Закончу цитирование заявления о подложности, сделанное С.Э. Стрыгиным.
«А теперь мы перейдем к рассмотрению следующей группы признаков -индивидуальных признаков поддельности каждого документа из «закрытого пакета» №1.
Раздел IV.
«Письмо Берии» №794/Б
18. С формально-юридической точки зрения, «письмо Берии» №794/Б является подложным из-за элементарного несоответствия своих главных атрибутов – даты и номера. Ведь согласно официальной регистрации, Сталину из НКВД была направлена записка №794/б от 29 февраля 1940 г., а в архиве, якобы, найдена совсем другая записка с этим же номером - №794/Б от этого же марта 1940 г., - но без указания числа. Чтобы понять нелепость этой ситуации, представьте себе гражданина, паспорт которого заполнен с ошибками и датой выдачи значится март, а при проверке по записям отдела внутренних дел выясняется, что данный паспорт выдан в феврале!
19. На «письме Берии» резолюция и росписи членов Политбюро нанесены так, что строки «письма» в момент нанесения подписей должны были быть в вертикальном положении. Ни один реальный руководитель-правша так не расписывается. Зато так мог расписаться специалист по подделке почерков, который хотел оставить на документе скрытый намек на его подложность.
20. «Письмо Берии» имеет номер при отсутствии даты. В подлинном документе такое невозможно, поскольку это одна запись в журнале регистрации, причем, дата важнее номера.
21. В «письме Берии» генералы объединены в одной строке с подполковниками, чего в подлинном документе НКВД быть не могло – во всех подлинных документах НКВД генералы вносились отдельной строкой и не объединялись даже с полковниками.
22. Согласно справке из архивного управления ФСБ, письмо №794/б зарегистрировано в секретариате НКВД 29 февраля 1940 г. В подлинное письмо Берия от 29 февраля не могли попасть данные из справки Сопруненко от 3 марта, фигурирующие в «письме Берии» из «закрытого пакета» №1. Следовательно, «письмо Берии» №794/Б с этими данными - подделка.
23. Первые три страницы «письма Берии» напечатаны не на той пишущей машинке, на которой напечатана четвертая страница (Экспертное заключение прилагается). Суд понимает, что в подлинном письме НКВД такого быть не может, поскольку изменить начало документа после того, как его подписал нарком, - это совершить преступление.
24. Четвертая страница напечатана на пишущей машинке, использовавшейся для подготовки других, заведомо подлинных писем Берия, а первые три страницы – на машинке, шрифты которой не выявлены ни в одном из пятнадцати найденных в архивах и исследованных к сегодняшнему дню писем Берия за период с декабря 1939 по сентябрь 1940 г.
Последнее обстоятельство раскрывает наиболее вероятный способ подделки этого письма. Предположительно, фабрикаторы взяли в архиве подлинное письмо Берии №794/б от 29 февраля 1940 г. с предложением осудить поляков Особым совещанием при НКВД (ОС) к различным срокам заключения в трудовых лагерях. Фабрикаторы уничтожили первые страницы и вместо них отпечатали три новые, переделав их так, как будто Берия предлагал пленных расстрелять. После чего приложили к этим трём подделкам четвертую, подлинную страницу, в которой Берия предлагал количественный («тройка») и персональный (Берия, Меркулов, Баштаков) состав Особого совещания.
Согласно Положению об Особом совещании, его количественный и персональный состав обязан был меняться в зависимости от рода рассматриваемых дел. Если событие происходило на территории союзной республики, то членом совещания был и нарком НКВД этой республики, если дело было сугубо уголовным, то членом Особого совещания был и начальник Управления милиции.
В данном случае Берия предлагал Особое совещание в сокращенном составе - в составе трех человек – тройки. Он предложил себя в качестве председателя (он был председателем ОС по Положению), своего первого зама (тоже члена ОС по Положению) и начальника отдела, который готовил дела военнопленных на рассмотрение их Особым совещанием – для удобства в организации и проведении заседаний. Предложение Берии было логичным, но, все же, отступало от буквы Положения об ОС – начальник первого спецотдела в Положении, как член ОС, не был указан, в связи с чем, Берия и согласовывал свое предложение с Политбюро.
