В результате диверсии каких спецслужб на Балтике затонул паром «Эстония»?

Издательство «Центрполиграф» на днях порадовало русскоязычного читателя очередной новинкой. В не очень качественном переводе с немецкого Б.А.Григорьева вышла в свет книга журналистки «Шпигель-ТВ» Ютты Рабе под названием «Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника».

Книга посвящена крушению парома «Эстония», которое произошло в ночь с 27 на 28 сентября 1994 года. В результате трагедии погибло 852, а спаслось всего 137 человек.

Немецкая журналистка и продюсер Ютта Рабе не согласилась с выводами официального расследования катастрофы, которое установило, что паром погиб из-за конструктивных недостатков и ошибок экипажа. Проведя собственное расследование, она, по ее словам, установила, что непосредственной причиной кораблекрушения была серия взрывов на судне, другими словами, диверсия.

Ютте Рабе удалось довести свое мнение до сведения широкой общественности, опубликовать книгу и серию статей, снять несколько документальных и даже один художественный фильм «Шторм на Балтике». Тем не менее, версия Рабе на Западе воспринимается как маргинальная.

Ниже мы, с незначительными сокращениями, публикуем две главы из книги «Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титанника», в которых Ютта Рабе предлагает собственную версию того, почему паром «Эстония» стал жертвой диверсии. В заключение дается редакционный комментарий к книге, написанный политологом Владимиром Филиным, который в середине 1990-х годов тоже фигурировал в нескольких публикациях прессы, посвященных трагедии на Балтике.

Ютта Рабе: Тайный груз «Эстонии»

О двух таинственных грузовиках, которые были раз­гружены на борту «Эстонии» незадолго до ее выхода в море. ... Примечательно, что сведения об одном из них были внесены в карго-лист лишь от руки, а сведений о другом в кар­го-листе вообще обнаружено не было. Но чем же были заполнены грузовики? Известно лишь, что это был очень дорогой груз, поскольку машины сопровождал военный эскорт и из-за этого был блокирован проезд к терминалу компа­нии «Эстлайн».

Тайна груза занимала умы многих со­трудников секретных служб, что следует хотя бы из того, что в начале 1996 года в информационный оборот был запущен доклад русской группы «Феликс», в котором сотрудники секретных служб утверждали, что в этих грузовиках находились наркотики, кобальт и осмий.

Группа «Феликс» стала известна после прихода в России к власти Ельцина. Она состояла из бывших ге­нералов КГБ, офицеров ГРУ, других секретных служб и получила свое название в честь основателя ВЧК Фе­ликса Дзержинского. Членами группы владела идея бес­пощадной борьбы с коррупцией и нелегальной торгов­лей. Они исполняли приговоры в отношении тех, кого считали виновными, а в публикуемых ими сообщениях вскрывали преступные деяния. Под ними разумелись такие, как обесценивание рубля, к которому приложи­ли руку и эстонские банкиры и политики, или различные гешефты с контрабандой оружия, в ко­торых тоже увязли эстонские политики.

Однако группа «Феликс» в некоторых случаях рас­пространяла заведомо недостоверную информацию, чтобы направить возможные расследования по ложно­му пути. Частично это имело место и в деле «Эстонии», поскольку в действительности феликсовцы достаточно хорошо знали, что происходило на пароме.

Упомянутое сообщение группы «Феликс» преследо­вало цель отвлечения внимания общественности от того факта, что основу этого преступления составила почти легальная перевозка таинственного груза.

Сразу же после произошедшей в России смены власти (в 1991 году), русские лаборатории и исследовательские институ­ты совершенно официально установили в США контак­ты с НАСА и Пентагоном, предложив им услуги своих военно-космических предприятий, а также редкоземельные и расщепляющиеся материалы. Вначале американцы вели себя не­уверенно, но затем со все большим воодушевлением стали вступать в такие сделки. А поскольку русские уже в достаточной степени отработали те научно-техничес­кие проблемы, в развитии которых американцы отста­вали, в особенности в части программы нацеливания средств противоракетной обороны (в рамках Стратегической оборонной инициативы), то американцы в конце концов склонились к ре­шению о покупке технологий.

Но прежде чем дело дошло до массовых закупок, это вызвало раздражение у владельцев компаний, ра­ботающих на оборонную промышленность США. Там увидели опасность потери огромных заказов от прави­тельства, поскольку НАСА и армия США смогли бы заказывать аналогичную технику в России по гораздо более низким ценам. В результате развернувшейся борьбы Пентагон пошел на попятную. Но лишь офи­циально.

