2 февраля 2007 года был создан Экспертный совет при Совете при Президенте России по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике. По словам Д.А. Медведева, главная задача новой структуры - «отслеживать ситуацию с реализацией национальных проектов, смотреть за тем, как превращаются в жизнь заложенные в них идеи и какие при этом появляются проблемы».
«Большой плюс нашей деятельности», полагает в связи с этим первый вице-премьер, состоит в том, что «мы все обсуждаем «с колес» и «все, что формулируется, достаточно быстро находит законодательные формы».
В народе давно подметили, в каких случаях уместна спешка. А нацпроекты с этого и надо было начинать - с создания институтов профессиональной экспертизы стратегических государственных решений, к коим, без всякого сомнения, относятся решения в области здоровья нации.
***
Приоритетный проект «Здоровье», как никакой другой, показывает глубину кризиса, переживаемого Россией сегодня - на этапе, который официально характеризуется как переход от стабилизации к развитию. Этот кризис нельзя измерить финансовыми показателями. Он – социальный, психологический и, как следствие, демографический.
В ряде отношений кризис является результатом «революции менеджеров», в соответствии с которой власть на словах предоставляет населению «услуги», на деле же переносит на общество и государство приемы «менеджмента организации». Хорошо видна при этом патология власти, - она получает «удовольствие» от реализации массы проектов, не неся ни перед кем никакой ответственности за результаты своей деятельности. Как и в эпоху провозглашения скорой победы коммунизма, нам предлагают жить в виртуальном социальном пространстве, которое должно возникнуть через 3, 10, 15, а то и полсотни лет.
Принимаемые с 2006 года меры по спасению первичного звена медицинской помощи населению спасают систему здравоохранения в целом, а для большинства россиян пока создается преимущественно среда унижения, выживания и вымирания. Нацпроект «Здоровье» вскрыл ужасающую и зависящую от степени финансовой обеспеченности моральную деградацию ряда политиков и менеджеров российской системы здравоохранения.
Кризис породил осознанное (экономически обоснованное) унижение десятков миллионов граждан России, которые имеют проблемы со здоровьем от рождения или в результате многолетней работы на благо Отечества, или потому, что Бог им дал долголетие. Проявилось страшное по своей сути пренебрежение жизнью человека. Сам человек от зачатия до погребения после смерти – источник дохода для структур, сформированных совместными усилиями власти и бизнеса. Некие граждане своими действиями вполне законно лишают многих лет жизни массу своих неимущих и социально незащищенных сограждан.
Кризис еще и в том, что происходящее в области российского здравоохранения соответствует букве Конституции России: «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений. В Российской Федерации финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощряется деятельность, способствующая укреплению здоровья человека, развитию физкультуры и спорта, экологическому и санитарно-эпидемиологическому благополучию».
В Конституции страны НЕТ положений, касающихся государственной политики в области здравоохранения: в ведении Российской Федерации (федеральной власти) находится «установление основ федеральной политики и федеральные программы в области государственного, экономического, экологического, социального, культурного и национального развития». В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Федерации находится «координация вопросов здравоохранения».
В здравоохранении продолжают быть базовыми, постоянно изменяемыми два закона: 1991-го года – о медицинском страховании граждан и 1993-го года – об охране здоровья граждан. При этом существует масса правительственных, отраслевых решений, законодательство субъектов Федерации.
На вопрос о том, почему в России нет государственной политики в области здравоохранения, ответил министр здравоохранения и социального развития М.Ю. Зурабов. На заседании президиума Госсовета в октябре 2005 года он засвидетельствовал: «собственность здравоохранения была просто роздана между различными уровнями муниципальной и государственной власти»; вместо «равнодоступности» медицинских услуг получили «разнодоступность». В октябре 2006 года министр конкретизировал: «общеизвестно, что наше здравоохранение лишь условно государственное, оно давно все пронизано коммерческими интересами», однако «приватизация здравоохранения не планируется». Смысл понятен: передел сфер рынка медицинских услуг не под силу (не нужен) нынешней государственной власти. Но объяснение этому министр сформулировал по-иному: в условиях реальной монополизации медицины «отсутствие конкуренции не позволит в случае приватизации осуществить прорыв в качестве и цене услуг».
