Этот текст готовился мной для публикации в журнале "Русский репортер", входящем в издательский дом "Эксперт" - да не просто так, а по согласованию с журналистом даннного издания Виктором Дятликовичем. Который ранее освещал наши, приморские дела, а также и не раз ранее "кидал" приморских коллег, включая и меня - в последний раз, в частности, он тупо проигнорировал настойчивые просьбы о пересылке в Приморье копий судебных документов, крайне необходимых для судебного процесса безденежной краевой провинциальной газеты против генерала силовой структуры в деле о защите генеральского достоинства и чести...
Подобныую статью ранее "грозилась" напечатать известная своей оппозиционностью "Новая газета" - черновой текст и все необходимые документы (в фотокопиях, аудиофайлах и текстах со ссылками на интернет-публикации) были переданы главреду "Новой газеты" Дмитрию Муратову еще в первой половине сентября сего года - но, увы, невинный текст начинающей приморской журналистки "Новая" опубликовала в своем федеральном выпуске немедленно, а вот статья о событиях в Находке, где речь идет о криминальном бизнесе, смертях людей и "крышевых" из спецслужбы, поныне - через полтора месяца! - так и не опубликована... Статья на эту же тему вышла в приморском деловом еженедельнике "Золотой Рог", за что моё отдельное СПАСИБО главреду "ЗР" Елене Барковой. Однако на данный момент текст этой статьи снят с сайта этой газеты, но...
...Шило в мешке утаить трудновато. Даже усилиями спецслужбы. И потому на данный момент по ранее опубликованным материалам уже начата проверка - её ведет военная прокуратура ТОФ, которая по статусу надзирает за соблюдением законности сотрудниками УФСБ по Приморскому краю. А с этим - соблюдением ими законности - как раз очень большие вопросы возникают.
Приморский край известен как место рыбное, таежное и контрабандное. В последнее время о нем упоминают в связи с проектами развития – Саммитом стран АТЭС в 2012 году, нефтепроводом ВСТО, газопроводом с Сахалина или кинофестивалем «Меридианы Тихого», в общем, сплошной позитив. Но при этом серьезнейшие криминальные происшествия в крае часто окутываются пеленой молчания, подобной ватным стенам в палатах буйно-помешанных: кричи не кричи – толку ноль, разве что санитар заглянет, да, головой покачав, уйдет…
По закону гостеприимства
Худощавый, рыжеватый, синеглазый молодой человек, одетый неброско, но явно дорого, появился в редакции Владивостокского медиа-холдинга год тому назад, в конце сентября 2009-го. На улице осталась стоять его машина – светлый джип «Тойота Лэнд Круизер 200», новый, «магазинный», с левым расположением руля, что для Приморья редкость. За тонированными стеклами в салоне угадывалась еще чья-то плотная фигура… Он сказал:
- Меня зовут Омари Джанмирзаев, я из Находки. Мне сказали, что Вы встречались с моим отцом, но он не стал ничего говорить. Я хочу Вам сам всё рассказать!
Я действительно тремя месяцами ранее встречался с его отцом, шестидесятилетним бизнесменом Нур-Магомедом Джанмирзаевым, будучи в Находке по многочисленным жалобам разных людей на произвол одной и той же группы местных милиционеров. Суть жалоб состояла в том, что оперативники бывшего отдела УБОП якобы фабрикуют уголовные дела, не гнушаясь подбрасыванием наркотиков и боеприпасов, а потом через посредников вымогают у родственников жертв деньги и ценности, вплоть до продажи машин и квартир – «для облегчения участи», «улучшения условий содержания в камере», «минимального срока по приговору в суде».
И мне было известно – в самых общих чертах – что у Омари Джанмирзаева затянувшийся конфликт с этой же группой милиционеров: информация об этом еще в октябре 2008 года появилась на популярном Интернет-форуме криминальной тематики.