Неофициально же эти контакты не прерыва­лись еще длительное время, и некоторые сотрудники Пентагона по-прежнему настойчиво продолжали ис­кать способы скрытного приобретения в России кос­мической техники и специальных материалов. Было основано несколько совместных венчурных компаний, и началась перевозка грузовыми машинами деталей и узлов стратегического характера, а также других вож­деленных товаров: редкого сырья, расщепляющихся материалов, жаропрочных сталей и сплавов.

Из пор­тов на Балтике груз перевозился на паромах в Шве­цию. Дальнейшую транспортировку осуществляли на шведском транспорте до аэропорта Арланда (Сток­гольм), откуда прямыми рейсами контейнеры достав­лялись на соответствующие военно-воздушные базы в США. И весь этот процесс был абсолютно легаль­ным.

Если бы в Таллине существовала взлетно-посадочная полоса достаточной протяженности, способная прини­мать тяжелые самолеты, то, скорее всего, вся упомяну­тая техника и материалы перевозились бы в Америку прямо оттуда. Однако пришлось использовать иной транспорт, по крайней мере, до ближайшего аэродро­ма, подходящего для тяжелой транспортной авиации, то есть до аэропорта Арланда, расположенного вблизи Стокгольма. Для перевозки очередной партии груза из порта в аэропорт на 28.09.1994 года шведским «Wegverket» было даже заказано соответствующее охранное сопро­вождение. Об этом позже сообщила шведская пресса, но никто до сих пор не раскрыл фактическую цель этой охраны, хотя уже при первом взгляде на карго-лист «Эстонии» должно было броситься в глаза, что ни одна из задекларированных грузовых машин не везла како­го-либо груза, который, согласно документам, требовал бы специальной охраны.

Когда я спросила бывшего шефа полиции Эстонии Айна Сеппика в мае 2001 года о возможности нахожде­ния на борту «Эстонии» подобного рода легального гру­за, он отвечал мне так:

Сеппик. Даже если бы я знал детали этого дела, я бы не имел права рассказывать вам о них.

Рабе. Эти грузы всегда провозились через Эстонию?

Сеппик. Я был простым чиновником, работавшим на довольно высоком посту, и был обязан соблюдать ре­жим секретности. Поэтому я могу рассказать лишь то, что допускает этот режим.

Рабе. Но газета «New York Times» уже сообщила об этом.

Сеппик. Газета может об этом писать. Это их работа.

Я должна подчеркнуть, что до сих пор не существует однозначных доказательств того, что такой груз действи­тельно был на борту «Эстонии». Однако имеется запись охранной видеокамеры эстонской таможни, на которой отчетливо видно, как разгружаются две грузовые маши­ны, с грузом которых была связана какая-то срочность. Их сопровождал американский военный эскорт. Однако видеоряд не говорит ничего конкретного об их грузе.

Но с другой стороны, остается фактом, что шведское прави­тельство собиралось захоронить останки «Эстонии» под бетоном, что, по моему мнению, является доказатель­ством правильности моего предположения. Это же объясняет массированный раскол в шведском правитель­стве, возникающий каждый раз, как только подни­мается вопрос о возобновлении расследования дела «Эстонии», принятии закона о запрете на спуски к ос­танкам парома и т. п.

Сюда бы я отнесла и небрежную работу комиссии JAIC и, наконец, политические уловки правительств Швеции, Финляндии и Эстонии. Только в случае, если они стремятся скрыть нечто политически взрывоопасное, их поведение логически объяснимо: они должны при любых обстоятельствах воспрепятствовать тому, чтобы истина выплыла наружу.

Либо, цитируя одно предупреждающее анонимное лицо, следует согла­ситься с его мнением: «...что же касается дела «Эстонии», то у меня есть ощущение, что оно достигло взрывоопас­ной точки. Разум и справедливость будут окончательно погребены именно там, где национальный интерес дол­жен быть защищен пусть даже и с помощью уголовных махинаций. Это происходит, прежде всего, потому, что в этот процесс вовлечены две сверхдержавы, а именно США и Россия. И, как говорится, что должно произой­ти, то и произойдет! Нужно, прежде всего, следить за тем, чтобы охотник сам, в конечном счете, не стал бы целью охоты ...».