Отсутствие единой государственной (что не равно ведомственной) политики в области здравоохранения обусловлено не только существованием в России федеральной, региональной, муниципальной, ведомственной, частной медицины, а также трепанированной по уровням скорой, амбулаторной, клинической, высокотехнологичной медицинской помощи, но еще и наличием таких явлений, как «медицинское обслуживание» и «оказание медицинской помощи».
Обслуживать за счет налогоплательщиков положено тех, кто причастен к подготовке, принятию и реализации политических решений. Медицинские учреждения, выполняющие данные задачи, «не нуждаются» ни в каких преобразованиях. Они нуждаются только в одном – бюджетном финансировании, хотя за счет имеющихся у них ресурсов выполняют огромный объем платных медицинских услуг. Финансирование родных власти медучреждений обеспечивается при любых политических режимах. Общество при этом обычно «молчит». Механизмов влияния на власть на всех уровнях - от муниципального до федерального – оно лишено. Около 15-ти миллионов ежегодных обращений граждан к Гаранту Конституции, в органы не зависимых друг от друга представительной, исполнительной и судебной власти, служат неплохой информацией для анализа социально-политической ситуации в стране. Однако, как сказал сам Президент России на пресс-конференции 1 февраля 2007 года, главными силами в борьбе за права и свободы россиян остаются СМИ и институты гражданского общества. Не оспоришь, так и есть.
В то же время сложившимся отношениям между «верхами» и «низами» можно, оказывается, придать новизну. Недавно Д.А. Медведев, выступая в Общественной палате, предложил ввести в практику отношений властей с гражданами так называемый отрицательный акцент, когда отсутствие ответа гражданину из ведомства будет считаться «согласием в силу молчания». Достаточно перенести «акцент» из гражданского права в публичное право, регулирующее действия чиновников с помощью административных регламентов. Что ж, молчание выгодно чиновничьей рати. И тогда в России, как в достопамятные годы правления Николая I, наступит эпоха «молчания, тишины и спокойствия».
В начале XXI века российская власть регулирует здравоохранение пока что с помощью ежегодных Программ государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи. Первая такая программа была рассчитана на 1999 год (принята в сентябре 1998 года). Именно тогда была предпринята попытка реализовать нащупанную (не могу написать - выработанную) концепцию «доступности и качества» медицинских услуг населению России.
Подобные попытки предпринимались до 2005 года, пока, наконец, не констатировали уничтожение советской системы здравоохранения и близость кончины первичного звена всякой системы – хоть советской, хоть постсоветской. Правда, М.Ю. Зурабов в ноябре 2005 года на заседании Правительства предпочел назвать это по-другому: «на сегодняшний день [советская система] практически демонтирована». Демонтаж, а точнее, разрушение происходило в 1998 – 2005 годы, - именно тогда, когда смертность в России приобрела размеры национальной катастрофы.
Формирование новой системы здравоохранения началось с приоритетного национального проекта, через призму которого можно взглянуть на наше будущее.
Но сначала о прошлом и настоящем.
В 1989 году в России было: 697,7 тыс. врачей, 47,3 на 10 тыс. населения (в 2005 году соответственно 607 тыс. и 42,5); 1808,2 тыс. человек среднего медицинского персонала (в 2005 году - 1,4 млн.), на одного врача приходилось 2,6 работника среднего персонала при норме 3,5 (в 2005 году - 1 : 1,25).
К началу 2006 года не были заняты вакантные должности 56,6 тыс. врачей, 47,7 тыс. среднего медицинского персонала. На 10 тыс. населения в городах приходилось 60 врачей, в сельской местности - 13,1.
