Контрабанда — не «бытовая», в виде сумки «фирменных» шмоток или десятка литров алкоголя, а в промышленных масштабах, теплоходами и эшелонами — на протяжении 15 лет сдавливает железным обручем развитие производственных сил в России. Но при этом, сколько бы верных слов ни звучало в президентских посланиях и указах, все понимают: контрабанда в таких объемах невозможна без активного содействия должностных лиц государственных структур самых высоких уровней. Почему же тогда под суд, в рамках громкого дела о контрабандном ОПС, идут бизнесмены, адвокаты и мелкие таможенные чиновники, тогда как депутаты, генералы силовых ведомств и воротилы внешнеторгового рынка либо числятся в розыске, либо вообще не фигурируют в материалах следствия?
Суд да дело
Знаменитое на весь Дальний Восток дело о контрабандном организованном преступном сообществе, организаторами и лидерами которого следствие Генпрокуратуры называло депутата Законодательного собрания Приморского края Геннадия Лысака, экс-сенатора Игоря Иванова, бизнесменов Дениса Павлова, Сергея Хе и других, недавно передано в суд. В деле, расследовавшемся с 2005 по 2007 год, насчитывалось 36 фигурантов, 20 из которых — в розыске, скрылись за границу и перед судом в настоящее время не предстанут.
Возникло это дело из скандала, когда на подмосковной железнодорожной станции обнаружился целый состав из полутора сотен вагонов с ширпотребом китайского производства, прибывший, по документам, в адрес воинской части тылового обеспечения ФСБ РФ, а реально направлявшийся на прилавки рынка группы «АСТ» Тельмана Исмаилова, знаменитого «Черкизона».
Именно в это время на дальневосточных таможнях принялся активно наводить порядок генерал-майор таможенной службы Эрнест Бахшецян, возглавивший ДВТУ с ноября 2004 года. Именно Бахшецян первым из таможенных начальников ДВТУ вслух заговорил о контрабанде как явлении широкомасштабном, которого упорно не желали замечать его предшественники Виталий Кирсанов и Виктор Вугляр, а также их высокопоставленные сотрудники, такие как Владимир Гаврилов, Игорь Литвинов, Сергей Мурашко и другие должностные лица региональной таможни.
Это «незамечание» легко объяснимо, если знать, например, что в данный момент перед судом предстанут Михаил Гаврилов (предприниматель, родной брат высокопоставленного чиновника ДВТУ, одно время сотрудник аппарата сенатора Игоря Иванова, оба брата — сыновья отставного генерала КГБ Октябрина Гаврилова), а в розыске числится Олег Кирсанов — родной сын ныне покойного экс-начальника ДВТУ, а также соучредитель ряда фирм в группе Лысака-Иванова-Павлова, фигурирующих в деле «контрабандного ОПС».
Этих очевидных фактов должно быть вполне достаточно для выводов о природе контрабанды на дальневосточных таможенных границах и о причинах ее «неуловимости» — но, опять же, смотря для кого достаточно. Потому что следствие по данному делу неоднократно передавалось из одной структуры в другую — из МВД РФ в ФСБ РФ, затем в Генеральную прокуратуру, а потом — в «отпочковавшийся» от нее СКП. И на всем протяжении хода следствия легко угадывались действия, направленные не на скорейшее и максимально эффективное расследование и выявление всех звеньев контрабандных схем и участников «групп прикрытия», а на выведение из-под удара наиболее влиятельных лиц.
Так, в частности, вскоре после скандала были «втихую» уволены несколько генералов ФСБ РФ, некоторые из которых, впрочем, оказались лишь переведены на другие места службы. Были также уволены некоторые чиновники ГТК (Государственного таможенного комитета), а сам ГТК реформирован в ФТС (Федеральную таможенную службу), которую вывели из подчинения тогдашнего МЭРТ (Министерства экономического развития и торговли РФ). Впоследствии на волне того же «тихого скандала» лишились постов сразу пятеро членов Совета Федерации, так или иначе имевших отношение к таможне или к внешнеэкономической деятельности, — в том числе приморский сенатор Игорь Иванов.
А в активную фазу расследование перешло лишь к концу 2006 года, когда основные лидеры контрабандного ОПС успели благополучно покинуть Россию, сохранив, тем не менее, контроль над своим бизнесом…
Но еще раньше за решеткой оказался главный враг всех вышеперечисленных лиц, генерал Бахшецян. Которого следствие изо всех сил пыталось «пришить-пристегать» к контрабанде. Той самой, которую Бахшецян выявил и стал всеми силами подавлять, повысив собираемость таможенных сборов в разы.
На данный момент, когда суд еще не идет, можно констатировать, что под следствием оказались не самые главные фигуранты и что само дело, несмотря на колоссальный объем материалов, имеет явные признаки дробления на эпизоды и дальнейшего «развала» в суде. Так, например, экс-начальник таможенного поста в порту Восточном (откуда шли в столицу эшелоны контрабандных товаров, мяса и ширпотреба) Сергей Панин скрылся от следствия в 2007 году, был задержан в 2009-м, но в суде получил условный срок — при установленном ущербе бюджету в 800 миллионов рублей! Как выразился классик: «…Его пример — другим наука. Но, боже мой, какая скука…».
