Прения
В прениях прокурорши кратко и тупо повторили то, что говорили и в начале, как будто не было почти 10 часового слушания дела, не было их публичного позора с ответами на вопросы, когда они оказались не в состоянии ответить даже на элементарные вопросы, как будто не было исследования их, приложенной к заявлению, макулатуры.
А мы с Журавлевым как раз на всем слушании и остановились, снова напомнив суду, что прокурорши не смогли объяснить, ни какие основы конституционного строя мы насильственно изменяем, ни кому вред наносим или нанесем, и не представили суду ни одного относимого или допустимого доказательства экстремизма. Кроме этого, я зачитал судье в виде напутствия следующее.
«Уважаемый суд, думаю, что вы стоите перед сложным выбором, сложность которого, возможно и не видите, поскольку на первый взгляд выбор простой. К обычному в России судебному выбору, как поступить, - по закону или так, как прокурор сказал, - добавляется и судебная практика, которая подтверждает, что прокурор говорит правильно.
Однако я обращаю внимание суда на то, что, рассматривая наше дело в рамках закона «О противодействии экстремистской деятельности», суд еще до начала рассмотрения выявил два основания, по которым должен был оставить заявление Прокурора Москвы без рассмотрения и основание, по которому обязан был прекратить дело. А после знакомства с заявлением, выявил и новое основание прекратить дело, причем, это основание вытекает исключительно из самого закона «О противодействии экстремистской деятельности». Получается, что с этим законом что-то не так.
Задайте себе вопрос, а с какой целью этот закон принят? Из названия следует, что с целью борьбы с некой экстремисткой деятельностью, но если мы взглянем в списке статьи 1.1 на то, что именно считается экстремисткой деятельностью для целей этого закона, то выясним, что, за некоторым исключением, это деятельность по совершению преступлений, запрещенных Уголовным кодексом под угрозой наказания. А что - после принятия закона «О противодействии экстремистской деятельности» эти преступления из Уголовного кодекса выведены, а статьи, предусматривающие наказание за них, отменены? Нет, их никто и не собирался выводить. Может за эти преступления ужесточено наказание? Нет, в Кремле и Госдуме никто этих преступлений не боится. Тогда зачем к известным и понятным понятиям Уголовного кодекса нужно было добавлять мутное понятие «экстремистский», которое как бы превращает эти в преступления не в преступления, а в нечто не подпадающее под действие УК?
Точно такое же недоумение должно вызвать и принятое для целей этого закона в статье 1.3 понятие экстремистских информационных материалов. Это материалы, которые обосновывают и призывают к совершению преступлений, оговоренных в списке пункта 1 этой статьи. Но если говорить по-русски, то понятия «обосновывать» и «призывать» в русском языке обобщаются одним понятием «подстрекать». Но подстрекатель, в данном случае, автор такого информационного материала, является по Уголовному кодексу соучастником преступления, к которому подстрекает, то есть, рассматривая вопрос об экстремизме произведения, суд одновременно рассматривает вопрос о совершении автором этого произведения преступления. Однако, как мы видим, в законе «О противодействии экстремистской деятельности» подстрекатель прямо подстрекателем не назван, и сам автор произведения в законе как бы вообще отсутствует. И совершенно очевидно, что информационный материал в законе не называется подстрекательским для того, чтобы не видна была связь между экстремизмом информационного материала и Уголовным кодексом.
Зачем это надо? Ответ один. Затем, чтобы запутать судей и прокуроров на местах - чтобы они не боялись в рамках гражданского дела обвинять авторов произведений в совершении ими преступлений и запрещать информационные материалы, неугодные фашистам России, а также запрещать общественные организации, не угодные фашистам России. Закон «О противодействии экстремисткой деятельности» принят для того, чтобы судьи и прокуроры на местах, как бы по собственной инициативе насильственно изменили статьи 13 и 29 Конституции России. Ведь статья 13 Конституции запрещает только преступные сообщества, а не какие-то там экстремистские организации, а информационные материалы не могут быть по статье 29 Конституции запрещены ни в каких случаях.