К 2005 году число больничных учреждений в стране сократилось с 12,7 тыс. до 9,5 тыс., больничных коек – с 2014 тыс. до 1575,4 тыс. (139 и 111,3 на 10 000 населения), коек для беременных женщин и рожениц – со 124 тыс. до 81,9 тыс., фельдшерско-акушерских пунктов – с 47,9 тыс. до 43,1 тыс. Прибавилось по статистике 700 учреждений амбулаторно-поликлинической помощи (с 21,1 до 21,8 тыс.), возросла посещаемость пациентов данных учреждений – с 3157 тыс. до 3637,9 тыс. человек в смену.
В 1989 году 58,7 млн. человек было охвачено профилактическим осмотрами, на одного жителя приходилось 9,9 посещений на амбулаторный прием и посещений врачом больного на дому, 36,7 млн. человек получили медицинскую помощь в больницах, клиниках. В связи с тем, что к концу 80-х годов в системе здравоохранения возросла роль стационарной медицинской помощи, а бюджетное финансирование в абсолютных объемах не соответствовало темпам роста, был принят закон о страховании здоровья граждан с целью увеличения объемов финансирования, преодоления жесткой зависимости от бюджета, а также для стимулирования труда лучших специалистов. В 1993 году появился закон об охране здоровья граждан: медицинское страхование должно было стать основой финансирования, в случае повышения ставки налога на фонд оплаты труда с 3,6% до 7,2% (3,4% шло в региональные бюджеты, 0,2% в федеральный).
К середине 90-х годов в России не стало необходимого ни бюджетного, ни страхового финансирования. Страна с точки зрения медицины возвратилась в 60-е годы XX века (тогда закончился эпидемиологический период, начался период с наиболее опасными болезнями дегенеративного и инфекционного характера, сердечно-сосудистых, эндокринных, онкологических, психических заболеваний и др.). Население России попало под два удара медицинского свойства (нет защиты от болезней давних и болезней современных) и одновременно по нему был нанесен мощный экономический удар. Бюджетное финансирование здравоохранения снизилось с 6-6,5 до 2% ВВП, в то время как сам ВВП сократился вдвое. Первичную медицинскую помощь как полномочие делегировали муниципалитетам без соответствующих ресурсов (до принятия закона о местном самоуправлении 2003-го года функции муниципалитетов на 70% территории России исполняли местные государственные органы власти, также не имевшие ресурсов).
***
«Демонтаж» (разрушение) системы здравоохранения стремительно увеличивает разрыв между Россией и цивилизацией.
В странах ОЭСР к концу 90-х годов объем затрат на здравоохранение вырос до 16% ВВП. При этом ни в Германии, ни в Великобритании, ни во Франции, ни в других развитых странах не отказались от своих проверенных практикой систем здравоохранения. Во Франции, к примеру, в 2000 году национальная государственная система охраны здоровья была признана Всемирной организацией здравоохранения лучшей в мире. Система качественная, дорогостоящая, существующая за счет страхового налога. В Великобритании 95% клиник являются государственными. Англичане никогда не считали зазорным использовать элементы советского опыта, особенно в конце 40-х – начале 50-х годов прошлого века. В СССР «система Семашко» эффективно работала более 70-ти лет в общей системе государственного социального обеспечения. В основу европейских систем здравоохранения, как и когда-то советской, положен принцип общественной солидарности: через распределение налогов и страховых взносов сделать медицину качественной и доступной для каждого.
Для поддержания высокого качества дорожающей медицинской помощи и ее доступности в европейских странах применяются различные приемы: установленные законом объемы соплатежей граждан, стимулирование добровольного медицинского страхования, приватизация части медучреждений, развитие профилактики, фармацевтики.