Омари Джанмирзаев явно не привык просить кого-либо о помощи, скорее наоборот – в нем проглядывалась привычка покровительствовать. Но я к тому времени уже знал то, чего мне не стал рассказывать летом отец Омари. А именно, что Джанмирзаев-младший отнюдь не паинька, что он несколько лет слыл в Находке «реальным пацаном» и «решал вопросы», что он несколько лет жил в гражданском браке с дочерью бывшего начальника городской службы ФСБ, отставного полковника Александра Крюкова, и за счет связей тестя участвовал в схемах «крышевания» и теневого бизнеса, находясь в тесных контактах как с действующими силовиками, так и с откровенно криминальными деятелями, которых в небольшой Находке хватает с лихвой.
Мне было известно, что нынешние злейшие враги Омари Джанмирзаева еще пару лет назад были его друзьями и соратниками. Но я не знал, какой именно масти кошка между ними пробежала, и насколько Омари может быть откровенным, а его информация – мне полезной и важной.
Я вел расследование деятельности той самой группы силовиков, причем, не только милиционеров, но и сотрудников органов прокуратуры (и созданного позже СКП), не говоря уже о сотрудниках ФСБ по городу Находке. И Омари ко мне в то время, вероятно, привел принцип «враг моего врага – мой друг».
Враги моего гостя
В отличие от прочих городов края, да, пожалуй, и всей России, в Находке отсутствовала межведомственная борьба и разобщенность силовиков: все жили дружно и делали общие дела, как в плане борьбы с криминалом, так и в плане его «крышевания» и фальсификации дел в отношении избранных жертв. А их выбор определялся несколькими критериями, включая осведомленность о делах более «высокого уровня»; либо подозрение в наличии «теневого бизнеса» при отсутствии более высокой, чем местная, «крыши»; или, наконец, «ненадлежащее поведение» в отношениях с «крышей».
В этой связке судя по информации местных источников, как жалобщиков, так и лиц более официальных, ядро составляли офицеры ФСБ Игорь Лукьянов и Сергей Щеголеватый – оба полковники, первый – начальник, второй – его заместитель. Вторым «эшелоном» в их «круговой обороне» служил тогдашний прокурорский работник Геннадий Пикульский, в должности зампрокурора города. И уже на Пикульского «замыкалось» следствие местного ГОВД, а также оперативники отдела УБОП при УВД Приморского края по Находкинской территориальной зоне (включавшей районы Партизанский, Лазовский и Ольгинский), под началом подполковника милиции Александра Недашковского и его товарища, начальника криминальной милиции и замначальника ГОВД Находки, Железнякова. Замыкал круг суд города Находки, а «резервы» заключались в сотрудниках РОВД, прокуратуры и суда соседнего Партизанского района и городского округа, что вплотную примыкают к обособленной Находке.
Особенность Находки и её «зоны», заключается в наличии нескольких крупных портов – Восточного (пос. Врангель, юрисдикция администрации города Находки), Находкинских торгового, рыбного и нефтеналивного (каждый – акционерное общество, на данное время подконтрольное крупным корпорациям), и причалов рыбопромысловых фирм в поселках Южно-Морской и Ливадия (юрисдикция администрации Находки). Это не считая портов поменьше, в Лазовском (Преображение) и Ольгинском (Моряк-Рыболов, Ольга) районах.
Немудрено, что в городе Находке и окрестностях лет 25 назад сформировались несколько группировок, чьи представители давно легализовали бизнес, а кое-кто перекочевал уже и на политические уровни. Такими группировками считаются «вэпсовские» (остатки т.н. «банды Вэпса», шумно разгромленной в 1994 году, но давно в большинстве свободной); «бимсовские» (выходцы из поселка Ливадия, где в начале 90-х ими было учреждено ТОО «БИМС») – их лидеры присутствовали и в администрации Находки, и в Законодательном собрании Приморского края; и «романовские» – соратники Евгения Романова, едва ли не самого крупного сейчас «авторитетного бизнесмена» города.
Именно «романовские», по словам Омари Джанмирзаева, ближе всего контактировали с силовиками и участвовали в работе контрабандных схем через порты Находки – крупное уголовное дело по данному поводу, расследовавшееся с апреля 2005 года то ФСБ РФ, то Генпрокуратурой РФ, то СКП РФ, сейчас передано в суд. Но на скамье подсудимых представлена лишь половина из 36 обвиняемых, тогда как лидеры контрабандного ОПС, включая крупных бизнесменов и политиков, 3 года остаются в розыске, успев скрыться от следствия за границей. В их числе – Геннадий Лысак, депутат ЗакСобрания Приморья, крупнейший бизнесмен, Денис Павлов – молодой бизнесмен, официальный руководитель ряда компаний группы Лысака, Сергей Хе – крупный находкинский предприниматель, партнер бизнес-группы Лысака – всех вышеназванных считают организаторами и лидерами контрабандного ОПС.