Однако Политбюро с его логикой не согласилось – оно сочло недопустимым, чтобы сам нарком в данном случае тратил время на рутинное рассмотрение чуть ли не двух десятков тысяч уголовных дел. Посему Сталин вычеркнул Берию, оставив вместо него председателем Особого совещания первого заместителя наркома НКВД Меркулова, и дописал Кобулова – начальника главного экономического управления НКВД – того, кто по своей должности курировал следственные дела в отношении военнопленных и использование их на работе. Причем, Сталин не написал фамилию Кобулова над вычеркнутой фамилией Берии, иначе получилось бы, что Кобулова назначили председателем, а вписал его после Меркулова перед Баштаковым. То есть, если понимать, что первые три страницы «письма Берии» - это подделка, а подлинное письмо было об Особом совещании, то такое письмо полностью согласуется со всеми известными историческими фактами.
Раздел V.
«Выписка из протокола Политбюро» № 1 (на имя Берии)
25. Бланк выписки начинается предупреждением: «Подлежит возврату с течение 24 часов во 2-ю часть Особого Сектора ЦК», - а слева вертикально на бланке еще одно предупреждение: «Товарищ, получивший документы, не может ни передавать, ни знакомить с ними кого бы то ни было, если нет специальной оговорки ЦК. Копировка указанных документов и делание выписок из них категорически воспрещается. Отметка и дата ознакомления делается на каждом документе лично товарищем, которому документ адресован, и за его личной подписью. Основание: Постановление Пленума ЦК РКП(б) от 18/VIII-24 г.». «Выписка для Берии» является первым экземпляром (оригиналом), в отличие от «выписки для Шелепина», являющейся отпуском. Именно оригинал выписки в соответствии с рассылкой должен был быть послан Берия для ознакомления. Об этом же свидетельствуют пометки на оборотной стороне, в том числе, рукописная пометка о, якобы, повторном направлении данной выписки Берия 4 декабря 1941 г. Однако на «выписке для Берии» отсутствуют какие-либо отметки и подписи Л.П.Берия, подтверждающие факт его ознакомления с выпиской как в 1940, так и в 1941 г.
26. На «выписке для Берии» отсутствуют обязательные для подлинных выписок факсимильная подпись секретаря ЦК И.Сталина и мастичная печать ЦК ВКП(б). По своим канцелярским атрибутам «выписка для Берии» является незаверенной информационной копией для внутреннего делопроизводства Политбюро, а не подлинным экземпляром выписки, подлежащем направлению адресату.
27. «Выписка для Берии» отпечатана на бланке, не применявшемся в практике делопроизводства Политбюро. До сегодняшнего дня известны лишь два экземпляра такого бланка – оба из «закрытого пакета» №1 по Катыни.
28. На бланке «выписки для Берии» отсутствует абсолютно необходимый для всех официальных документов ЦК ВКП(б) элемент - лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Все бланки Политбюро, предназначенные для документов выходивших за пределы ЦК ВКП(б), обязательно начинались с главного лозунга коммунистов: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Раздел VI. «Выписка из протокола Политбюро» № 2 (на имя Шелепина)
29. Документ на бланке ВКП(б) заверен печатью КПСС. Это такой шедевр маразма фальсификаторов, что Конституционному суду только его хватило, чтобы понять, что перед ним подложные документы и не связывать КПСС с убийством польских офицеров.
30. В «выписку для Шелепина» подпись Сталина, исходящая дата и фамилия адресата вписаны другой пишущей машинкой.
31. Выписка датирована 27 февраля 1959 года и теперь получается, что поляки продолжали сидеть в лагерях до этого времени и только в 1959 году их решили расстрелять.
32. Указание о создании тройки и расстреле Политбюро адресовало Шелепину, но из состава «тройки» на тот момент в живых оставался только Баштаков.