Большое внимание уделяется совершенствованию института врачей общей практики (объединения врачей и передача им части фондов, оплата подушевым методом частных практик, выделение средств врачу для сопровождения лечения пациента в стационаре, увеличение подушевой оплаты при наблюдении бедных, престарелых пациентов). Это тот самый механизм (принцип «капитации»), о котором в России говорят как о подушевом принципе финансирования («деньги идут за больным»), но на деле извращают этот принцип до прямой противоположности. В России принцип сформулирован так: перейти от принципа всеобщей доступности бесплатного получения медицинской помощи к принципу предоставления медицинской помощи определенного уровня и объема, обеспеченной целевым финансированием. Другими словами: помощь не может оказываться без целевого финансирования; нет финансирования – нет помощи.
В России извратили и сам страховой принцип. До 2005 года практически всю первичную медицинскую помощь перевели в систему «страховой» медицины, зная, что страхование – это один из способов финансирования системы, но никак не ее основа. Доля федерального финансирования в консолидированном бюджете здравоохранения субъектов доходила до 2 – 2,5%. В стране сократили единый социальный налог при регрессивной шкале его уплаты, следовательно, уменьшились объемы медицинского страхования. Около 20 млн. работающих россиян не платили налоги, значит, не вносили вклада в финансирование медицины. Федеральная власть обязала региональные и муниципальные власти из своих бюджетов вносить страховые взносы за неработающее население (пенсионеры, дети).
Одновременно с этим средства налогоплательщиков передали в распоряжение фондов обязательного медицинского страхования (ФОМС) – так называемых государственных некоммерческих организаций федерального и территориального уровней. В 58 субъектах Федерации функционировало 90 ТФОМС с 832 филиалами (в середине 90-х филиалов было 1170), в 70 субъектах твердо стали на ноги 415 страховых медицинских организаций (включая 90 филиалов). Только в 10 субъектах ТФОМС выполняли положенные по закону функции, в остальных функции страхователя, страховщика, как правило, совмещены. Фонды оплачивают свои услуги и услуги 8457 самостоятельных лечебно-профилактических учреждений и 19760 учреждений, входящих в другие ЛПУ, финансируют правительственные целевые программы, в том числе программу дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО). По ДЛО цены на лекарства превышают розничные цены в аптеках на 10 – 20%, а реально – на 30 – 50% (с учетом того, что поставщики не платят определенные виды налогов). В фондах занято свыше 15-ти тыс. работников. На их заработную плату уходит от 10 до 20% ежегодного бюджета фонда, утверждаемого, кстати, федеральным законом. Вместе с тем увеличился рост числа чиновников в государственных и муниципальных органах управления здравоохранения, которые к тому же являются субъектами рыночных отношений. С принятием стандартов медицинской помощи и административных регламентов рост числа этих чиновников продолжится.
К 2005 году фондам ОМС было позволено за счет бюджетных средств создать свою материальную базу. На фоне того, что за счет средств ОМС в регионах покрывалось всего 10 – 30% необходимых затрат на медицинскую помощь. Если дополнить эту картину еще и тем, что 2/3 медицинского оборудования ЛПУ, до 80% российского рынка лекарств имели импортную природу, а 290 компаний были готовы (и сейчас готовы) освоить страховые деньги, победив на проводимых государственными и муниципальными властями конкурсах по поставкам лекарств, то надо согласиться с М.Ю. Зурабовым: российское здравоохранение – это рынок.
Наверное, поэтому, отбросив все русские и европейские традиции в области солидарного здравоохранения, российскую систему здравоохранения (кроме ее верхнего «обслуживающего» уровня) приводят в соответствие с американским принципом.
***
15% жителей США не имеют возможности воспользоваться качественными медицинскими услугами, 15% застрахованы по отдельным видам помощи.
74% американцев пользуется частной медицинской страховкой (в основном, платят работодатели), остальные вовлечены в разные государственные программы страхования по оказанию медицинской помощи в частных ЛПУ. Именно в США в 60-е годы прошлого века начали думать о том, как сократить правительственные расходы на здравоохранение, которые в США и во всех других развитых странах мира стали расти.