Подчиненный Эрнеста Бахшецяна причинил казне весомый ущерб, скрывался от правосудия, но в итоге остался на свободе. А его начальник, пресекавший деятельность подобных коррумпированных таможенников, отбыл за решеткой почти два года под следствием и уже второй год — после суда. Что это, если не коррупция в самом махровом ее проявлении?
Вера, надежда, «гешефт»
Немецкое словцо «гешефт» давно стало нарицательным в значении «выгодная сделка», «удачная спекуляция». Однако в современных реалиях этот термин получил более широкое толкование, главный смысл коего сводится к понятию «успешно обмануть» — неважно, партнеров ли, государство ли…
И поныне масса должностных лиц именно этим и живет — верой в «гешефт» и надеждой на него. Ведь «белым» бизнесом чиновникам заниматься нельзя, но никто не запретил предпринимательскую деятельность их родным. И теперь, когда президент велит декларировать сведения об имуществе и финансах не только госслужащим, но и членам их семей, выясняется, что у многих столь богатая родня, что собственно служба этих «государевых людей» выглядит подвижничеством, самоотверженным служением! Что им сотни тысяч рублей казенного жалованья, когда жены ворочают десятками или даже сотнями миллионов?
Всем очевидно, что это — профанация антикоррупционной идеи и видимость борьбы. Но такое положение дел вполне устраивает самих «борцов» с коррупцией: так называемая «правящая элита» Российской Федерации год от года наносит нарастающий ущерб стране и ее стратегическим интересам, сформировавшиеся бизнес-властные «кланы» рвут друг у друга собственность и сферы влияния, а жертвы таких войн преподносятся обществу как «повергнутые коррупционеры».
Таможня на этом фоне — индикатор. Поскольку именно таможенная политика регулирует внешнеэкономические интересы государства, используя пошлины в качестве инструмента, — может ограничить ввоз подержанных иномарок, вывоз круглого леса и т.п., — что на данный момент выгодно для развития экономики.
Но фактически таможенная политика России давно служит не государственным, а частным интересам, и «жалостливые песни» о пользе контрабандных товаров для бедных местных жителей — жалкий блеф. Благодаря, например, массовой контрабанде ширпотреба из КНР в Приморье, сошли на нет швейные и трикотажные фабрики в Партизанске, Артёме, Лесозаводске, сельскохозяйственные, деревообрабатывающие производства, марикультура и рыбопереработка, производство стройматериалов и сантехники, судоремонт — то, что раньше успешно действовало и вполне могло быть с годами модернизировано и развито.
А государственная политика остается декларативной, тогда как заградительные меры зачастую не продуманы и наносят ущерб экономике региона, не дав ожидаемых выгод интересам страны в целом: тому яркий пример — пошлины на б/у иномарки, которые «АвтоВАЗ» не спасли, зато усугубили проблемы Дальнего Востока и снизили таможенные сборы в ДВТУ по итогам прошлого года. О роли таможенного дела для страны — в том числе и на примере Эрнеста Бахшецяна! — не первый год твердят эксперты — как таможенники, так и экономисты.
Но пресловутый «гешефт» берет верх: интересы государства, его экономического и социального развития приносятся в жертву сиюминутной выгоде коррумпированных «кланов» с их откровенно преступной деятельностью. И когда доходит до суда, в числе подсудимых нет подлинных организаторов преступных схем. Значит, остаются предпосылки для продолжения?
Когда суда нет
Одной из главных проблем современного российского общества, экономического роста и всяческих «модернизаций» остается отсутствие подлинно независимой судебной власти. В России нет на данный момент суда, рассматривающего гражданские и уголовные дела сугубо по закону, без административного давления и без коррупционных влияний. Такой суд стране необходим жизненно, но сегодня суд — придаток прокуратуры и СКП, часть репрессивного механизма. Причем работающая по воле чиновников, сплошь и рядом состоящих в «кланах» и участвующих в непрекращающихся схватках за собственность.
Такого рода связки (пример сугубо условный): «мэр — прокурор — судья» дают полноту власти одному сформированному «клану», ставя прочих в заведомо неравное положение. Они не могут способствовать никакой конкуренции или прогрессу в сфере влияния данного «клана». В деле Эрнеста Бахшецяна связь его обвинителей (сотрудника прокуратуры, начальника ФСБ края, с чьего рапорта возникло уголовное дело Бахшецяна, должностных лиц ДВТУ) с участниками контрабандного ОПС вполне очевидна: жена прокурорского работника работает в компании бизнес-группы Лысака, дочь начальника ФСБ связана с бизнесом находкинских представителей «контрабандного ОПС», родной брат свидетеля обвинения — подсудимый по делу.
Но Эрнест Бахшецян уже год как осужден, а принципиальные изменения в таможенном деле, которые внедрял генерал, давно похерены, и показатели сборов в бюджет с килограмма импортных грузов резко снизились — что по выводам экспертов неоспоримо свидетельствует о возвращении «серого импорта». Разгром одного из «кланов» (если можно считать разгромом суд над второстепенными участниками преступного сообщества) не изменил радикально ситуации — разве что контроль над контрабандными каналами перешел в другие руки. Можно сколько угодно провозглашать борьбу с коррупцией и модернизации-инновации, но «кланы» грабителей страны сожрут на корню любые добрые намерения.
|
|