Но из поля зрения следствия как-то «выпал» Игорь Иванов – бизнес-партнер Геннадия Лысака, занимавший пост сперва вице-губернатора Приморья по международным связям и туризму, а затем, до весны 2006-го, сенатора от администрации Приморского края. Еще в розыске числятся несколько находкинских бизнесменов, чиновников, и должностных лиц таможни – один из которых был после розыска задержан и осужден, но условно, при доказанном ущербе казне свыше 700 миллионов рублей.
Как раз об их деятельности – контрабандного организованного преступного сообщества, действовавшего много лет под контролем и прикрытием силовиков, рассказывал Омари Джанмирзаев. Который сам в течение 4 -5 лет работал в этих схемах с «романовскими», «вэпсовскими», «бимсовскими» и с местными силовиками, «курировал» которых его неофициальный тесть, отставной полковник ФСБ Крюков. Хотя самым главным, по словам Омари Джанмирзаева, являлся не его тесть, а Юрий Алёшин – который до конца 2002 года руководил службой ФСБ по Находке, затем был в должности замначальника УФСБ по Хабаровскому краю, руководил УФСБ в Амурской области, а с 2005 по 2007-й годы возглавлял уже ФСБ по Приморскому краю – пока не был переведен в центральный аппарат ФСБ на должность начальника организационно-аналитического отдела в ДЭБ ФСБ РФ, с присвоением звания генерал-лейтенант.
Скажи мне, кто твой друг?
Тогда, в сентябре и октябре 2009 года, когда мы встречались с Омари Джанмирзаевым, у него уже были серьезные трудности с бывшими «коллегами». Начались они с того, что в январе 2008-го некая банда ограбила офис строительной фирмы «Мол-Центр», где Омари был коммерческим директором. Из офиса похитили 350 тысяч долларов США наличными, принадлежавших якобы корейским партнерам-инвесторам, а возмещать убыток пришлось самому Омари, его тестю Крюкову и официальному учредителю и директору компании, находкинскому депутату Александру Стребкову.
Однако кто-то пустил слух, что якобы именно сам Омари инспирировал налет и кражу. И тесть, по словам Омари, начал против него кампанию травли – причем, руками вышеупомянутых сотрудников местных УБОП, прокуратуры с СКП, и, конечно, своих бывших подчиненных из ФСБ. У которых якобы «на подхвате» были и бандиты – как из «старых кадров», успевших отсидеть по разным делам, так и из «новой волны», стремящихся «подняться на городе».
В апреле 2008 года Омари Джанмирзаева пытаются похитить с автостоянки – но, ему в тот раз помогли отбиться от вооруженных похитителей друг, Ярослав Пасекун (работавший охранником на подконтрольной Крюкову базе «Плодоовощи», где директором была жена Омари, Анастасия Крюкова), и родной брат, Али Джанмирзаев.
В начале июня на Омари совершается покушение – неизвестный стреляет ему в живот из пистолета с глушителем, но парня спасает бронежилет. И вновь ему помогает отбиться охранник той же компании Борис Трофимов.
По упомянутым фактам уголовные дела возбуждаются крайне неохотно и не сразу, даже несмотря на заявления и показания свидетелей, и вскоре приостанавливаются – ввиду не установления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Зато параллельно с этим к уголовной ответственности пытаются привлечь самого Омари и его отца – первого за якобы незаконные конструктивные изменения в зарегистрированном его охотничьем оружии, второго – за якобы незаконное хранение боеприпасов к его, опять же, зарегистрированному охотничьему оружию. Наконец, за решетку отправляют вышеупомянутых друзей Омари, Пасекуна и Трофимова – за якобы совершенное ими в начале февраля 2008 года разбойное нападение.