Что было сделано? Исходя из того, что американская конституция не предусматривает государственное обеспечение медицинской помощи всем гражданам, а помощь рассматривается как услуга (товар) с конкретной стоимостью, по закону 1966 г. каждый штат стал представлять федеральному правительству годовые планы предоставления медицинских услуг, после их согласования начиналось финансирование (софинансирование). Перешли от принципа управляемости медицинской помощью (стоимость предоставленных услуг в объеме необходимой помощи, при минимизации дополнительных услуг) к принципу управляемости услугами (стоимость конкретной услуги по одному диагнозу). В основе платы по второму принципу лежит предоплата подушевого сбора за конкретную медицинскую услугу и выплата страховыми компаниями больницам стоимости лечения пациента с одним диагнозом, независимо от времени его пребывания в больнице. Приняли меры по перемещению основного объема медицинской помощи от больницы к поликлинике, скорой медицинской помощи, домам престарелых, обслуживанию на дому.
Информация об американском опыте практически исчерпывающе объясняет суть перехода в России с 1999 года к Программам государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи и соответствующих Территориальных программ.
Вместо фельдшерско-акушерских пунктов к 2010 году в стране будут созданы 20-25 тыс. общих врачебных практик. В каждом субъекте Федерации вместо 20-32 районных больниц появится 5-7 межрайонных (окружных) медицинских центров. Участковые врачи станут врачами общей практики (семейными врачами). Это уже «обкатано» в рамках «удачных» экспериментов, например, в Воронежской и Тверской областях. С закрытием сельских и районных ЛПУ поставят крест на сельском населении. Это очевидно, если вспомнить о процессе ликвидации малокомплектных сельских школ, о состоянии местных и региональных дорог, о том, что около трети сельских населенных пунктов не имеют телефонной связи, чуть больше – автобусного сообщения с районными и областными центрами.
***
В 2006 году Минздравсоцразвития успело отчитаться о завершении перевода домов престарелых в России на страховой принцип финансирования. Практически завершился переход на подушевое финансирование первичной медицинской помощи. Реализация нацпроекта в отношении первичной медицинской помощи (диагностическое оборудование, транспорт и пр.) позволит через два года перевести медучреждения в автономные учреждения (закон уже принят). Законодатели постараются, как можно скорее, принять закон об обязательном страховании врачебных рисков (создание саморегулируемых организаций врачей) для снятия с органов власти ответственности за качество медицинской помощи.
В рамках бюджетной и налоговой политики будут созданы предпосылки для расширения добровольного медицинского страхования (ДМС). Сегодня, по оценкам экспертов, в ДМС доля работников корпораций, компаний составляет 92%, а физических лиц – 8%. Около 75% зарегистрированных страховых компаний имеют лицензию на оказание услуг по ДМС. Однако перечень застрахованных (оплачиваемых) медицинских услуг практически не распространяется на многие виды высокотехнологичной медицинской помощи. Де-юре частных ЛПУ, способных ее оказывать, в России очень мало, а государственные клиники, центры за проведенные операции предпочитают брать наличными. Поэтому ДМС в большей степени работает как налогосберегающая схема. Роль ДМС как схемы усилится, потому что с принятием новых законов работодатель не будет заниматься уплатой ЕСН и ДМС одновременно, как это происходит сейчас. Значит: уменьшатся поступления в фонды ОМС, а человек с полисом ДМС будет использован в качестве тарана для создания конкуренции между ЛПУ, деньги пойдут за пациентом.
Для полноты картины будущего здравоохранения в России приведем конкретный пример стоимости единицы объема медицинской помощи на фоне реализации нацпроекта «Здоровье».
Согласно «Программе государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи на 2007 год», в субъектах Федерации на 1 человека в год предусмотрены максимально: 0,318 вызова скорой медицинской помощи (стоимость 1064 рубля), 8,458 посещения в амбулаторно-поликлиническое учреждение (одно посещение – 116,9 рубля), 0,577 пациенто-день в дневных стационарах (один день – 238,3 рубля), 2,812 койко-дня стационарной помощи (один койко-день – 674,3 рубля). В целом стоимость подушевого норматива составляет 3951,7 рубля: 1936,3 рубля за счет средств ОМС, 2015,4 рубля за счет соответствующих бюджетов (в 2006 было соответственно 3378: 1613 и 1765).