33. Чтобы заверить выписку, Сталин в 1959 году встал из гроба и явился на заседание Политбюро.
34. Внешне «выписка для Шелепина» оформлена как заверенная копия, но фактически она не заверена ни одним должностным лицом ЦК КПСС – фальсификаторы не знали элементарного – того, что круглая печать любого учреждения ставиться только на подпись. Смысл печати – заверить подлинность подписи.
35. На лицевой стороне выписки имеется пометка синими чернилами «Возвр. 27/II-59 г.», что является грубейшим нарушением элементарных правил архивного хранения документов, категорически запрещающих сотрудникам архивов делать какие-либо пометки на документах, за исключением вписывания в правом верхнем углу простым карандашом нового номера листа при переброшюровки дел.
36. На выписке стерта имевшиеся ранее фамилия адресата «тов. БЕРИЯ» и дата «5 марта 1940 г.». Вместо них впечатаны новая фамилия адресата «тов. ШЕЛЕПИНУ» и новая дата «27 февраля 1959 г.». Подобные подчистки текста также категорически запрещены правилами архивного хранения документов.
37. Аналогично «выписке для Берии», «выписка для Шелепина» отпечатана на бланке, не использовавшемся в практике Политбюро, и не имеет обязательного лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Раздел VII. «Записка Шелепина» Н-632-ш
38. «Письмо Шелепина» послано в ЦК КПСС через канцелярию КГБ, поскольку имеет исходящий номер (Н-632-ш) и дату отправки 3 марта 1959 г., поэтому отсутствие входящей регистрации в марте 1959 года в ЦК КПСС – признак подделки.
39. На «письме» нет ни малейших помет или распоряжений ни одного секретаря ЦК КПСС – фальсификаторы не смогли их придумать, но теперь получается, что письмо Шелепина из секретарей ЦК вообще никто никогда не видел, что по отношению к письму Председателя КГБ невозможно.
40. Описывая «решение Политбюро», которое должно было лежать у исполнителя «записки Шелепина» перед глазами, он написал «Постановление ЦК», чего не могло быть – Шелепин безусловно знал разницу между ЦК и Политбюро.
41. Описывая «решение Политбюро ЦК ВКП(б)», исполнитель написал «ЦК КПСС». Но ни Шелепин, ни исполнитель подлинной записки на имя первого лица страны не могли в столь важном документе спутать названия партии.
42. В «письме Шелепина» уже во втором предложении пишется: «Всего по решениям специальной тройки НКВД СССР было расстреляно 21.857 человек, из них: в Катынском лесу (Смоленская область) 4.421 человек, в Старобельском лагере близ Харькова 3.820 человек, в Осташковском лагере (Калининская область) 6.311 человек и 7.305 человек были расстреляны в других лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии». Но тысячами документов установлен и, более того, входит неотъемлемой частью в версию самих клеветников России неопровержимый факт того, что в апреле-мае 1940 года пленные поляки были вывезены из Старобельского и Осташковского лагерей военнопленных живыми! Как же настоящий Шелепин, глядя на настоящие документы, мог написать, что поляки расстреляны в Старобельском и Осташковском лагерях?!
43. Настоящий Шелепин, глядя на настоящие документы, не мог написать, что Старобельский лагерь находится «близ Харькова». Ведь в настоящих документах был указан истинный адрес Старобельского лагеря, который в действительности находился не в Харьковской, а в Ворошиловградской области - почти за 250 км от Харькова!
Это далеко не все признаки поддельности документов «закрытого пакета» №1, но сторона истца хотела бы на этом закончить.
Уважаемый суд, подложные документы из «закрытого пакета» №1 жестко связаны друг с другом смысловым содержанием. Поэтому любой признак подделки одного из них, является признаком подделки и остальных документов. Это причина, по которой Конституционный суд не только не оперся в своих выводах на это доказательство, но и не стал публиковать эти позорящие Россию документы в «Материалах дела». Специалист по подделкам Козлов утверждает, что 7 признаков подделки с головой выдают подложный документ. Уважаемый суд, у нас на три взаимосвязанных между собой исторических текста имеется 43 признака подделки!