Ведь вот, что получается на практике. Для того, чтобы признать в рамках уголовного дела одного гражданина преступником по статье, скажем 280 «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти» требуется большой труд следствия, прокуратуры и суда, а для того, чтобы признать 50 тысяч человек сразу преступниками, приготовляющими насильственное изменение конституционного строя, нужно только решение суда по гражданскому делу о признании организации этих 50 тысяч человек экстремисткой.
Ну, ладно, в России некому обвинить законодателя в фашизме, но ведь есть и Запад с его декларациями о защите прав человека. Запад-то может обвинить законодателя России в попрании Конституции России? А это очень не просто сделать, поскольку закон написан так, что из него никак не следует, что законодатель России разрешал кому-нибудь нарушать права человека в России. Мало этого, законодатель в статье 2 прямо так и указывает судам и прокуратуре: «Противодействие экстремистской деятельности основывается на следующих принципах: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, а равно законных интересов организаций».
Но если это так, то почему на сегодня около семисот авторов произведений названы подстрекателями к преступлениям без вступившего в силу приговора суда по уголовному делу? А вы посмотрите на статью 13 закона «О противодействии экстремистской деятельности»: «Информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу».
Во-первых, как из этого положения статьи 13 следует, что материалы признаются экстремистскими в рамках гражданского дела? Во-вторых, как из этого следует, что судьи могут принимать решение о гражданско-правовом последствии (о признании материала экстремистским) без учета вступившего в силу приговора по уголовному делу? В третьих, где в этом предложении сказано, что суд при рассмотрении гражданского дела имеет право сам устанавливать признаки экстремизма информационного материала - устанавливать в нем наличие экстремизма? И если какие-то малограмотные местные прокуроры и судьи на местах, в рамках гражданского дела сами устанавливают признаки преступлений, занесенных в список экстремистских, и на основании этих, ими же и установленных признаков, выносят решение о признании автора материала подстрекателем к уголовному преступлению (что автоматически следует от признания самого материала экстремистским), то при чем тут законодатель? Он ведь ничего этого не разрешал в законе «О противодействии экстремистской деятельности»! Законодатель не отменял положения пункта 4 статьи 61 ГПК РФ: «Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом». И если судьи на местах в гражданском процессе начали считать для себя не обязательным иметь вступивший в силу приговор по уголовному делу для признания деяния лиц преступниками, то при чем тут законодатель?
Суд обязан был обратить внимание на возникший в процессе рассмотрения этого дела казус - Прокурор Москвы уверенно предложил суду в гражданском деле признать общественную организацию экстремисткой, то есть, преступным сообществом, и сослался на закон «О противодействии экстремистской деятельности». Но законодатель, при обвинении его в этом беззаконии, имеет все основания утверждать - а при чем тут я? Я, законодатель, никаких прав признавать общественные объединения экстремистскими в рамках закона «О противодействии экстремистской деятельности» судам не давал! И это действительно так.
Исключен законодателем и запрет деятельности общественных объединений в рамках закона «О противодействии экстремистской деятельности» тем, что для целей этого закона экстремистскими организациями признаются только уже запрещенные организации. Почему? Потому, что статья 13 Конституция РФ не разрешает запрещать никакие экстремистские организации, вот и законодатель не дает это сделать по закону, предлагая судам нарушать Конституцию и запрещать экстремистские организации на свой страх и риск.
У законодателя России есть все основания утверждать, что он не разрешал нарушать права человека, а то, что эти права в России массово нарушаются, и суд в Страсбурге завален жалобами из России, то это исключительно благодаря малограмотности судей, прокуроров и следователей на местах.
И должен обратить внимание суда, что Западу надоело это перекладывания ответственности, и Запад с недавнего времени начал применять очень интересный метод для борьбы с фашизмом в России. Для освещения его я процитирую с сокращением заметку из газеты «Коммерсант» от 04.10.2010, которая называется, «Приговор не по делу».