Объектом нападения служит база отдыха «Зеленый Мыс» на окраине Находки, принадлежащая фирме «Содружество С», подконтрольной …родной дочери Юрия Алёшина, вышедшей замуж за бывшего участника группировки «Вэпса», Канатбека Курмангалиева. И хотя ряд улик явно сфабрикован, вещественные доказательства – явно подброшены при обысках, а показания свидетеля обвинения дезавуированы как явный оговор – обоих парней осудили к реальным срокам в колонии за разбой. После этих событий, после того, как попытки найти новую «крышу» на уровне ГУ МВД по Дальневосточному Федеральному округу в городе Хабаровске обернулись лишь новым вымогательством денег, Омари решился выйти на прессу, хотя его отец и друзья этого не одобряли. И, видимо, правильно делали – поскольку огласка даже части истории и фактов недвусмысленных угроз в адрес Омари Джанмирзаева, а равно и его обращения в УФСБ по ПК и в ФСБ России ему не помогли.
18 октября 2009 года Омари вновь приехал в редакцию – за 180 километров из Находки во Владивосток. Привез мне запись телефонного разговора с угрозами, оставил копию своего заявления в ФСБ, в Москву и во Владивосток. Я подготовил материал, что вышел в свет в газете «Тихоокеанский комсомолец» в конце октября 2009 года, а спустя пару дней в край прибыла съемочная группа одного из центральных телеканалов (программы «Громкое дело» канала РЕН – публиковать на усмотрение редакции) и я рассказал им об известных мне событиях в Находке, и о родственной связи генерала ФСБ Юрия Алёшина с бывшим «Вэпсовским» бандитом Курмангалиевым…
Омари Джанмирзаев рассказал им гораздо больше – показал офисы компаний в Находке, откуда велось управление контрабандными потоками, назвал все имена, суммы прибылей, описал схемы деятельности. Эти его слова прозвучали по телевидению почти год спустя – очевидно, посмертно, как прощальный набат. Потому, что 27 ноября 2009 года, спустя 40 дней после своих заявлений в ФСБ об угрозах, Омари Джанмирзаев на самом деле исчез: ушел на «важную встречу», налегке, без документов, с одним мобильником и кошельком, где было около 25 тысяч рублей наличностью, и с тех пор его никто более не видел.
Отцовская любовь до гроба
Отец Омари, Нур-Магомед Джанмирзаев тоже не сразу пошел на контакты с прессой. К этому его подвигло направление работы следствия по имитации – а иначе и не назовешь! – действий по розыску его сына. Основной версией следствия стала имитация похищения и причастность родных к так называемому «похищению» Омари, который сам якобы скрывается. И это не ново – точно так же следствие велось и в предыдущих случаях, по фактам похищения и покушения весной и летом 2008 года…
Нур-Магомед Джанмирзаев установил контакты с сотрудниками уголовного розыска УВД Приморского края, которым он доверял больше, чем местным, находкинским, сыщикам. И часто консультировался со старшим оперуполномоченным краевого угрозыска, майором Григорием Давыденко, – проживавшим в Находке, но курировавшим эту «зону» по свому ведомству. Вместе с Давыденко старший Джанмирзаев ходил на личный прием сперва к начальнику управления собственной безопасности УФСБ по Приморскому краю Андрею Беликову, а затем и к самому начальнику ФСБ края Александру Вяткину – это было еще в марте-апреле. И оба заверяли отца, назначившего, кстати, миллионное вознаграждение за информацию о сыне, что обязательно найдут Омари живым или мертвым, и привлекут к ответу виновных. Но, как в анекдоте, «не шмогла я, не шмогла…» – как минимум пока.