Интересно и примечательно то обстоятельство, что эстонское правительство сразу же после гибели «Эсто­нии» организовало Контрольную комиссию по экспор­ту стратегических товаров, которая уже 1 ноября 1994 го­да опубликовала следующее:

«К немедленному опубликованию 1 ноября 1994 года № 216-Е

ЭСТОНСКАЯ КОНТРОЛЬНАЯ КОМИССИЯ  ПО ЭКСПОРТУ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ТОВАРОВ ВОЗОБНОВЛЯЕТ СВОЮ РАБОТУ

С 1 ноября 1994 года эстонская пограничная охра­на требует от перевозчиков предоставления лицензии на экспорт стратегических товаров, включая оружие и боеприпасы, товары, имеющие отношение к биологи­ческому и химическому оружию, а также расщепляю­щиеся и подобные им материалы и соответствующие технологии.

Согласно постановлению от 5 июня 1994 года пра­вительства Эстонии 31 октября Контрольная комиссия собралась на свое первое заседание. Комиссия действу­ет в рамках закона об экспорте стратегических товаров и их транзите.

Контрольная комиссия по экспорту стратегических товаров, состоящая из представителей таможни, мини­стерства иностранных дел, министерства обороны, ми­нистерства экономики и министерства внутренних дел, будет принимать свои решения по взаимному согласию своих членов.

Пресс-центр и информационный центр эстонского министерства иностранных дел».

Однако я считаю нелогичным утверждение, что ис­ключительно груз явился причиной трагедии «Эсто­нии», поскольку если бы дело заключалось только в том, чтобы воспрепятствовать завладению американ­цами русской космической техникой, то для этого было бы достаточно захвата судна специальной коман­дой. Очевидно, что организаторы потопления «Эсто­нии» хотели достичь более широких целей.

Политика и секретные службы, или продолжение старой игры?

Чтобы понять возможную подоплеку этого преступ­ления и сложные переплетения интересов в деле «Эс­тонии», следует восстановить в памяти политическую ситуацию, сложившуюся к 1994 году, и одновременно освежить знания о новом витке международного терро­ризма. После падения Берлинской стены и развала со­ветской империи мир вошел в фазу потрясений.

Казалось бы, холодная война закончена, к власти при­шли новые политические силы и вожди, и для западных стран открылись неизведанные рынки и возможности. Совместные венчурные компании и фирмы с западными и восточными партнерами росли, как грибы. В этом посткоммунистическом мире уже не действовали никакие законы и предписания, и не осталось никого, кто мог бы контролировать их соблюдение. Короче говоря, повсю­ду воцарились нравы и обычаи Дикого Запада, который на этот раз географически переместился на Восток.

... Рядом с атмосферой либераль­но-демократического подъема существовали и иные на­строения, присущие группам людей, которые были со­вершенно не согласны с тем, как Борис Ельцин повел страну к свободной рыночной экономике. Наиболее же­сткие критики упрекали Ельцина в том, что он ведет рас­продажу еще недавно гордой и независимой Советской Империи, указывали на то, что дикие рыночные отношения способствуют повсеместному укреплению мафиозных структур. То же самое творилось и в армии, где военнослужащие на уровне генералитета старались проворачивать криминальные махинации.

Эта быстро растущая генеральская мафия нисколько не боялась преследования со стороны закона, посколь­ку в стране не было представления о том, как следует бо­роться с криминальными проявлениями подобного рода. ...

В списке товаров, которые вращались в незаконном обороте, было: оружие, наркотики, алкоголь, минераль­ные ресурсы, драгоценные металлы, расщепляющиеся радиоактивные материалы. В общем, палитра была очень широкой. Эстония, которая до 1991 года вместе с Латви­ей и Литвой входила в состав Советского Союза, благо­даря паромному сообщению с Финляндией и Швецией, превратилась в крупнейшую перевалочную базу контра­бандной торговли. Как сказал мне Айн Сеппик, бывший шеф эстонской полиции, в 1993-1994 годах свои дела здесь проворачивало около восьми различных мафиоз­ных кланов. У каждого из этих кланов были свои «крес­тные отцы», некоторые из которых в прошлом - воен­нослужащие Советской армии.

Как утверждал Айн Сеппик, эстонская полиция была еще недостаточно хорошо организована и оснащена и не имела контактов с полицейскими службами своих за­падных соседей. В общем, здесь царила обстановка, де­лавшая Таллин идеальным местом для криминальной деятельности самых различных мафиозных кланов. ...