«Причиной нового скандала в отношениях между Москвой и Вашингтоном стала инициатива американского сенатора-демократа Бенджамина Кардина, который давно призывает Белый дом отреагировать на гибель в ноябре прошлого года юриста инвестфонда Hermitage Capital Сергея Магнитского. На прошлой неделе он вместе с сопредседателем комиссии по правам человека конгресса США Джеймсом Макговерном закончил подготовку законопроекта "О справедливости для Сергея Магнитского" и внес его на рассмотрение американских законодателей. По мнению авторов инициативы, США должны закрыть въезд на свою территорию 60 российским силовикам и судьям, подозреваемым в причастности к громкому делу. Помимо этого, по мнению господина Кардина, Минфин США должен "заморозить или запретить им все операции с недвижимостью и инвестиции в финансовые учреждения страны".
...В свою очередь, в МВД России "Ъ" заявили, что не понимают логику американских законодателей, включивших в список многих "случайных людей, никак не связанных с делом Магнитского", например зампреда арбитражного суда Московской области Маргариту Зинурову, которая рассматривала гражданские иски, поданные фондом Hermitage Capital. «Возможно, ее решения не нравились руководству фонда, но они были позднее подтверждены вышестоящими инстанциями. Почему же тогда представители тех инстанций не были включены в список?» - отметили в МВД.
Еще один фигурант дела - следователь следственного управления при прокуратуре ЮАО Москвы Станислав Гордиевский в беседе с "Ъ" также выразил недоумение в связи с внесением его имени в черный список. Его участие в деле ограничивалось тем, что он в свое время уличил адвокатов фонда Hermitage Capital Эдуарда Хайретдинова и Владимира Пастухова в использовании поддельных документов, и этот факт никем не оспаривался.
...Не исключено, что в ближайшее время на призыв правозащитников действительно откликнется Европа. В частности, недавно тему санкций в отношении фигурантов списка Кардина затронул глава британского МИДа Уильям Хейг. "Сотрудники иммиграционных служб Великобритании могут отказать им (в получении виз.- "Ъ"), если сочтут, что присутствие этих лиц на территории Великобритании будет нежелательным для блага общества",- отметил он.
...Помимо этого в середине сентября о готовности рассмотреть вопрос о введении санкций против фигурантов списка Кардина заявили власти Польши. В частности, глава польского МИДа Радослав Сикорский в письме руководителю комитета по правам человека сейма Польши Ризарду Каличу отметил, что "противозаконные действия и нарушение прав человека не могут игнорироваться международным сообществом". При этом в случае, если Варшава действительно внесет фамилии 60 россиян в черный список, перед ними закроются двери всех стран Шенгенского соглашения».
Интересны наивные сетования зампреда Арбитражного суда о том, что ее решение подтверждено вышестоящими инстанциями. Запад не такой дурак, чтобы не понимать, что такое вышестоящие судебные инстанции России. Для Запада такой инстанцией является только Суд в Страсбурге. И создание этого интересного прецедента с фактическим признанием фашистами 60 российских судей, прокуроров и следователей (а Запад применяет прецедентное право) может вскоре привести к ситуации, когда российских судей и прокуроров за рубежом будут арестовывать и после отсидки в тюрьме за незаконный въезд, депортировать обратно в Россию. Это, конечно, мелочь, но она очень многим в России будет приятна, поскольку по опросам общественного мнения, проведенного «Левада-центр» летом этого года, верят судам всего 15% граждан России, и 60% - не верят.
Поэтому, уважаемый суд, с одной стороны это дело простое, поскольку Прокурор Москвы умный, все законы знает и может гарантировать судье безнаказанность, но с другой стороны, нужно учесть, сколько тысяч жалоб поступит в Страсбург и учитывать, что Западу уже надоела полная безнаказанность нарушений прав человека в России».
Суд удалился выносить решение.
(продолжение следует)
|
|