По этим показателям происходит бюджетное выравнивание территориальных программ. Больше бюджетных денег затрачивать нельзя, применяются штрафные санкции. Врач может выписать только те лекарства, которые определены в перечне Минздравсоцразвития. Количество коек по видам помощи расписано до штуки. Например, по Гагаринскому району Смоленской области на 44 тыс. жителей госгарантиями предписано иметь 9 травматологических коек (раньше было 25).
Что входит в затраты на единицу объема медицинской помощи? В стоимости одного вызова скорой медицинской помощи 34% – оплата труда, 13,1% – начисление на оплату труда, 2,6% – медикаменты и перевязочные средства, 16,7% – оплата коммунальных услуг, 27,9% – приобретение оборудования и предметов длительного пользования, 5,85% – капитальный ремонт. В одном пациенто-дне дневной стационарной помощи (койко-дне стационарной помощи) оплата труда составляет 41,1% (13,1), начисление на оплату труда – 15,8% (5,0), медикаменты и перевязочные средства – 10,2% (25,5), продукты питания – (12,3%), оплата коммунальных услуг – 21,8% (17,0), приобретение оборудования и предметов длительного пользования – 2,5% (18,3), капитальный ремонт – 8,3% (7,1). В плате за диагностические услуги в поликлинике (в стационаре) предусмотрено: оплата труда – 10,0% (11,0), начисление на оплату труда – 3% (4,0), медикаменты и перевязочные средства – 51% (48), оплата коммунальных услуг – 5% (6), приобретение оборудования и предметов длительного пользования – 23% (20), капитальный ремонт – 6% (10).
В «Методических рекомендациях по порядку формирования и экономического обоснования территориальных программ государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи» говорится: «Дефицит финансового обеспечения Территориальной программы государственных гарантий не может быть признан обоснованным без предоставления нескольких вариантов расчетов программы, минимизирующих расходы за счет эффективного использования реструктуризации сети учреждений и применения ресурсосберегающих технологий».
***
Приведенные цифры и принципы показывают, что переход в России от финансирования содержания медицинских учреждений к подушевому финансированию медицинской помощи – это миф. Подушевой принцип является преимущественно инструментом сокращения расходов на здравоохранение. При этом правительственные, министерские требования блюдутся на всех уровнях управления и власти.
В этом отношении показателен следующий факт. В июле 2006 года Верховный суд России принял решение по кассационной жалобе правительства Саратовской области об отмене решения Саратовского областного суда от 25 апреля 2006 года, которым постановлено частично удовлетворить заявление прокурора Саратовской области. Прокурор посчитал, а областной суд поддержал в его том, что установленные правительством области нормативы объемов медицинской помощи и нормативы финансирования существенно ухудшают положение социально незащищенных слоев населения, не позволяют получать необходимые объемы гарантированной бесплатной помощи, а органы государственной власти субъекта не вправе уменьшать федеральные нормативы государственных гарантий бесплатной медицинской помощи. Саратовское правительство установило норматив посещения амбулаторно-поликлинических учреждений 9,099 на одного человека (федеральный центр - 9,188), пациенто-дней в стационаре 0,524 (0,577), койко-дней в стационаре 2,429 (2,812), вызовов скорой медицинской помощи 0,290 (0,318).
Верховный суд отменил решение Саратовского областного суда и в своем определении записал: законы России (в РФ ведомственные решения по силе равны закону. – А.Б.) и Саратовской области позволяют корректировать нормативы; нормативы затрат на единицу объема медицинской помощи и нормативы объемов медицинской помощи не являются тождественными; Саратовскому областному суду следует ответить на вопрос «является ли минимальный подушевой норматив затрат по Базовой программе оказания медицинской помощи единым для всех субъектов Российской Федерации».
