В прошедшие выходные евреи отмечали Рош Ха-Шана — Новый год, 5781-ый от Сотворения мира. Правильнее было бы сказать «мы отмечали» — но я православная христианка, учитель русского языка и литературы по образованию, человек русской культуры по ощущениям. Голос крови вопит во мне только тогда, когда я ощущаю антисемитские настроения. Тут я глаза могу выцарапать.
Про то, что бывают какие-то особые еврейские праздники, я знала от деда, родившегося в 1885 году в Екатеринославе и даже учившегося в хедере. На всю жизнь я запомнила, что в эти дни «надо кушать сладкое и дарить детям деньги». И то, и другое меня устраивало.
Однако лет в семь я все-таки решила узнать — у деда, кто ж еще объяснит, — какое отношение наша семья имеет к еврейцам. Дед закатился беззвучным хохотом, потискал меня, расцеловал, а потом спросил: «Ты же знаешь Римму Семеновну?»
Тут надо сделать некоторое отступление. Большой кратовский дом, в котором дед жил с овдовевшей старшей дочерью, нуждался в постоянном подновлении и ремонте. Понятно, что двух пенсий на это не хватало, поэтому часть дома летом всегда сдавалась. Дедушкины дачники снимали у него комнаты лет по двадцать, после чего покупали в том же Кратове собственные куски земли — уж больно хорошо там, поверьте. И вот жила у деда долгие годы одна интересная пара дачников — Афанасий Михайлович и Римма Семеновна. Даже фамилию помню — Шиковы. Лысый Афанасий Михайлович был очень серьезным дядькой, работал в Совете по делам религий (дед всегда говорил, что у него дорожки подметает член правительства — и правда, тот с удовольствием делал это каждое утро). Свою чернявую и грудастую Риммочку он обожал до обморока, иногда надевал её пеньюар и в нем ходил по участку.
В общем, я отвечаю, что, конечно же, знаю Римму Семеновну, но «зачем ты это спросил, деда? Она что — евреец?!» «Да, — говорит дед, — представь, она евреец». Потрясенная, я жду новых откровений — и получаю их по полной программе. Когда дело доходит до самого деда, его дочки (моей мамы) и моего папы, я уже в полуобмороке.
И тут финал: «А ведь ты, притуленька моя, — тоже евреец!!!»
Занавес. Не могу я свои ощущения описать, просто мастерства не хватает.
Милый мой дедушка Юлий Ефремович. Дорогая моя мама — одна-единственная ныне живущая из большой и когда-то дружной семьи... Прошло больше 50 лет.
С опозданием, но шана това, дорогие еврейцы!
|
|