В связи с этим, а также руководствуясь статьей 186 ГПК РФ, просим суд предложить ответчикам представить суду другие доказательства сообщенных ими в оспариваемой статье сведений: «Сталин и члены Политбюро ВКП(б), вынесшие обязательное для исполнителей решение о расстреле поляков»».
Так закончил чтение нашего заявления о подложности С.Э. Стрыгин, при этом, его утверждение, что это не все выявленные признаки подделки, не является преувеличением.
К примеру, я могу добавить следующее (продолжу нумерацию признаков подделки):
44. Впервые эти фальшивки были вброшены на заседаниях Конституционного суда по делу КПСС и в этих первоначальных версиях фальшивок в «письме Берии» стояли не только номер 794/б, но дата «5 марта». На заседании 16 октября 1992 года, эту дату с председателем Конституционного суда Зорькиным обсуждал защитник КПСС Ю.М. Слободкин, который обратил внимание суда, что записка Берии датирована 5 марта и указано, что заседание Политбюро тоже состоялось 5 марта, но практически этого никогда не было. Обсуждение этой даты осталось в протоколах Конституционного суда, а то, что эта дата в позднейших версиях фальшивок исчезла, является очередным признаком подделки.
45. Никакой делопроизводитель не поставил бы на «письмо Шелепина», посланное в 1959 г., штампик входящего номера в 1965 году. Ведь из этого следует, что этот канцелярист общего отдела ЦК не передавал сверхсекретное письмо Генеральному секретарю ЦК 6 лет и 6 дней! И тот канцелярист, который поставит этот штамп, будет за это незаконное хранение секретного письма неизвестно где, отвечать. А если он его в американское посольство передавал фотографировать? Ведь Вознесенский, председатель Госплана и один из первых заместителей главы правительства СССР, расстрелянный в 1949 году, был обвинен и в утрате документов, то есть, в передаче их вражеским государствам. Канцеляристу ЦК надо было такое обвинение?
46. Еще смешнее то, что на письме есть еще один штамп от 20 марта 1965 года. Теперь получается, что письмо уже давно не работающего председателем КГБ Шелепина, было действительно передано уже находящемуся на пенсии и объявленному «волюнтаристом» Хрущеву, и тот после прочтения отослал его в другой отдел ЦК, где его от «волюнтариста» на пенсии приняли и зарегистрировали. Те, кто фальсифицировал эти документы, полагали, что штампики на письмах - это украшения писем, фальсификаторы не понимали, что это отметка людей в том, что они принимают эти письма на хранение от того, кого обязаны принять, и головой отвечают, чтобы эти письма не прочел тот, кому это не полагается.
47. Письмо написано от руки, но не Шелепиным, зарегистрировано в канцелярии КГБ, следовательно, отправлено обычной почтой. И если не считать его подделкой, то это означает, что в 1959 году на весь Комитет госбезопасности была всего одна пишущая машинка, да и та, к этому времени сломалась.
48. В «письме Шелепина» указаны на 1959 год целыми и хранящимися в архиве «учетные дела на военнопленных» Старобельского лагеря, но эти дела были сожжены еще 25 октября 1940 г., о чем инспектор Письменный и сержант госбезопасности Гайдидей в тот же день составили акт, до сих пор хранящийся в архиве.
49. «Письмо Шелепина» написано с густым польским акцентом. Это только в понимании иностранцев: раз Советский Союз, то в нем должны быть и «советские органы власти». Внутри СССР так никто не сказал бы, поскольку слово «советский» абсолютно однозначно и определенно относилось только к законодательной ветви власти в СССР - к Верховному Совету, облсовету, райсовету. Но только назывались они не «советские органы власти», а «органы советской власти», и только так, поскольку «советский» в данном случае это не принадлежность к государству, а собственное имя специфического органа власти. (Кстати, органы советской власти к Катынскому делу никакого отношения не имели). И названия этих органов даже рядовыми гражданами не путались, а уж работниками КГБ! Поэтому строки «письма Шелепина»: «Для Советских органов... по инициативе Советских органов власти», - режут слух своим иностранным происхождением точно так же, как и «моя твоя не понимай».