…11 мая 2010 года майор Давыденко был найден мертвым у себя дома. Тревогу подняли его сослуживцы, поскольку Давыденко не вышел на службу, чего за ним не водилось, да еще и не явился на важное процессуальное действие – что вообще из ряда вон. Смерть его однако многое «объяснила»: здоровый, как бык, 45-летний опер, накануне проходивший медосмотр, по официальной версии скончался от сердца «с перепою» – хотя два года как не пил, не был ни «зашит», ни «закодирован». Да и умер он в редкий день, когда оставался дома один – жена майора выезжала на выходные в Китай, в Приморье это запросто. По словам жены, из дома пропали важные вещи: кейс майора Давыденко, ключ от его сейфа в служебном кабинете, карта памяти из мобильного телефона, оказались стерты все данные со «шпионской» ручки, со встроенной видеокамерой, и с таких же «шпионских» наручных часов. Дверь была заперта не на тот замок, компьютер выключен и «зачищен», чего при жизни Григорию Давыденко было делать не свойственно…
Правоохранительные органы не усмотрели в смерти коллеги-оперативника признаков состава преступления и в возбуждении дела отказали. Заявления вдовы о пропаже вещей проигнорировали. И не заметили даже, что через день после смерти Григория Давыденко, 12 мая, при столь же странных обстоятельствах погиб полковник местной ФСБ, второй заместитель начальника службы, Евгений Курчин – поздним вечером он умер «от сердца» прямо за рулем машины на ходу, вылетел с дороги и ударился о столб, а неизвестные под видом оказания помощи похитили его документы. Еще через несколько месяцев после кончины майора Давыденко уголовное дело по факту безвестного исчезновения Омари Джанмирзаева приостановили – как и ранее, ввиду «не обнаружения лиц».
И тогда отец Омари раскрыл карты: по его словам, еще в апреле майор Григорий Давыденко установил подозреваемого – подполковника местной ФСБ Вячеслава Сёмина – на встречу с которым якобы и ушел Омари Джанмирзаев 27 ноября 2009 года около 10.45 утра. И на 11 мая якобы была назначена очная ставка Сёмина с Давыденко, который даже отказался от работы по делу и перешел в статус свидетеля, чтобы добиться этой очной ставки. Но взял, да и умер накануне, и никакой очной ставки уже не было.
Как и не были допрошены указанные Григорием Давыденко и отцом Джанмирзаева лица – сам Сёмин, тесть Омари, Крюков, их бывший партнер по бизнесу и депутат гордумы Находки, Стребков, не говоря уже о Сергее Щеголеватом, замначальника ФСБ, от имени которого звучали телефонные угрозы. Зато следствием проводилась проверка в отношении Нур-Магомеда Джанмирзаева по заявлению Стребкова – якобы по факту угроз от старшего Джанмирзаева. В возбуждении дела отказано. Тоже пока?
Ватная стена
Вышеизложенные события в течение года периодически подробно освещались в СМИ – но лишь одним изданием, чьи публикации порой просачивались в сеть Интернет. Ни одна из этих публикаций не повлекла за собой ни одного официального комментария ни одной из силовых структур, равно как и ни одной попытки опровержения изложенных сведений. Средства массовой информации города Находки не сообщили ни в какой форме ни об одном из вышеприведенных событий – даже о загадочных смертях старших офицеров МВД и ФСБ.
Значительная часть вышеизложенного содержалась также в рапорте и показаниях майора милиции Григория Давыденко, имевшихся в управлении уголовного розыска УВД ПК и в следственному отделе СУ СКП по Находке. Но ни УВД, ни СКП опять же, никак этого не комментируют по существу – ссылаясь на «тайну следствия» и «интересы свидетелей» – даже тогда, когда речь идет о ПРИОСТАНОВЛЕННОМ следствии и об УМЕРШЕМ уже свидетеле-майоре.
Заявления вдовы Григория Давыденко и отца Омари Джанмирзаева реальных последствий не имеют поныне – пустые «отписки» и запуск «по кругу», мол, имеете право обжаловать. Об эту глухую ватную стену можно биться до бесконечности – она гасит звуки и смягчает толчки, не пропуская ничего наружу. А где-то за этой стеной, за девять тысяч километров, в далекой столице, президент, премьер-министр, генпрокурор, начальник СКП, директор ФСБ, министр МВД и другие официальные лица обсуждают какие-то реформы. Вокруг них тоже, видимо, ватная стена – и они не видят и слышат ничего, из того, что происходит снаружи. Возможно, так и надо – чтобы отзвуки суровой реальности не отвлекали первых лиц от обсуждения будущей модернизации России. А то еще расстроятся…
Виктор Булавинцев,
Владивосток – Находка, 2009-2010 гг.
|
|