Важнейшую роль в политике Эстонии, а именно в военной сфере, играл генерал Александр Эйнсельн. Он родился в 1931 году в Эстонии, но еще в детстве вместе с родителями переехал в Америку. Там он и начал во­енную карьеру. Воевал в Корее и Вьетнаме. В армии США он дослужился до звания подполковника и неко­торое время работал в аппарате штаба НАТО в Брюссе­ле. После объявления Эстонией своей независимости в нем вдруг проснулись патриотические чувства, которые и привели его на бывшую родину. В течение несколь­ких недель он был назначен главнокомандующим эс­тонской армией (1993) и занимал этот пост до начала 1995 года.

28 сентября 1994 года высокопоставленный герман­ский военнослужащий имел встречу с Эйнсельном в его офисе в Таллине. Визит не был связан с делом «Эсто­нии», а представлял собой всего лишь обычную рутин­ную встречу высших военных чинов. Однако на этот раз встреча имела для немецкого визитера особое значение, поскольку Эйнсельн принял его со словами: «...это был удар, нацеленный в нас».

Таким образом, генерал Эйнсельн, по всей видимости, уже спустя несколько часов после гибели «Эстонии» располагал информацией о том, что имел место террористический акт. При этом он не дал разъяснения, кого он подразумевает, упоминая «нас», а когда я попросила его расшифровать свое за­явление, он отклонил всякую возможность дальнейших расспросов.

Поэтому я могу высказать только предположение: понимал ли он под словами «нас», «мы» эстонцев, или эстонскую армию, или Запад вообще, или даже только американцев? Однако, как бы мы ни интерпретирова­ли это его замечание, ясно одно, а именно: Эйнсельн знал о политической и военной подоплеке этого собы­тия.

В НАТО гибель «Эстонии», по-видимому, также вызвала растерянность, поскольку дата этого события «случайно» совпала с днем, когда в НАТО начались учения SACLANT - первые морские маневры, прово­димые совместно с военно-морскими силами балтий­ских стран в проливе Скагеррак.

Но имеются и другие причины, которые делают ве­роятным политический подтекст катастрофы «Эсто­нии». В тесном контакте с этим событиями мог на­ходиться чеченский генерал Джохар Дудаев, который сыграл ключевую роль в возникновении первого воен­ного конфликта между Россией и Чечней.

В это политически нестабильное время Дудаев быс­тро понял, что Таллин может стать первоклассной пе­ревалочной базой для наркотрафика. Одним из путей наркотрафика стал путь через Балтику с использовани­ем парома «Эстония». Благодаря этому Дудаев получил очень надежный источник финансирования своей вой­ны с Россией.

Конечно, это не стало секретом для российских сек­ретных служб. Если проследить все обстоятельства и временные связи, то становится ясно, что имелось мно­го факторов, которые могли бы мотивировать враждеб­ный акт против «Эстонии» со стороны русских. И до­стичь можно было бы сразу несколько целей: во-пер­вых, дать понять эстонским политикам, что речь идет о предупреждении в адрес НАТО, во-вторых, при этом хотя бы временно разрушался коридор для контрабан­ды и, наконец, таким элегантным и незаметным обра­зом создавались препятствия для получения американ­цами груза высокотехнологичного оружия из России.

Причем можно было быть совершенно уверенным, что никто на Западе не решится обвинять русских в совер­шении диверсии, поскольку это было бы чревато воз­вращением к временам холодной войны. Кроме того, это означало бы открытое признание американцами своего интереса к российскому космическому оружию, с одной стороны, и признание Швецией своей заинте­ресованности в оказании американцам помощи в транс­портировке оружия - с другой.

Превосходный удар, провести который способна только хорошо отлаженная спецслужба или группи­ровка, состоящая из бывших сотрудников секретных служб, такими, собственно говоря, и бывают террори­стические силы вне зависимости от их происхождения и мотивации их деятельности.

Естественно, нельзя просто так распустить секрет­ную службу, а тем более полностью парализовать ее де­ятельность. Тот, кто полагал, что с распадом СССР и после официального прекращения деятельности КГБ русские спецслужбы перестанут существовать, просто не понимал, что такие организации всегда находят воз­можность для продления своего существования де-фак­то. ... Это как сорняки. Их выпалывают в одном месте, а они еще пышнее произрастают в другом.

