Скучное это дело – полемизировать с нашими записными оздоровителями и укрепителями партии, с борцами против групповщины и фракционности. Однако, политика – дело не всегда комфортное и сопряженное с приятностями. Порой надо продираться сквозь вонь и плесень, тоску и уныние. Например, для того, чтобы прочитать выступления тов. Никитина на последнем пленуме. Возможно, кому-то даже понадобится принять, например, церукал.
Продраться сквозь суконный язык партхозактивов самого разгара застоя нелегко и вовсе не приятно, тем более, что тот застой был, все-таки, вершиной нашей истории, а этот… Вершина отстоя.
Завидую противникам нашей партии. Им в цирк ходить не надо. Полюбуйся на таких учителей жизни, и хорошее настроение обеспечено надолго, потому как позволяет твердо рассчитывать, что социалистическая революция еще долго будет просто ритуальным заклинанием, раз уж на партийном олимпе засело такое...
Основная мысль выступления проста – вы можете хоть накласть в штаны, пытаясь опровергать ранее мной изреченное. Я, то есть он – несокрушим. Как пень.
Предлагаю конкурс – найти в выступлениях тов. Никитина хоть какой-то проблеск сознания, хоть искорку живого слова, пробившиеся сквозь заученное (хотя и многократно опровергнутое) вранье и пошлейшие шаблоны самых пустых и лицемерных позднекапээсэсных тусовок. Представляю, какая нафталиновая вонь стоит в помещении, где произносятся такие речи. Опасаюсь, что такое не лечится никакой внутрипартийной демократией. Лекарство, к которому у больного жестокая аллергия, ничем не поможет.
Эта публика исключает возможность обсуждения их действий. Все попытки побудить их к обсуждению острых вопросов вызывают в них суеверный страх, они начинают осенять себя крестным знамением и бормотать заклинания.
А во что превратился ЦК партии? Товарищи, прибывшие на Пленум, наверное, забыли, что собрались не только для того, чтобы бесплатно плотно пообедать, а и для того, чтобы выполнить свою роль высшего коллективного партийного судьи, призванного вникнуть в суть конфликта и рассудить по правде. Какая позорная смесь покорности и равнодушия! Ничего их не встревожило - ни повторяемость сюжетов (то Питер, то Москва, то Челябинск, далее везде), ни упорство коммунистов Москвы в неприятии «оздоровления и укрепления». Болото, заросшее бурой (коричневеющей) тиной, круги по которому не пошли даже после того, как туда бухнулся Лигачев.
Однако, хотелось бы извлечь из чтения пользу. Ее принесет цитата: «И мы не должны позволить действовать в КПРФ агентам, которые не дают нам совместить национально-освободительную и социально-классовую борьбу».
Шедевр! В политике обыкновенное дело – навязать свои классовые интересы всем в качестве всеобщих, например, объявить их национальными интересами. Вполне естественно выглядит и толкование освобождения трудящихся от гнета капитала как подлинного национального освобождения. Правда, отличие коммунистов от буржуазных партий состоит в конечном счете не в попытке оседлать интересы других классов с целью возможно более прочного и длительного обеспечения своих классовых интересов, а в задаче ликвидировать основу противоположных классовых интересов. Однако задача политического доминирования сильно отличается от задачи совмещения в себе различных начал.
С классовыми задачами коммунистов, надеюсь, вменяемому читателю все понятно. Несколько иначе обстоит дело с задачами национально-освободительных движений. Само это явление истории обязано пробуждению сознания национальной буржуазии. На определенном этапе оно должно рассматриваться коммунистами как союзническое в борьбе с империализмом. В нашем случае, думаю, происходит подмена понятий. Радетели «национально-освободительного» движения русского народа в КПРФ, возможно, не являются прямыми агентами национальной буржуазии в КПРФ. Скоре всего они не морочат себе головы и ленинским требованием видеть в любых лозунгах и декларациях интересы того или иного класса. Они лишь вдохновляются идеалистическими представлениями о «русском мире», «русском духе», всеблагой и неизменной «российской государственности» и прочими метафизическими отвлеченностями, весьма далекими от подлинной истории русского народа и государства со всей их противоречивостью.
Вопрос о том, кто настоящий русский – Левша или Катерина Измайлова, ими решен со всей строгостью и принципиальностью. Такая защита «подлинной русскости» напоминает стенания о том, что капитализм у нас, типа, неправильный, дикий. Ну а феодализм когда будем считать диким? Когда нас выпороли на конюшне? А правильный будет при наличии родового имения? Сомневаюсь, что былинные, литературно-художественные источники вдохновения «национально-освободительной» борьбы, которую взваливают на свои плечи наши патриоты, сумеют долго протянуть.
Текущие задачи политической борьбу потребуют, и уже требуют, их подпитки текущими интересами наличных классов нашего общества. В отдельно взятой голове могут наблюдаться любые чудеса с «совмещениями», однако проведение последовательной политической линии партией, борющейся за власть, требует отвлечения от способностей столь продвинутых индивидуев. Для любого «совмещения» необходима достаточная определенность относительно того, что именно мы привносим в это «совмещение». Если мы считаем актуальной задачу национально-освободительной борьбы, то эта актуальность требует обоснования чем-то более весомым, чем «утрата русского духа», требуется ясности относительно тех политических сил, которые мы считаем объективными участниками этой борьбы.
Пока же лозунги национально-освободительной борьбы служат в партии лишь средством освобождения национализма от гнета классового подхода. Если же мы все-таки решили превратить КПРФ в гермафродитную партию и классовой, и национально-освободительной борьбы в одной посуде, то придется иметь терпение к наличию в ней или неорганизованных групп, или организованных фракций, но уж идейных платформ – непременно. Партия обречена, в самом лучшем случае, на постоянное неустойчивое равновесие между классовым подходом и т.н. цивилизационным, на постоянные справедливые или лицемерные взаимные упреки различных групп либо в игнорировании национальных особенностей, либо в соглашательстве с буржуазией.
Так что надо бы Никитину либо крест снять, либо штаны надеть – либо успокоиться насчет единства, либо спрятать собственную фракционность. Опасаюсь, что заявки на «совместительство» не обошлись и без мании величия. Не обошлось и без непомерных амбиций явить собой выразителей интересов всех классов (может быть, пока, кроме номенклатурно-олигархического), без попыток использовать ничтожество отечественной буржуазии для получения от нее выгодных подрядов на хлопоты по части ее нужд. Ну а от мании величия до клоунады – один шаг.
Своеобразие момента состоит и в том, что коммунисты, признающие в первую очередь свой классовый долг, похоже, понимают, что не представляют, и сегодня не могут представлять, всю нынешнюю КПРФ (особенно ее верхушку), но составляют только ее часть, может быть и преобладающую. Однако они отдают себе отчет в наличии объективных проблем с единством партии на шизофренической платформе никитинского «совмещения». Это доходит до благодушия по отношению к опасностям коричневого перерождения патриотические ревунов. Со стороны последних же, наоборот, наблюдается неизменная взмыленность по части явления в себе всей партии, ее «единства» и «товарищества», которое они, понятно дело, ежедневно видят в зеркале.
В свое время злые языки в США наговаривали на президента Д. Форда, что тот не может делать два дела одновременно. Например, жевать резинку и идти. Тов. Никитин хочет делать два дела сразу, но ему не дают. Подозреваю, что «социально-классовую» борьбу не дают вести именно тяготы борьбы «национально-освободительной». Ну а уж такие два дела, как борьба против воровского режима и борьба за партийную дисциплину на основе сознательного служения всех коммунистов общему делу, и подавно не поддаются «совмещению».
|
|