Подчеркнем: Саратовская область входит в десятку российских регионов, обеспечивающих около 70% всех налоговых поступлений в федеральный бюджет от субъектов Федерации. Если таково положение с финансированием здравоохранения в благополучном регионе-доноре, то можно представить, что творится в подавляющем большинстве регионов.
Что может сделать для улучшения здоровья социально незащищенный (неимущий, но добросовестно работающий) или больной человек, врач, остающийся верным клятве Гиппократа и нагруженный отчетностью за каждого принятого пациента, когда Верховный суд страны принимает подобные решения?
Что касается нацпроекта «Здоровье» то, в целом, здесь следует положительно оценить ряд конкретных мер в области повышения зарплаты медработников первичного звена; усилия по оказанию материальной и медицинской помощи матерям и детям. Нужно поблагодарить государственную власть за то, что она соизволила оплатить высокотехнологичную медицинскую помощь 128-ти тысячам своих граждан из миллиона в ней нуждающихся, за планы строительства 8-ми региональных центров высокотехнологичной помощи, 20-ти центров для новорожденных детей, обновления парка машин скорой помощи и диагностического оборудования ЛПУ, за бесплатные прививки от гриппа и др.
Однако, никак нельзя считать достижением такие меры, как: принятие закона по расширению Национального календаря профилактических прививок для решения задач здравоохранения уровня 60-х годов прошлого века; поставку «с колес» (то есть на пределе возможностей отечественной промышленности) 6,7 тыс. карет скорой помощи и 93-х реанимобилей; закупку 22,6 тыс. единиц преимущественно импортного диагностического оборудования; полную диспансеризацию 2-х млн. из 6,7 млн. россиян, начавших ее и не закончивших из-за отсутствия врачей узкой специальности и диагностического оборудования; отказ от повышения зарплат врачам и среднему медицинскому персоналу первичного звена в большинстве регионов России в силу малокомплектности их врачебных участков (нет нужного числа душ).
Нацпроект «Здоровье» игнорирует важнейшие системные вопросы: на протяжении семи лет не приняты законы о здравоохранении, об обязательном медицинском страховании, о государственных гарантиях медицинской помощи и др.; не финансируется приобретение расходных материалов, без которых поставленное диагностическое оборудование мертво; оборудование приобретено дешевое, потому что медицинские учреждения знают объемы налогов на имущество, которые последовали вслед за «обогащением»; вообще не ведется речи о реанимации отечественной медицинской промышленности; не предусмотрены официальными документами расходы на подготовку специалистов по современным болезням; нет реакции на то, что ежегодный прирост инвалидов (в том числе инвалидов с детства) с середины 90-х годов перешагнул в России рубеж в 1 миллион человек, в 2005 году этот прирост составил 1799 тыс. человек (565,9 тыс. человек в трудоспособном возрасте); умолчим при этом, какие требования (в письменной и устной форме) предъявляет Минздравсоцразвития к медико-социальным экспертизам, проводимым с 2005 года только федеральными учреждениями.
Да, по сравнению с предыдущими годами в 2006 году из федерального бюджета выделены достаточно большие средства. Еще больше их будет выделено в 2007 году. Внушительные силы брошены на то, чтобы деньги не разворовали. А итог? Только в 2006 году за хищение бюджетных нацпроектных денег было возбуждено более 4700 уголовных дел (880 дел - по здравоохранению). И самое главное - закладываемый экономический фундамент здравоохранения не укрепляет, а разрушает социальную направленность отечественного здравоохранения.
Государство в России ОБЯЗАНО выработать политику предотвращения вымирания людей «по экономическим показаниям». Политике, построенной на отрицании всего предыдущего опыта народа, общества, государства необходимо положить конец. За моделирование жизни 142-х миллионного народа пора ввести меру ответственности.
|
|