Козлов писал, что признаком подделки разобранного им письма, является раскрытая аббревиатура ЦК КПСС. Действительно - какой дурак в ЦК КПСС не знает, что такое ЦК КПСС? Кому надо это сокращение раскрывать? Точно так же и в данном случае: настоящий Шелепин или сотрудник КГБ никогда не написал бы «советские органы власти», в подобном данному случаю, они, скорее всего, употребили бы более точное название «партийно-государственные органы».
Ответчики (Резник, Бинецкий) в обсуждении заявления упирали на то, что эти документы «закрытого пакета №1» не оспариваются всеми «серьезными историками» и на то (Яблоков), что каждый, в том числе Сталин, Берия, Шелепин и их подчиненные, могут ошибаться. На первый довод следует сказать, что из тех историков, кто признает подлинность этих документов, заявляют о их подлинности только кавалерши креста «За заслуги перед Польшей» Лебедева и Парсаданова, остальные «серьезные историки» прикидываются малокультурными валенками, вынужденными верить кавалершам.
Что касается ошибок, то давайте те, кто что-то помнит из математики, подсчитаем их вероятность. Предположим, что и в Сталинском СССР, и в послесталинском СССР было полное отсутствие дисциплины, и всяк делал то, что моча в голову стукнула. Скажем, печать, которой заверялись подписи секретарей ЦК, висела на веревочке у входа в ЦК, и всякий мог поставить ее на ту бумагу, на которую ему хотелось, Сталин плевал на избиравший его ЦК, а нарком НКВД, после расстрела двух его предшественников, плевал и на председателя Совета народных комиссаров, и на Сталина. Ну, если ты малограмотный идиот, то почему бы такое и не представить?
Положим, что в таком случае, в каждом десятом распорядительном документе, была бы «ошибка», которую мы считаем признаком подделки. Какова вероятность того, что все эти ошибки могли встретиться в трех текстах, оформлении и хранении взаимосвязанных между собой документах по Катынскому делу? Вероятность будет равна - десять в минус сорок девятой степени. Я пишу это число прописью, поскольку не знаю, как его назвать. Скажем, вероятность погибнуть в авиакатастрофе равна одной десятимиллионной, или 10 в минус седьмой степени, тогда вероятность одновременного появления всех этих «ошибок» в катынских документах меньше вероятности погибнуть в авиакатастрофе в десять в минус сорок второй степени раз. Я и это число, обозначаемое единицей, деленной на единицу с 42 нулями, тоже не могу назвать. Из-за этой моей беспомощности, давайте, считать, что в СССР вообще не было ну никакой дисциплины даже близко, и в каждом втором распорядительном документе партии и правительства была подобная «ошибка». Тогда вероятность появления 49 ошибок в катынских документах равна десяти в минус пятнадцатой степени. Вычтем семерку вероятности гибели в авиакатастрофе и получим, что вероятность появления стольких «ошибок» в катынских документах в сто миллионов раз ниже, нежели вероятность сесть в самолет и не долететь в нем до благополучной посадки. Но вы же летаете! С чего тогда вы эти документы считаете подлинными?
Но дело даже не в идиотских допущениях и сверхастрономических числах. Ведь мало-мальски объективному человеку понятно, что если Сталин и Молотов (партийно-государственная власть СССР) приказали: «Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР», - то никто не создаст в НКВД эту тройку, и не будет исполнять ее решений. Напомню, что по моему и Стыгина заявлениям о подложности доказательств, закон предусматривает всего два решения судьи - суд может назначить экспертизу для проверки заявления о подложности или предложить стороне представить иные доказательства. Но это написано для каких-то виртуальных законопослушных судей, которых я, к примеру, в Москве еще не встречал. Поэтому и Лопаткина чихнула на требование закона и сообщила, что она наши заявления «учтет при вынесении решения». После этого суд приступил к прениям сторон.
|
|