Чтобы понять сущность официальных и неофици­альных российских спецслужб, следует заглянуть в не­давнее прошлое, в начало 90-х годов. После развала Со­ветского Союза Борис Ельцин упразднил КГБ. И сделал он это не только потому, что стремился вообще изба­виться от секретных служб, а лишь потому, что хотел избавиться от наиболее ярых приверженцев прежнего режима. ... Именно в рядах таких тайных противников режима постепенно назревало реальное протестное движение, оформившееся в конечном счете в тайную группу «Фе­ликс». Эта группа состояла (а частично состоит и по сей день) из офицеров госбезопасности и агентов контрраз­ведки России.

К их числу принадлежал Игорь Криштопович. В 1992 году он организовал в Таллине частную охран­ную фирму, которая позднее была обвинена в тайном прослушивании телефонных разговоров. То есть он был специалистом по прослушке. И даже более того. Как за­меститель руководителя таможенной службы, он сразу после гибели «Эстонии» конфисковал видеозаписи ох­ранной видеосистемы таможни, на которых был зафик­сирован процесс погрузки автомашин на борт парома «Эстония». И для этого были серьезные основания, по­скольку на этих записях, которые я смогла посмотреть и сама, слишком отчетливо было видно, что эти грузо­вые машины сопровождали люди в американской воен­ной форме.

Через три недели после гибели «Эстонии»  Криштопович был за­стрелен в Таллине прямо во дворе своего дома двумя выстрелами в затылок, которые были произведены из пистолета, принятого на вооружение в эстонской армии. И хотя пистолет и имел калибр, весьма распространен­ный среди оружия этого вида, все же удалось однознач­но установить, что этот пистолет заимствован из арсе­нала эстонской армии, поскольку первоначально ис­пользовавшиеся ствольные глушители не совсем точно подходили к новым образцам пистолетов. По этой причине пули, выпущенные в Криштоповича из пистоле­та с глушителем, несут на себе следы, которые могут быть однозначно идентифицированы.

Каковы были причины для столь откровенной каз­ни и кто был ее исполнителем, неизвестно. Однако остается фактом, что эстонская полиция не предприняла никаких эффективных действий, чтобы раскрыть это преступление или, по крайней мере, расследовать воз­можную связь убийства и гибели «Эстонии».

В Швеции считается естественным проявлением де­мократии, когда каждому гражданину предоставляет­ся право на ознакомление с документами, затрагива­ющими интересы общества. Исключением являются лишь документы, касающиеся текущих судебных дел или бумаги, носящие гриф «Секретно». Но и среди за­секреченных различают документы высшей и низшей категории секретности. Но, кроме того, существуют еще и документы с грифом «Совершенно секретно», которые никогда не становятся доступными для обще­ственности.

В шведском министерстве иностранных дел хранится 500 документов с грифом «Совершенно секретно». Доку­менты более низкого уровня секретности были сделаны доступными для широкой общественности специальным решением парламента, принятым осенью 2000 года.

При изучении этих бумаг обнаруживаются весьма интересные экземпляры. К ним, например, относится послание шведского посольства в Таллине, составленное в первые дни после гибели «Эстонии», в котором подчеркивается, что для «Эстонии» было бы катастрофой, если бы стало известно, что эта катастрофа была вызвана либо неуме­лыми действиями ее экипажа, либо, что еще хуже, каки­ми-либо воздействиями на судно извне.

Кроме того, там имеются многочисленные послания, адресованные правительствам различных стран Европы и России, содержащие предложение о присоединении к шведскому закону об объявлении места гибели «Эс­тонии» и ее останков братским захоронением. Россия поддержала это предложение 25 января 2000 года без какой-либо понятной причины для совершения такого шага, в то время как Германия, несмотря на неодно­кратные призывы, до сих пор не присоединилась к это­му закону.

Но самым интересным документом является офици­альный ответ шведского правительства на запрос Ирландии, правительство которой не может понять, кому же принадлежат останки «Эстонии».

Собственно говоря, следовало бы исходить из того, что их собственником является Швеция, но этот доку­мент разъясняет, что останки «Эстонии» могли бы рас­сматриваться как бесхозные, поскольку эстонская судоходная компания передала свои права на паром шведскому правительству, хотя правительство Швеции юридически никогда не вступало в права собственни­ка. Почему так произошло, хотя шведы и присвоили себе единоличное право решения всех вопросов с экс­плуатацией парома, остается невыясненным.

