материалах. И, подчеркиваю, главному редактору даже одно предупреждение выносится не за одну публикацию, а только если газета публикует такие экстремистские статьи непрерывно.
Если главный редактор и после двух предупреждений продолжает публиковать материалы, экстремизм которых устанавливается законным образом – судом, то на главного редактора не уголовное дело заводят, а в рамках гражданского судопроизводства такому главному редактору предъявляют иск о прекращении деятельности его газеты – и все! К главному редактору за распространение экстремистских материалов никаких иных претензий закон не имеет, даже денежный штраф не предусмотрен.
Ни о каком возбуждении уголовного дела за распространение любой информации в законе и речи нет, поскольку это и есть запрещенная в России Конституцией и законом цензура, а цензура - это воспрепятствование деятельности журналиста путем принуждения его к отказу от распространения информации.
За 12 лет издания газеты «Дуэль» ни один опубликованный ею материал не был признан судом экстремистским, то есть, моя деятельность абсолютно законна! И вы сейчас в Савеловском суде принуждаете меня к отказу от распространения информации. А вот это деяние запрещено Уголовным кодексом, во-первых, статьей 144, цитирую: ««воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения их …к отказу от распространения информации - …совершенное лицом с использованием своего служебного положения», - то есть, с использованием служебного положения судьи и прокурора, - наказывается …лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности».
Во-вторых, Мосгорпрокуратура возбудила уголовное дело против меня, заведомо невиновного главного редактора, а такое деяние, предусмотрено статьей 299 УК РФ. Надеюсь, мне не надо цитировать эту статью прокурору. Мне не в чем признавать себя виновным или не виновным – я просто не субъект того преступления, которое вы мне инкриминируете.
Я, журналист, главный редактор, являюсь объектом того преступления, которое совершаете вы».
Гособвинитель начал предъявлять суду «доказательства» моей вины: сначала слушали свидетелей – двух деловых людей, которых, оторвав от работы, следствие нагло зачислило в «свидетели». Они показали, что их подчиненные забирали в типографии и по договору передавали газету «Дуэль»: одни - на почту, а другие - в киоски.
Мы попытались выяснить, а что эти их показания доказывают? Судья и гособвинитель авторитетно пояснили, что эти свидетели доказали, что газета «Дуэль» распространена среди населения. А кто и когда это отрицал? И потом, чтобы доказать, что газета распространялась среди населения, нужно было допрашивать продавцов киосков и почтальонов – тех, кто общается с читателями, а не отрывать деловых людей, которые, распространяя тысячи наименований печатной продукции, «Дуэль», возможно, и в руках никогда не держали.
То есть, эти люди были вызваны сначала в ФСБ, а теперь в суд, чтобы сымитировать хоть какую-то работу следствия и суда и создать «доказательную базу» – вот, дескать, есть доказательства вины Мухина в его призывах к экстремизму!
Далее Гособвинитель начала читать в качестве «доказательств» моей вины разные документы из первого тома моего дела (напомню, что томов три, и в каждом, примерно, по 350 страниц). Какой-то опер ФСБ сообщил начальнику, что он обнаружил статью Дуброва, хотя я сам передал номер газеты с ней в ФСБ, другой опер сообщил, что узнал мой адрес, хотя я сам сообщил его в ФСБ и т.д. и т.п.
Мой защитник Журавлев начал нервничать и требовать объяснить, зачем это читается и что это доказывает, но судья оборвала его и пригрозила ему санкциями, если он будет мешать гособвинителю «представлять доказательства». Государственный обвинитель Яковлева читала хорошо – с выражением, этого у нее не отнимешь, правда раз вместо «жидопопЫ» сказала «жидопОпы», но это с кем не бывает…
Однако всему хорошему приходит конец – судья прервала «представление доказательств» и перенесла рассмотрение дела на 24 апреля в 9-30.
|
|