Разъяснение особого интереса не представляет, но все же один его пункт приобретает существенное зна­чение: всякий, кто совершит водолазное погружение к останкам «Эстонии» и поднимет оттуда какие-нибудь ее части, не подлежит уголовному преследованию, по­скольку эти останки являются ничейными.

От редакции: Сразу поясню, что, по моим догадкам, Ютта Рабе - лицо заинтересованное, ангажированное немецкой судостроительной верфью, построившей паром «Эстония» и не желавшей нести ответственность за недостатки конструкции, ставшие, согласно выводам официального расследования, проведенного правительствами Швеции, Финляндии и Эстонии, одной из причин катастрофы.

Второй важный момент состоит в том, что журналистка, выдвигая версию о том, что на пароме российские военные технологии, оборудование и материалы тайно переправлялись в Швецию и далее в США, не имеет никаких доказательств, а одни лишь догадки.

Весьма экзотически представляет она себе исследовательскую  группу «Феликс», действительно существовавшую в 1995-96 годах. Эта группа была создана для решения задач в сфере информационного противоборства в условиях ведения первой чеченской войны. Естественно, никого она не убивала, а лишь готовила и размещала статьи в российской и иностранной прессе, а также выпускала и распространяла брошюры на русском и английском языках.

Никакие генералы КГБ, никакие диверсанты и ликвидаторы в состав «Феликса» не входили. Не был членом группы и убитый в Таллине Игорь Криштопович. В нее входили всего лишь три человека: старший научный сотрудник Института США и Канады РАН Антон Суриков, журналист «Правды» Анатолий Баранов и ныне покойный украинский бизнесмен, близкий в то время к мэрии Санкт-Петербурга, - Сергей Петров, финансировавший всю аналитическую, журналистскую и издательскую деятельность «Феликса». Вот такая грозная, наводящая всеобщий ужас сила!

Ютта Рабе очень дотошно изучила все материалы группы «Феликс», посвященные парому «Эстония». В этой связи то, что она замалчивает, на мой взгляд, не менее интересно, чем то, о чем она пишет. Так, говоря о чеченском наркотрафике на борту парома, она, базируясь на публикациях «Феликса»,  упорно называет имя Джохара Дудаева. Между тем, «Феликс», касаясь данного конкретного канала, Дудаева не упоминал. Зато указывал на другую видную фигуру - генерального прокурора Ичкерии Усмана Имаева, бесследно исчезнувшего во второй половине 1996 года. При этом «Феликс» особо подчеркивал, что «эстонский» трафик был личным бизнесом Имаева, доходами с которого он категорически отказывался делиться со «старшими товарищами». Может быть, в этом как раз и есть причина того, что явно заинтересованная немецкая журналистка замалчивает все, что касается Усмана Имаева, чисто по-шулерски подменяя его фамилию на Дудаева, на которого сейчас можно валить все что угодно?

Другая фигура полного умолчания в книге Ютты Рабе - видный эстонский политик, бывший секретный сотрудник КГБ СССР, выведенный в материалах «Феликса» под его оперативным псевдонимом - «Лесник». Между тем, «Лесник» был центральной фигурой произошедшей трагедии. Совсем немного и подчеркнуто нейтрально пишет журналистка и о партнере «Лесника» по «транзитному бизнесу» - американо-эстонскому генералу по прозвищу «Саша».

Ничего не говорит Ютта Рабе и о том, что «Лесника» неоднократно строго предостерегали от дальнейшего использования парома «Эстония» в целях контрабанды оружия и наркотиков, последний раз по телефону из Лондона вечером 27 сентября, непосредственно перед злосчастным выходом судна в море. Однако «Лесник» и «Саша», презрев человеческие жизни, советам не вняли, приняли иное, более радикальное  решение.

Сейчас, учитывая возникшую после смертей Политковской, Литвиненко и Сафронова моду, всех собак пытаются вешать на российские спецслужбы, которые, по утверждению Рабе, как раз и взорвали «Эстонию». На самом же деле непосредственных виновников следует искать совсем в других странах. Но «беспристрастной» немецкой журналистке переходить через запретную черту, видимо, строго запрещено.

В заключение скажу, что в прессе уже звучали весьма тонкие намеки относительно личностей «Лесника» и «Саши». Кто-то даже узнал было в них тогдашних премьер-министра Эстонии Марта Лаара и главнокомандующего эстонской армией, американского генерала Александра Эйнсельна. Но, вполне возможно, этот кто-то жестоко ошибся. Пока будем считать так.

Владимир Филин, политолог